Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ) - Беспалова Екатерина - Страница 46

— Не понимаю, о чём ты.

— Не понимаешь, значит.

Мгновение — и Тимофей ударил его по тому месту, которое с таким старанием тот защищал, лёжа на полу несколько минут назад. Тедеев громко выдохнул, ухнув, как филин

— Я об этом говорю! — выкрикнул Матвеев. — Покажи, что у тебя там.

Рустам стоял не двигаясь.

— Покажи, твою мать!

Момент истины — скрывать что-то смысла не имело. Рус поднял футболку и показал сине-чёрный синяк на боку. Тимофей схватился руками за голову и громко выругался.

— И когда ты собирался рассказать?

— Не раньше, чем закончилась бы игра.

— Ты больной на всю голову!

Ударив кулаком по стене, Тим заходил туда-сюда, как разъярённый лев в клетке, пытаясь успокоиться. Тело дрожало от злости, негодования, безысходности. Поведение Чупрунова, казавшееся странным несколько дней назад, теперь стало ясным как день.

— Кто ещё в курсе? Аня? Гущина?

— Обе.

— Прекрасно! — нервно развёл руки в стороны Тимофей. — Лучший игрок в моей команде покалечен, и об этом знают все: соперники, моя девушка, друзья, но только не я!

— Ты бы не выпустил меня, — попытался оправдаться Рустам. — А я должен был играть.

— Играть?! Ты еле на ногах стоишь! О какой игре речь? Хочешь сдохнуть в зале? Что это? — Тим жестом указал на ребро друга. — Ушиб? Перелом?

Тишина.

— Рус, что это?!

— Трещина.

— Когда?

Тишина.

— Когда, я спрашиваю?!

— Пару недель назад.

— Сука!!!

Взгляд Тимофея расфокусировался. Время было почти на исходе — от него требовалось принятие решения. Но какое тут, к чёртовой матери, было решение, когда Рустам едва стоял на ногах?!

— Так… Ладно…

— Куда ты пошёл? — остановил его Рус, когда Тим двинулся в сторону тренера.

— Распускать команду.

— Тимох, не делай этого. Я продержусь ещё десять минут, вот увидишь.

— Такая игра, как пару минут назад, мне к чёрту не нужна! — выкрикнул Матвеев.

— Мне укололи обезболивающее, — продолжал стоять на своём Рустам.

Ноль реакции.

— Слушай, ты!.. — не выдержал Тедеев. — Не делай из себя мученика, ага? Наваляй этим ублюдкам, если выпала такая возможность. Я не для этого притащил свою синюшную тушку сюда, ты понял? — Тим изменился в лице, однако ответного комментария не вставил. — Хочешь мне вмазать? Давай! Но только после того, как отправим их задницы на скамейку запасных. — Рустам жестом указал в сторону «Отважных». — Обезболивающее невечно. И мои силы тоже на исходе. Болевой порог, мать его, всё опускается и опускается.

Матвеев колебался. На чаше весов стояли слишком важные вещи, но победа однозначно не стоила здоровья друга. Он посмотрел на Рустама. Грёбаный придурок будет играть, даже если придётся ползать. А если рискнуть?.. Противоречия раздирали не части.

— Ладно, но разговор ещё не закончен, ты меня понял?

Свисток оповестил о начале последнего периода.

— Понял?!

Десять минут — и судьба решена: либо всё, либо ничего. Тим побежал к центральной площадке. Команды заняли свои места. Рустам проглотил ком в горле. И кому молиться теперь, чтобы повезло? Славянским, скандинавским, греческим богам? Или сразу продать душу в пекло? Похоже, пришла пора свести игру к одной позиции и дать остальным показать себя.

— Ты не один — вас пятеро, и каждый знает, что делать. Хватит опекать их! Доверяй им!

Рустам посмотрел на Вячеслава Романовича. Фролов-старший негодовал. То, что видел, его явно обескураживало. Раздался свисток. Собраться. Нужно собраться и беречь ребро. Разыгранный мяч отправился к «Разящим». Благодаря серии удачных передач и обводок, они сократили разрыв в очках. Всего одно, но всё же. Рустам экономил силы, следя за дыханием, но щемящую боль при передвижениях унять не мог. Тим перестал давать подачи, и это злило. Благо, что остальным о травме ничего известно не было.

