После измены (СИ) - Крамор Марика - Страница 36

Проходят секунды. Огромный шоколадного окраса зверь выжидающе поскуливает, даже хвостом не мотает.

Спустя мгновение по всей гостиной разносится размеренный звон.

Мама Йохана, бросая дела, спотыкаясь летит к двери, приглаживая волосы на ходу. Дрожащими пальцами поворачивает защелку.

Распахивается дверь…

Вздох облегчения сходит с губ. На пороге… он. Его высокая фигура слегка пошатывается, когда Сенатор, заливисто лая, чуть не сбивает хозяина с ног. Йохан успевает с улыбкой потрепать пса по холке и за ушами, провести широкой ладонью по лоснящейся коричневой шерсти, после чего уверенно отодвигает собаку в сторону, отдавая строгую команду.

Сенатор послушно садится на пол, задирая нос. Счастливый, что наконец-то самый любимый его человек приехал за ним. Как раньше, отдаёт команды, ласково треплет за ухом. Пёс верно ждал хозяина. Долго.

Мама Йохана льёт слёзы, не веря в происходящее, прижимает к себе сына. Так крепко, как будто планирует никогда больше не отпускать. За пояс его уже обнимает Алисия, восторженно дергая за полы легкой расстёгнутой куртки. И что-то громко и воодушевленно лепечет на шведском. Я думаю, маму зовёт. Наконец-то ей удаётся запрыгнуть на Йохана.

Ребекка на всех парах несётся к брату, обеими руками обнимает его за шею, незаметно стирая мокрые дорожки с лица. Что-то шепчет ему на ухо, улыбаясь. Йохан так же тихо отвечает.

А сам смотрит вглубь комнаты. Ищет меня глазами. А когда находит, чуть меняется в лице.

Его взор загораживает внушительная фигура отца. Нох уже успел вальяжно подняться на ноги и теперь ждёт, когда женская половина пропустит его к сыну. Короткая реплика слетает с губ хозяина, и вся компания начинает смеяться.

И даже Питер улыбается. На мой вопросительный взгляд переводчик бросает веселое:

— Сын, говорит, только оклемался, а вы его уже задушить готовы.

Эта фраза разряжает обстановку. Отец делает шаг вперёд и тоже обнимает сына. Прижимает его к себе долго. Не хочет отпускать. Затем кладет ладонь на плечо и что-то тихо проговаривает. На расстоянии не слышно.

Я стою в стороне и смирно жду, когда очередь дойдёт и до меня. И когда Йохан сам преодолеет эту дистанцию. Как знак. Как символ. Того, что он тоже готов шагать вперёд.

Нох отходит назад. Оборачивается в мою сторону. Комната погружается в настороженное молчание. И даже Алисия стоит тихо.

Йохан поднимает на меня виноватый взгляд. И так в нем спрятано много. Скрыто…

— Привет, — шепчет одними губами.

«Привет», — так же громко молчу в ответ.

Время? Что такое время… невесомое понятие. Потому как жизнь остановилась и секунды замерли. И никого вокруг.

Йохан с болью во взгляде меня разглядывает, скользит ранено по очертаниям моей фигуры.

Первый шаг он делает размеренно, не торопясь. А дальше, ускоряясь, почти подбегает ко мне, заключает в объятия. Прижимает к сердцу. Крепко-крепко обнимает. Целует макушку, лоб, глаза, щеки. Как будто до сих пор не верил, что я здесь. Что я перешагнула тот страшный эпизод в аэропорту.

Найдя мои губы, он лишь плотно прижимается своими, даря приятную прохладу. Странно… Его губы почему-то прохладные. Или это только кажется.

Не сразу я осознаю, что он целует меня при всех.

А отстраняется слишком напряженно. Резко. В дымчатых глазах мелькает обеспокоенность.

— Даша, как ты себя чувствуешь? — укладывает ледяную ладонь мне на лоб. — Ты вся горишь.

Глава 38

— Тебе лучше прилечь, — уверенным движением сдёргивает тяжелое покрывало.

Беспокойная фраза заставляет меня обнять Йохана. Прижимаюсь щекой к груди, чувство защищенности обволакивает. Мы недавно приехали к нему домой.

— Мне кажется, нам с тобой нужно договориться на будущее. Ты сам не будешь утверждать, что знаешь, как для меня лучше, — задираю голову, строго прищуриваюсь. — Один раз мы это уже проходили. Ничего хорошего не вышло. Давай у меня начнешь спрашивать?

