Дело об исчезновении графа де Бриенна (СИ) - Куницына Лариса - Страница 32

Марк уловил едва заметную в полумраке искру синего отблеска в глубине его сапфира.

— Вы совершили большую оплошность, предупредив тех молодожёнов, что везли в своей карете приданое очаровательной невесты, — продолжал Гастон. — На вашу беду они проезжали мимо трактира папаши Тибо, и даме захотелось горячего вина с травами. Вы напугали бедняжку, и она никак не могла успокоиться, и пока готовили вино, её супруг рассказал о том, что их предупредил о засаде некто барон де Сегюр, всадник на чёрном коне. Значит, вы что-то обо всём этом знаете, и были бы уже мертвы, если б я не хотел узнать, как много вам известно.

— Достаточно, чтоб способствовать вашему продвижению при дворе, — ответил Марк. — Прямому и скорому, в подвал Серой башни или даже Чёрной, если королю будет угодно сохранить вам жизнь, что вряд ли.

— О чём вы говорите? — нахмурился виконт. — Что вы знаете?

— Я знаю, что это вы занимаетесь грабежами и убийствами на дороге. Вы удивлены? Вы же так хорошо всё придумали, чтоб подозрение не пало на вас. Вы живёте в Лианкуре под крылышком у маркиза, получаете информацию о потенциальных жертвах из Рошамбо, а грабите и убиваете их подальше от чужих глаз на землях Дре, где в старой шахте и прячете их тела.

— Откуда вы всё это знаете? — побледнел Шательро, и на его лице появилось свирепое выражение.

— Вы считали себя таким ловким, что даже не подозревали, что оставляете слишком много следов. Я просто прошёл по ним.

— Вот как? И где же я ошибся?

Марк задумался.

— Где же?.. Ведь всё было так надёжно и правильно. Вы не привлекали к своим делам чужих людей, а воспользовались помощью тех, кто никогда и ни при каких обстоятельствах вас не выдаст. Как вы отыскали этих нелюдей — сыновей папаши Тибо? Это было умно, оставить их в живых, предложив сделку: вы грабите вместе, им достаётся кровь, а вам — добыча. Это устраивало всех. Жертвы с разорванными шеями поглощала заброшенная шахта, и никто не знал, что чудовища всё ещё здесь.

— Как вы узнали о них? — Гастон мрачно смотрел на него.

— Первую ошибку допустил папаша Тибо, — объяснил Марк. — Он сказал, что граф де Бриенн, которого вы убили, проезжал через его трактир и даже хвалил его вино, но отряд графа больше никто в Лианкуре не видел, и он не пил вина, потому что дал обет святой Лурдес. Значит, старик солгал. Они там не проезжали. И при этом он очень точно описал отряд и возок, который сопровождали рыцари. Он их видел, но явно не в своём трактире, а там, где их убили, и солгал он, чтоб отвлечь меня от места нападения. Что поделаешь, перестарался. Потом я узнал о чудовище, загрызшем разбойников, об этих разбойниках, убивших двух братьев, защищавших своё добро, о старухе, которая за деньги готова поднять мёртвого из могилы. Я даже нашёл её в хижине в глубине леса. Её убили так же, как оруженосца графа де Бриенна и некоторых его спутников. Потом я увидел таблички над дверями домов, защищавшие их хозяев от злых духов, и вспомнил трактир, где такая табличка была снята, видимо, чтоб не мешала входить этим злым духам. Вы следите за моей мыслью, ваша милость? Бедняга трактирщик потерял двух красавцев-сыновей, убитых разбойниками, и пошёл к старой ведьме. Позарившись на его деньги, она подняла их из могилы, и первое, что они сделали, это перегрызли ей глотку, а потом отправились за теми, кто их убил. Но они уже не могли остановиться, чтоб оставаться живыми, им нужна была кровь. И они начали убивать других, ни в чём не повинных людей. Я полагаю, что вы не бились с ними в лесной глуши, а просто явились в трактир и предложили сделку.

— С чего вы взяли, что я имею к этому какое-то отношение? Сами же говорите, что жертвы нападений были убиты чудовищем.