Завладев мячом, Дёмин перебросил его Чупрунову, а тот — Потехину. Ловко и быстро они направлялись к кольцу соперников, по-видимому, не видя угрозы в ожидавшем их там Тедееве. Блок — Иван перебросил мяч Игорю, однако тот не успел совершить бросок, поскольку ещё один блок Рустама отбросил его в сторону. Разящий-Лихачёв подобрал мяч, уводя его подальше от кольца. Дёмин выругался, а Рус болезненно улыбнулся — выкуси!

Игра сосредоточилась на половине «Отважных», однако уходить со своей зоны он не спешил. Ещё пара очков в пользу «Разящих» приблизила их к ничьей. Злой, Дэн забрал мяч и вместе с Игорем повёл его в противоположную часть зала. Обводка, передача, ещё одна — Рустам вышел один на один с Чупруновым. Близкий контакт — спасти кольцо удалось, но избежать столкновения — нет. Холодный пот прошиб тело. Игра продолжалась.

Мяч с переменным успехом переходил от одной команды к другой, и к девятой минуте удалось наконец сровнять очки: 48:48. Обезболивающее, похоже, прекратило действовать под натиском собственных движений, нагрузки и пускай коротких, но до одури болезненных контактных соприкосновений в битве за мяч и безопасность корзины. Удачные блок-шоты и меткие попадания стали утопией, что успели заметить уже все члены команды. Тим следил за другом, понимая, что скоро тот сломается. Границы болевого порога стремительно падали, подходя к критичной отметке.

До конца последнего, решающего периода оставалась минута. Одна грёбаная минута и одно очко — непосильная задача! Когда в глазах в очередной раз потемнело, Рустам достал из кармана крошечный пузырёк с нашатырём. Секунда — едкий запах привёл в чувство. Надолго ли? Плевать! Одна минута, один точный бросок — и «Разящие» на пьедестале!

Рустам двинулся к кольцу «Отважных», куда Тимофей с Лихачёвым повели мяч. Передача, ещё одна, и ещё — Рус был открыт, но Тим явно не хотел давать ему подачу. Он бросил быстрый взгляд на табло: счёт на секунды. Если потеряют мяч — отыграться не успеют.

— Сюда, твою мать!!! — рявкнул Рустам.

Колебание, смятение — другого выхода не было. Тимофей сделал передачу, но потерял доли секунды. Дэн возник как чёрт из табакерки. Трибуны замерли. Рустам держался из последних сил. Обводка. Шаг. Второй. Боль. Темнота. Время! Темнота. Он попытался сфокусироваться. ВРЕМЯ!!! И вот щиток. Кольцо. Бросок. Мяч запрыгал по краям корзины. В зале воцарилась мёртвая тишина. Секунда, вторая — и стены содрогнулись от громкого крика болельщиков. Свисток — время вышло.

Рус упал, пытаясь дышать, но лёгким не хватало кислорода. Вдох. Вдох. Вдох. Однако диафрагма работала только на выдох. В глазах потемнело. Рука потянулась к карману. Шум становился всё тише, а потом и вовсе смолк. Глаза закрылись, как будто кто-то нажал на кнопку «Выкл», а в голове проскочила мысль: ушёл по-английски, хотя сам «историк».

— Умирать тоже будешь с шутками?

Похоже, да. И наступила темнота…

Глава 28. Отпустить…

Три часа, которые неподвижно сидел на их могилах, глядя на массивные мраморные памятники, прошли незаметно, хоть промозглый сырой воздух и пробрал до костей. Холодно, несмотря на то, что температура держалась у отметки ноль градусов. Зима, называется… Что за зима? Вот такая хреновая зима.

Рустам нахмурился, вытерев мокрый след на щеке. «Нужно идти», — сказал себе в который раз, но всё равно не спешил. Тёплые улыбки на лицах не отпускали. Больно… В груди защемило. Ладонь вытерла ещё одну мокрую дорожку. Грёбаные слёзы! От них не избавиться. Высушить к чёртовой матери! Кто их вообще придумал?

Внезапный порыв ветра заставил поёжиться.

— Ты шёл бы домой, — вдруг раздался незнакомый женский голос совсем рядом.

Рустам не двигался. Кому бы ни принадлежал — плевать! Никто не смел указывать ему, когда и сколько общаться с родителями. Надо будет — вообще поселится здесь.

— Живым здесь не место.

— Начхать.

Женщина не спеша прошла мимо невысокой чёрной ограды и, поставив мешок с мусором, стала размеренно чистить снег с могилы, располагавшейся рядом с могилами Тедеевых Марии и Эдуарда.