Йохан поджимает губы, на его лице вновь страдальческое выражение.

В обнимку заваливаемся на постель. Ну как заваливаемся… меня утягивают. Прямо в одежде.

Сенатор тут же падает рядом на пол. Снизу раздаётся его учащенное дыхание.

Я удобно размещаюсь на мужском плече.

Изучаю нахмуренное лицо. Люблю… каждую морщинку люблю. И уверенность в глазах. И сомнение. И скупую мягкую улыбку. И заботу. И то, как он на меня смотрит. По-особенному.

— Отец сказал, что сам прилетел к тебе, — доносится размеренное замечание.

— Это было неожиданно. В офис приехал, — соглашаюсь.

— Да, его Хьюго сориентировал.

— Пришлось напроситься сюда. Не могла же я тебя одного бросить.

Ступаем на скользкую дорожку. Но без этого разговора не получится.

— Я думал, ненавидишь меня… — прожигает взглядом.

— Ты недалёк от истины, — играю бровями, — прибить тебя хотелось. Удавить, задушить. Ну и все в таком духе, — посмеиваюсь.

— Кровожадная ты, — утыкается носом в мои волосы. Медленно втягивает воздух.

— По сравнению с тобой я ангелочек.

— Я считал, что поступаю как лучше для тебя, — кается, с надеждой заглядывая в глаза. Сенатор так косился на копченое мясо на пикнике.

— Почему?

— Все, что я хотел тебе предложить, в какой-то момент превратилось в воздух. В обман. Не оказалось у меня всего, что, как я искренне полагал, смогу тебе гарантировать.

— Но это не повод поступать так, как ты. Я думала, что ты действительно от меня отказался.

— Я отказался, Даша. Чтобы ты смогла жить без меня. Я думал, что потом будет ещё больнее. Я не мог просить бросить все. А взамен ничего не дать. Вообще ничего. Так не должно быть.

— Ты говорил, что не видишь будущего без меня. Только со мной.

— В какой-то момент будущее перестало для меня существовать. И я не смог и дальше тебя втягивать в эту дыру.

— Но ты уже начал. И получилось нечестно. И если ты когда-то снова захочешь от меня отказаться…

Мои губы накрывает его палец.

— Тшшш… не говори так. Мне больно это слышать.

— Мне тоже было больно, — его взгляд подёргивается пеленой. — Не делай так больше.

— Я не справился, — голос его звенит от эмоций. — Как будто выкачали воздух. И есть только сейчас. А потом не будет. И решение тоже нужно принимать сейчас. Как можно быстрее. И в тот момент я решил, что просто испорчу тебе жизнь. И что я должен отказаться. Должен…

Молчим какое-то время, наслаждаясь простыми касаниями. Кожа к коже. И дыхание одно на двоих.

— Нох говорил, что твоя жена знала. И не смогла поддержать тебя, — бросаю настороженно.

Это не вопрос. Но я жду ответа. И внутренний голос настойчиво шепчет, что я его получу.

— Да. Так вышло.

— Что произошло?

— Ты уверена, что хочешь в этом копаться?

Вновь прищуриваюсь, отрывая голову от его плеча. И аккуратно кусаю за нос.

— Вот тебе.

Берет в плен, перекрещивает ладони за моей спиной.

Целует нежно, медленно. И губы его уже не такие прохладные. И я себя вполне нормально чувствую. Утренний озноб уже прошёл. От недомогания осталась лишь легкая слабость.

Но тёплые ласковые улыбки меркнут мгновенно. Потому что Йохан позволяет мне стать чуточку ближе. Настежь распахивая дверь в стене, что ещё оставалась между нами...

— Аборт? — шепчу побелевшими губами. Не верю. Как же можно?

— Да. На тот момент нам было мало что известно. Она побоялась тянуть. Для меня припасла историю с выкидышем. Я бы, может, и не узнал. Но правда открылась случайно. Тогда я понял, что от моей семьи осталась лишь иллюзия. Ничего, кроме обломков. И я бок о бок больше никогда с ней не пойду. Она списала и меня, и мое продолжение.

— Боялся, что я отвернусь так же? — и сердце замирает.

— Боялся, что не принесу тебе ничего, кроме боли и разочарования. Боялся испортить тебе жизнь. И что ты потом пожалеешь, что выбрала меня.

Наверное, сейчас самый подходящий момент сказать ему, что нас уже почти трое.