— Не все, некоторые, как граф де Бриенн, были убиты стрелами или мечом. К тому же не стоит забывать, что это вы везде трубили, что убили зверя и даже возили его останки по деревням, хотя кое-кто полагает, что это было всего лишь крашеное чучело. Кстати сказать, следы зубов на шеях убитых вовсе не напоминали волчьи, скорее это были человеческие челюсти со звериными зубами. Значит, убитый вами зверь не был тем, что загрызал путников в лесу. А если это был не он, то почему о последующих убийствах никто не знал? Получается, что после вашего славного подвига настоящий зверь продолжал убивать, но уже не явно, зато с пользой для кого-то, кто грабил путешественников на дороге. Вот и напрашивается вывод, что за всем этим стоите вы. Разве нет? И вы же, услышав от де Геклена об исчезновении графа де Бриена, сказали, что на него напали на землях короля, хотя ваш приятель не упоминал ни о чём, что могло бы навести на подобную мысль. Он всего лишь сказал, что граф пропал. Однако ваше предположение оказалось верным, слишком верным, учитывая сложившиеся обстоятельства. Даже занимаясь этим делом, я мог лишь предполагать, что на него напали где-то между Рошамбо и Лормом. Но вы знали, что граф подвергся нападению, и даже уточнили, что это случилось на землях короля. Кто же мог знать об этом, кроме того, кто и совершил это нападение? Так что вы сами себя выдали.

— Вы умны, — усмехнулся виконт, выпрямившись. — Допустим, это так. Но есть ли у вас более веские доказательства, чем какие-то трупы в заброшенной шахте и моя случайная оговорка?

— Конечно, но, чтоб вы их не уничтожили, я не стану о них говорить.

— Ты не сможешь ими воспользоваться, — заявил виконт. — Потому что умрёшь здесь и сейчас. А я продолжу собирать своё состояние на дороге в Сен-Марко. Это ведь честная сделка: им — кровь, мне — деньги. И когда я буду достаточно богат, Орианна де Бомон, как любимая племянница старого коннетабля Сен-Марко будет моим пропуском ко двору.

— Ах, да, Орианна, — печально кивнул Марк. — Она ведь нужна тебе только как этот самый пропуск. Ты не испытываешь к ней чувств, иначе бы не стал спокойно смотреть, как я оказываю ей знаки внимания.

— На самом деле я надеялся, что ты соблазнишь её. Твоя слава губителя женских сердец едва ли не превосходит славу воина. Если б это случилось, я бы не стал отказываться от брака, но у меня была бы возможность в качестве платы за покрытие её позора потребовать увеличения приданого и, может быть, право стать наследником Лианкура.

— Ты плохо знаешь старика, — заметил Марк. — Если он упрётся рогом, то сдвинуть его невозможно, а на любое давление он отвечает молниеносным ударом в самое чувствительное место. Не стоит его недооценивать.

— Это уже моя проблема, — усмехнулся Гастон. — Получится у меня или нет, ты этого не увидишь. Ты всё сказал верно, я привлёк этих двух нелюдей и их старика, чтоб грабить проезжих ротозеев на дороге, а потом прятал трупы в шахте. С де Дре было несложно договориться. Он глуп и жаден, и не лез в мои дела. Мой план безупречен, и я не собираюсь отказываться от него. В конце концов, не все ж такие умники, как ты. Да и ты попался на такую простую уловку, явился сюда и сам вошёл в ловушку.

— Я сделал это намеренно, — признался Марк. — Неужели ты думаешь, что зная, кто ты на самом деле, я пошёл бы с тобой ночью неизвестно куда? У тебя должно было появиться ощущение, что ты всё контролируешь, и обманутый им, ты, а не я, вошёл в ловушку.

— О чём ты говоришь?

— О людях, которые стоят за дверью.

Гастон настороженно обернулся.

— Ты блефуешь.

— Проверь, — улыбнулся Марк.

Гастон, вытащив кинжал из ножен, поднялся и кивнул оруженосцу, который отодвинул засов и приоткрыл дверь. Ничего не произошло. Он выглянул в коридор, и тут же исчез в темноте, а в подвал с мечом наперевес ворвался Шарбо, за ним следовали его люди. Двое из них тут же прижали немого слугу к стене, впрочем, он и не думал сопротивляться. А Теодор бросился к виконту, но тот с яростным рычанием обернулся к Марку и, с ненавистью взглянув на него, метнул кинжал за мгновение до того, как был сбит с ног.

Передав его своим спутникам, Шарбо кинулся к Марку и увидел торчащую из его груди рукоятку кинжала.

— Дьявол! — закричал он в отчаянии, падая рядом на колени. — Лекаря, быстро! Если он умрёт, старик убьёт меня!