Дело об исчезновении графа де Бриенна (СИ) - Куницына Лариса - Страница 27

— Принесите приборы для моего гостя. Нас будет четверо за столом.

Виконт помрачнел, бросив едва ли не враждебный взгляд на Теодора, но воздержался от комментариев.

— Прошлой ночью я попал в такую передрягу, что вряд ли выбрался бы из неё живым, если б не господин Шарбо, — пояснил ему Марк.

— Вот как? — на лице Гастона появилась заинтересованность. — И что же случилось?

— Я чуть не утонул.

— Вы купались ночью?

— Вроде того, хотя не по своей воле. А вот и Орианна. Прошу вас всех за стол. Мне не терпится провозгласить тост за своего спасителя!

— О чём вы? — воскликнула девушка, бросив взгляд на смущённого Теодора, который поспешно пододвинул для неё стул.

— Подробности я пока оставлю при себе, — улыбнулся Марк и жестом приказал лакеям наполнить кубки. — А сейчас я поднимаю этот кубок за того, кому отныне обязан жизнью! Ещё раз благодарю вас, господин Шарбо.

— Я выполнял свой долг, — пробормотал тот, окончательно смутившись.

— Если б все так выполняли свой долг, этот мир был бы куда лучше, — улыбнулся Марк.

— Вы ведь выезжали из города? — припомнил совершенно заинтригованный Шательро. — Это действительно небезопасно! Я никогда не выезжаю в одиночку, меня сопровождают оруженосец и слуга.

— Неужели в столь ограниченном составе вы и столкнулись с тем чудовищным волком? — поинтересовался Марк и тут же рассмеялся: — Не удивляйтесь! Слава об этом подвиге виконта де Шательро гремит по всему Лианкуру! Мне рассказали о нём в трактире, и я горю желанием услышать подробности!

— Извольте, — воскликнул виконт и начал свой рассказ.

Звучал он действительно фантастически, но Марк слушал его с неподдельным интересом, в то время как Теодор молча ел, бросая на виконта мрачные взгляды, а Орианна откровенно скучала, видимо, она слышала это всё не впервые.

— А в прошлый раз ты говорил, что встретил его на краю болота и он всё время теснил тебя к тому месту, где была топь, — неожиданно заметила она. — Теперь это обрыв.

— Это и был обрыв! — воскликнул виконт, ничуть не смутившись. — А внизу под обрывом было болото.

Он продолжил рассказ с прежним воодушевлением, но через какое-то время девушка снова перебила его:

— Ты говорил, что дрался с ним два часа, а теперь уже три?

— У меня не было возможности посмотреть на часы, — со снисходительной улыбкой пояснил Гастон. — Время воспринимается по-разному, потому порой, вспоминая всё это, я думаю, что прошло два часа, но припомнив подробности, понимаю, что три.

— И ты говорил, что ударил его головой о ствол дерева, а теперь, что кинул в него камень.

— В бою все средства хороши, не правда ли, Марк? Сначала я приложил его о дерево, потом мне подвернулся камень. В пылу сражения нет времени запоминать последовательность событий!

И он снова вернулся к повествованию, размахивая руками, чтоб показать, как он избивал несчастного зверя и, наконец, едва не опрокинув кувшин с вином, он выбросил руку вперёд, демонстрируя удар мечом.

— Но ты же к этому времени уже потерял меч и убил его кинжалом, — уныло проворчала Орианна, размазывая по тарелке подливку, в которой затерялась пара кусочков мяса.

— Меч я к тому времени уже поднял! — возразил виконт. — Я ударил его мечом, но потом добил кинжалом. Вот этим самым!

И для убедительности он достал из ножен кинжал и продемонстрировал его всем присутствующим.

— Какой роскошный квилон! — воскликнул Марк, увидев оружие. — Позвольте взглянуть!

Польщённый Гастон отдал ему кинжал, и Марк внимательно осмотрел его, уделив внимание клинку, где возле самой гарды в обрамлении венка был вытравлен рыцарский герб.

— Обратите внимание на ажурную насечку рукоятки и рифлёную головку, — проговорил виконт. — А на изысканный изгиб этой гарды можно любоваться бесконечно.

— Такой кинжал достоин короля! — заметил Марк.

— Мнение столь искушённого ценителя, как вы, мне особенно ценно, — улыбнулся Гастон. — А теперь взгляните на ножны! Они украшены змеевиком. Этот камень укрепляет волю и придаёт силы, потому отлично подходит воину. Пластины тонкие, как лепестки цветов, и прочные, как металл. А скрепляющие их дуги напоминают старинные орнаменты из лозы, которыми украшали каменные стены храмов и дворцов.

