Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 99

— Если завтра будет голосование, Троцкий пройдет в ЦК, как пить дать, — сказал Жданов.

— Если только он сможет прибыть на съезд, — уточнил Вознесенский, — а это зависит от расторопности товарища Абакумова.

— И что, нам просто сидеть и ждать от него вестей? — язвительно спросил Жданов.

— Предлагаю пройтись по спискам кандидатов в ЦК, — сказал Кузнецов, — надо бы их еще раз просмотреть с учетом новых обстоятельств. Надо прикинуть, кто из делегатов может войти в списки Троцкого, и поработать сними.

— Согласен, — сказал Вознесенский.

Жданов кивнул — предложение Кузнецова показалось ему разумным. Он поднял трубку черного телефона, стоящего на столе под портретом вождя.

— Соедините меня с секретариатом ЦК… да, срочно! Прямо сейчас!

Охрана санатория нервничала.

Саша заметил это, когда после завтрака они с женой вышли прогуляться на свежем воздухе. Возле проходной дежурил усиленный патруль с овчарками, еще два дополнительных пустили по охраняемому периметру. Громов, когда Саша обратил его внимание на это, посоветовал оставаться в номере и не попадаться на глаза вооруженным людям.

— Но что все это значит? — спросил Саша.

Громов, чуть помедлив, ответил:

— Борьба за власть. Сейчас она идет такими средствами, что мы с тобой ничего сделать не можем. Так что держись подальше от этого. Сам и жене посоветуй.

Слухи о выступлении Троцкого на съезде распространились молниеносно — столовая на обеде гудела: были те, кто слышал его от начала и до конца. Что это значит, гадали гости санатория — Троцкий полностью реабилитирован? Разве может быть иначе, если ему позволили выступить на съезде ВКП(б)? Помнив сказанное профессором, Саша не вступал в обсуждения, а когда кто-то из знакомых спрашивал его мнение, отделывался общими славами вроде — поживем, увидим. После обеда по распорядку дня полагался тихий час, но, естественно, никто не спал. Ближе к трем часам дня на проходной обозначилось движение: к главным воротам подъехали черный «виллис» и два грузовика с автоматчиками. В мгновение ока они высыпали из машин и заняли позиции вокруг проходной.

— Что случилось? — спросила Маша.

— Ничего хорошего, — ответил Саша и добавил: — давай-ка пройдем в корпус.

Сидя в номере, они напряженно прислушивались к тому, что происходит снаружи. Примерно через полчаса с улицы послышался тяжелый топот бегущих людей. Саша удержался от того, чтобы выглянуть в окно, но он и так понял: автоматчиков пустили внутрь санатория.

Его догадка была верной. К проходной санатория явился Абакумов собственной персоной. Охрана санатория сопротивлялась, сколько могла, но против такого тяжеловеса козырей у нее не оказалось. Повинуясь руководителю МГБ, начальник охраны выдал номера комнат, где разместилась делегация из параллельного мира, возглавляемая Троцким. Сделал он это только после того, как многочисленные попытки связаться с Берией не увенчались спехом — нарком почему-то упорно не брал трубку.

Отделение автоматчиков, протопав по лестнице, поднялось на второй этаж. Вооруженные люди действовали вежливо, но твердо, потребовав от обитателей указанных комнат немедленно выйти в коридор. Когда все собрались в холле второго этажа, появился Абакумов.

— Где Троцкий? — спросил он, оглядев присутствующих.

Они молчали.

— Ну? — грубо повторил Абакумов.

— У него встреча, — сказал Литвинов.

— С кем?

— С товарищем Сталиным.

Абакумов, имея большой опыт допросов, сразу понял, что это правда. Выругавшись, он скатился вниз — надо было срочно позвонить Жданову.

Троцкого на ближнюю дачу привез Саркисов.

Выйдя из машины, Председатель партии критическим взглядом осмотрел неказистое двухэтажное здание, выкрашенное зеленым, и усмехнулся — вкусы у Кобы так и остались провинциальными.

— Лев Давидович, прошу, — вежливо, но с металлом в голосе сказал Саркисов, указывая дорогу. В дверях уже стоял Николай Власик, начальник личной охраны Сталина — дорогого гостя передали из рук в руки. Обошлось без обыска — видимо, по личному указанию вождя, иначе вряд ли начальник охраны отступился бы от протокола. Власик проводил Троцкого до дверей кабинета Сталина на первом этаже, и открыл дверь.

Сталин читал, сидя в кресле за столом. Увидев Троцкого, поднял взгляд.

— Здравствуй, Коба, — Председатель партии поздоровался первым.

