Пленница песчаного альфы (СИ) - Салиева Александра - Страница 27

Не менее счастливых.

Ну, после того, как гнев моего отца утихнет...

Глава 15

Амин аль-Хайят

— Где она?

Злобное рычание огласило мой дом, как только я открыл дверь. Ожидаемо на пороге обнаружились родители Мириам. Верховный, одетый в летние брюки и рубашку с коротким рукавом, прожигал меня взглядом, полным ненависти. А вот его спутница, невысокая брюнетка, облачённая в чёрное платье самой минимальной длины — задумчивости и любопытства.

— В ванной, — отошёл от порога, пропуская "дорогих" гостей.

Впрочем, моё разрешение одному из них точно не требовалось. Шагнул через порог, когда я ещё не успел убраться с его пути, задев плечом. Конечно, намеренно. Но я не обратил на это никакого внимания. Только глаза закатил и закрыл за ними дверь.

— Второй этаж, комната справа, — приглашающе махнул рукой в сторону лестницы.

О'Двайер почти взлетел наверх.

— Мириам! — гаркнул уже у комнаты.

Сдержанности — ноль!

— О'Двайер, остынь, — мрачно окликнул я его, останавливаясь рядом. — Ты её так быстрее напугаешь, чем заставишь показаться тебе, — прошёл в спальню, не давая отцу хаяти пройти внутрь.

За дверями в ванну не слышалось плеска воды. Как и любого другого шума. Но дверь открывать не спешили.

— О, а ты смотрю знатоком заделался моей дочери, да? — съязвил недобро Йен, до хруста сжимая в кулак свободную ладонь.

Явно желал набить мне рожу и останавливало его от этого шага только маленькая ладошка его пары, что принялась ласково поглаживать массивное плечо.

— Твой ор любого напугает, не только твою дочь, тут и знатоком не надо быть, — парировал я. — Выдохни уже. Всё с ней в порядке. Бриллиантовая моя, ты там уже надышалась или ещё время нужно? — позвал свою девочку, не сумев скрыть веселья в голосе.

Кажется, у Верховного на такое моё обращение к его кровиночке задёргался глаз. Занятное, однако, зрелище, надо признаться.

— Ян… — тихонько позвала его Ярослава.

И неспроста. Именно в этот момент щёлкнул затвор, а затем и дверная ручка повернулась, после чего деревянное полотно распахнулось. Мириам, застывшая в проёме, укутанная в одно лишь полотенце, неловко улыбнулась своим родителям.

— Привет, — поздоровалась совсем негромко.

И если Ярослава улыбнулась в ответ, то вот её спутник… медленно просканировал дочь тяжёлым взглядом на предмет физических повреждений, после чего перевёл внимание на меня. Ну да, отметины на её теле ещё не успели сойти после нашего последнего раза. Но кто ж знал, что они заявятся так скоро сюда?

— Ты труп, аль-Хайят, — пообещал, хотя с места не сдвинулся.

— Папа! — отмерла Мириам.

И уже совсем не медлила, когда перешагнула порог смежного помещения, подойдя ближе так, что оказалась между нами. Снова улыбнулась. На этот раз куда более приветливо. Маме. Которая в настоящий момент до побеления пальцев цеплялась за свою пару.

— И тебе доброе утро, дочь, — усмехнулась она, смерив своё чадо показательно оценивающим взглядом. — Я рада, что с тобой всё хорошо. Спасибо, что удосужилась нам об этом лично сообщить, — съязвила в довершение.

Мириам виновато вздохнула и отвела взгляд. В пол уставилась, нервно схватившись за край полотенца. Приблизился к ней, обняв со спины за плечи. Напряжения в ней меньше не стало. Но хоть дышать начала, и то хорошо.

— Она не могла, — ответил я за неё. — Я не позволял.

Одежда на теле О'Двайера затрещала по швам.

— Спокойнее, господин Верховный, вашей дочери нельзя нервничать, вы же это помните? — заметил я с насмешкой, с интересом наблюдая за дальнейшим поведением чёрного волка.

Его спутница одарила меня таким взглядом, будто я самое тупое создание на всей земле. И снова по плечу поглаживать принялась. Между тем, гость, как я и ожидал, прикрыл глаза, шумно вдохнул и выдохнул, заметно расслабляясь.

— Я оденусь, и мы все вместе поговорим, да? — предложила Мириам. — Позавтракаем.

— Нет. Вы с матерью позавтракаете, да, а вот мы с аль-Хайятом, — почти выплюнул оборотень обращение, — пообщаемся наедине. Показывай, где тут можно поговорить без лишних ушей, — приказал уже мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я на это только бровь выгнул, старательно подавляя звериные инстинкты. Врезать бы ему от души. Но вместо этого:

— Конечно, Верховный, следуйте за мной, — указал на дверь.