— Да, эти ножны лишь дополняют красоту клинка. Вы скажете мне имя оружейника, изготовившего этот шедевр? Я бы заказал ему что-то подобное.

— Увы! — рассмеялся Гастон. — Его уже нет в живых. Это тоже фамильное достояние! Кинжал передавался в нашем роду от отца к сыну. Имя мастера давно забылось.

— Жаль, — улыбнулся Марк. — Но вам повезло, что вы обладаете таким оружием.

— Ваш кинжал тоже неплох, — заметил виконт, посмотрев на его ножны.

— Скорее, даже хорош. В бою, но не так изыскан и богато украшен как ваш. Однако я вижу, Орианна заскучала. Прекрасной даме скучны рассуждения об оружии.

Она взглянула на него и улыбнулась.

— В нашей глуши редко кто из рыцарей заботится о таких мелочах, как мнение дамы. Наверно в Сен-Марко всё иначе. Расскажите нам, о чём говорят при дворе короля?

— Когда о чём, — усмехнулся он, — Наряды, сплетни, охоты, турниры…

— Турниры? — оживился Теодор. — Вы участвовали в турнирах?

— И даже побеждал.

— О! Расскажите! — воскликнула девушка, захлопав в ладоши.

Оставшееся время за обедом Марк развлекал их рассказом о королевских турнирах, замечая оживление на лицах Шарбо и Орианны и некоторую ревность на лице Шательро. Когда обед закончился и Теодор, извинившись и сославшись на дела, удалился, Гастон, посмотрев ему вслед, заметил:

— Конечно, в качестве благодарности за спасение жизни допустимо пригласить его к столу, но вряд ли уместно делать это часто. Мы с вами благородные люди и якшаться с подобным сбродом ниже нашего достоинства.

— Если вас это так оскорбляет, то я вовсе не настаиваю, чтоб вы в подобных случаях участвовали в нашей трапезе, — пожал плечами Марк. — Я же не вижу в этом ничего зазорного. Если мне всё равно, кто спасает мою жизнь, то почему я должен разбираться в чинах, приглашая этого человека за свой стол. Война равняет всех, ваша милость, как и смерть.

— Отчасти вы правы, но мы не на войне.

— Как знать, — пробормотал Марк, поднося кубок к губам.

— Ах, да, — Гастон немного виновато улыбнулся, — вы ведь на королевской службе, и она может быть опасна. Я понимаю, и потому снова настоятельно рекомендую вам обзавестись охраной, когда вы выезжаете за стены. Если хотите, я составлю вам компанию. В любом случае, четыре меча лучше одного, даже такого проворного как ваш.

— Кто спорит…

— Я могу быть вам полезен и в других делах. Испытайте меня, и вы убедитесь в этом. И потом, когда вы вернётесь в Сен-Марко, а мы с Орианной после свадьбы переедем туда, я с радостью продолжу помогать вам. Я хочу быть полезным Сен-Марко и королю!

— Это похвально, — Марк вздохнул. — Я учту это, но пока… Видите ли, моя миссия здесь завершается. Я сделал почти всё, что должен был, а оставшиеся мелочи могу доделать сам, без чьей либо помощи.

— Так вы скоро уезжаете? — разочарованно вздохнула Орианна.

— Что поделать, — улыбнулся он, — я принадлежу королю и моей жене, и должен вернуться к ним.

— Как я завидую вашей жене! — рассмеялась она.

— Я уверен, что и у вас всё будет хорошо, — произнёс он и поднялся. — А теперь, позвольте вас оставить. Мне пора заняться делами, которые я хочу закончить до тёмной ночи, чтоб следующим утром отправиться в Сен-Марко.

Спускаясь по аллее к воротам замка, он обдумывал положение вещей. Теперь он был почти уверен в том, что именно Шательро виновен в смерти графа де Бриенна и тех, кого постигла та же ужасная участь. Ему осталось собрать лишь последние разрозненные осколки фактов, чтоб они сложились в законченную мозаику этого страшного преступления.

Оказавшись внизу, он не стал выходить в город, а пройдя через караульное помещение, поднялся на верхнюю смотровую площадку на башне. Какое-то время он стоял, обозревая раскинувшийся внизу город, его оживлённые улицы, черепичные крыши и лёгкие шпили храмов, среди которых виднелись кудрявые верхушки деревьев, росших в маленьких внутренних садиках. Этот южный городок выглядел куда более уютным и чистым, чем столица королевства, которую он любил всей душой. И одна только мысль, что этот благодатный край и небольшой спокойный и благополучный город могли однажды оказаться во власти безжалостного убийцы, вызывала в нём протест.