— Садитесь, товарищ Троцкий, — Сталин вел себя подчеркнуто официально, нарочито не выделяя визитера из прочих, бывавших в этом кабинете, — располагайтесь, как вам удобно.

Не спеша осмотрев кабинет, Троцкий выбрал место за Т-образным столом и сел.

— В этой стране ты победил, — сказал он, — а потом убил меня. А я тебя всего лишь сослал в Сибирь, в знакомые места.

Сталин усмехнулся.

— Пришлось. Он никак не мог признать поражение и заткнуться.

Вождь остро взглянул на собеседника.

— Я признаю твое главенство, — сказал Троцкий, — ты был прав. Мировая революция провалилась. Надо было строить социализм в отдельно взятой стране.

— Чего вы хотите, товарищ Троцкий?

— Я публично признаю твое главенство, осужу то, что делал Троцкий здесь, в вашем мире, а ты оставишь меня во главе Восточного Социалистического Союза.

Сталин встал с кресла, раскурил трубку и прошелся вдоль стола. Ковер заглушал его шаги.

— Зачем нам это? — наконец, произнес он. — У нас есть проверенные товарищи — Жданов, Кузнецов. Они вполне смогут достойно проводить политику партии на новых территориях. Зачем нам Троцкий?

Председатель партии усмехнулся.

— Проверенные товарищи… Коба, я видел их. Каждый из них — лишь бледная тень тебя. В СССР не осталось личностей твоего масштаба, Коба — ты всех выжег.

— Личностей твоего масштаба… — повторил Сталин, — ваш, так сказать, здешний двойник думал по-другому.

— Я в курсе.

Сталин прошелся вдоль стола.

— Откуда мне знать, товарищ Троцкий, что вы не метите на мое место?

Тот усмехнулся.

— Во-первых, ты, наверное, уже слышал мое выступление на съезде. А во-вторых — кто сказал, что я не мечу?

Сталин остановился и в упор посмотрел на него.

— Потрудитесь объяснить свои слова, товарищ председатель партии.

Троцкий сохранял полное хладнокровие.

— Коба, ты создал страну, которая целиком зависит от тебя. Что с ней будет, когда ты умрешь? Кто возглавит ее, кто сможет ответить на новые вызовы? Жданов или Кузнецов? Или, быть может, Берия? Кто из них?

Сталин молчал. Троцкий, выдержав паузу, продолжил:

— Моя страна демократичнее твоей, Коба. У нас не было тридцать седьмого года, я не выжигал беспощадно всех, кто был со мной не согласен. Если ты умрешь раньше меня, и я еще сохраню силы, то да — я буду метить на твое место, потому что среди твоих соратников равных мне нет. Я устрою культ твоего имени, как ты устроил культ Ленина, и, прикрываясь цитатами из него и тебя, реформирую партию, чтобы могли появиться новые лидеры.

Вождь, пыхнув трубкой и выдержав паузу, произнес:

— У вас амбициозные планы, товарищ Троцкий, и вы не боитесь открыто их излагать. Вы хотите, чтобы я вам помог?

Троцкий усмехнулся.

— Достаточно, чтобы ты мне не мешал, Коба. С такими, как Жданов, я справлюсь сам.

Председатель партии поднялся.

— Вот то, что я хотел предложить тебе, Коба. Ну, а если я умру раньше тебя… — он усмехнулся, — что ж, тогда, похоже, моя страна превратится в филиал твоей.

Сталин подошел к Троцкому и тяжело посмотрел на него.

— Почему я должен тебе верить? — спросил он, наконец, отбросив политес.

— Потому что революция — это вся моя жизнь. Я не хочу, чтобы дело, которое мы начали, погибло. Надеюсь, ты тоже, Коба.

Сталин направился к своему креслу, уселся и указал на дверь.

— Идите, товарищ Троцкий. Я подумаю над вашим предложением.

Глава 49.НОВАЯ ОПАСНОСТЬ

Сталин принял предложение Троцкого, позволив ему остаться во главе Восточного Социалистического Союза. Вождь не стал вмешиваться в политическую борьбу на объединительном съезде, прошедшем во Дворце Советов в только что освобожденной от немецких захватчиков Москве параллельного мира. В этих условиях у Жданова и «ленинградцев» не было шансов устоять против Троцкого, и выборы в ЦК ВКП(б) Восточного Социалистического Союза они проиграли вчистую. Троцкий, сохранив за собой неформальное звание Председателя партии, убыл в Челябинск — там готовилось большое летнее наступление Красной Армии, имевшее целью выход к левому берегу Волги.