Задержался лишь на то мгновение, чтобы повернуть к себе девушку и нежно поцеловать в губы.

— Помнишь, да? Я обещал быть примерным. Не волнуйся. Твой отец выживет, — улыбнулся ей ласково.

— Спасибо, — поблагодарила она с ответной мягкой улыбкой и крепко обняла, прежде чем отпустить.

От дверей послышалось громкое рычание отца Мириам и тяжёлые удаляющиеся шаги, наряду с обречённым вздохом от её матери. Она проводила меня каким-то странно-нечитаемым взглядом. Точно не злилась. Но… было что-то ещё. Не особо приятное. Не стал зацикливаться. В конце концов, я изначально знал, что они не обрадуются нашим отношениям. Вот и направился вниз к чёрному волку. И уже на последних ступенях различил твёрдое и непреклонное от той, кого оставил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я его люблю. И он прекрасно ко мне относится. Каким бы он ни был. Так что даже не начинай, мама. Он не обязан нравиться всем подряд, конкретно вам или кому-либо ещё. Не вам с ним жить. А мне. Я останусь здесь. Это моё решение.

На губах против воли расплылась улыбка, а в груди — привычное тепло. Не знаю, такая ли это любовь, но мне впервые за четыре столетия хотелось остановить время и продлить минуты нахождения рядом с Мириам.

— Отвисай, аль-Хайят, разговор нам предстоит не из лёгких, — вернул меня в настоящее мрачный голос Йена.

— Идём в сад, — кивнул на выход из гостиной и первый направился к нему.

Остановился, только когда мы достаточно отдалились от дома.

— Я слушаю, — произнёс отчуждённо.

Да, смотрю на цветущие кусты и слушаю. Как гулко стучит моё сердце в груди. Как оно ударяется о грудную клетку, стремясь вернуться к той, кого оставил меньше минуты назад. И по кому уже безмерно скучаю.

— Это касается Мири.

Кого же ещё.

Усмешка исказила мои губы против воли. Злая. Понимающая. Ненавидящая. Гостя. За то, что вмешался. Помешал. Всему.

Ведь ясно уже, что без дочери он отсюда не уедет. Как и ясно то, что я не отдам её без борьбы.

Вот только на этот раз Верховный удивил. Он не стал беситься, угрожать или требовать. Нет. Обернувшись к нему, я увидел обычного усталого волка. Отца, который переживает за свою дочь. Не главу всех оборотней. Это напрягло больше, чем если бы он мне грубил.

— Видишь ли, аль-Хайят, — начал О'Двайер говорить и замолчал, не спеша продолжать. И молчал он довольно долго. Но, наконец, продолжил: — Мириам не простая волчица. Она особенная.

Знаю. Иначе я и не шёл бы на такой риск, как кража.

Но то про себя. А вот вслух:

— И что это значит?

— А то, что она универсал, — вдохнул, выдохнул и: — Способна составить пару любому оборотню.

Вот тут я напрягся. Хотя постарался не показать этого.

— Мы об этом не распространяемся по понятным причинам, — продолжил делиться откровениями чёрный волк. — Это выяснилось в её шестнадцать. Когда она впервые влюбилась. Щенку тому тогда башню снесло в буквальном смысле. Он готов был убивать за право обладать ею. Как парой. Даже выкрасть попытался. Знакомые симптомы? — посмотрел на меня пытливо.

— И что с того?

Я, по его мнению, что, не способен отличить одно от другого?

— А то, Амин, что его отпустило после недели изоляции. Всё прошло, как не было, — повысил голос мой собеседник, поняв, что его слова никак не тронули меня.

— Повторяю вопрос: что с того?

— А то, что это Мири! — с нажимом произнёс он. — Когда она влюблена, она источает особые феромоны, от которых объекту её чувств буквально срывает все тормоза. Ему непременно нужно ею обладать. Ровно то, что происходит сейчас с тобой, аль-Хайят. Но стоит ей тебя покинуть, как всё пройдет. Не сразу, конечно. Сперва жёстко ломает, а уже затем происходит откат и осознание. Раньше у меня получалось вовремя замечать и пресекать её интерес, изолировать волков. А потом вдруг всё прошло. Как отрубило. На долгие годы. Мы даже решили, что это всё из-за переходного возраста происходило. Бунт гормонов. Пока я не увидел, как ты смотришь на неё в Лондоне. Понимаешь? Мне жаль, но это всё не твое, Амин. Это лишь феромоны. Волчица ими удерживает тебя возле себя.