Блеск чужих созвездий (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 65

На столе появились приборы еще на двоих человек, все расселись по местам, и начался ужин. Виталина вела себя, как настоящая хозяйка званого вечера. Она умело подогревала беседу, вовлекала в нее Вашона и Ястина, и над столом то и дело звучал вежливый смех. Таня сидела рядом с Жосленом и молча расправлялась с мясом, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Спасибо, что пришел, — тихо сказала она и пожала под столом руку художника.

— О чем ты. Я только рад поддержать тебя. И вкусно поесть, — улыбнулся Жослен в ответ.

— Я смотрю, Татана нашла общий язык с вашим учеником, Вашон, — ядовито протянула Виталина. Она, словно истинное порождение холода, чувствовала тепло между ними и тут же накинулась на него.

Вашон скривился.

— Жослену, наверное, скучно в обществе старика. Не удивительно, что он нашел себе более интересных друзей.

Таня заметила, как вспыхнул Сен-Жан. Вашон выглядел лет на сорок, не больше, он был крепким мужчиной, одетым со вкусом в явно дорогую одежду, поэтому его фраза была скорее очередным уколом в сторону ученика, нежели реальностью.

— Это неправда, — тут же возмутилась Виталина. — Вы настолько интересный собеседник, что никто с вами не сравнится. Особенно дикарка.

Ее расчет был верен — Таня вскинула вопросительный взгляд, чувствуя, как мучительно заливает щеки краска. Слово дикарка она знала, Жослен и Росси объяснили его значение уже давным-давно.

— Виталина, незнание нашего языка и обычаев не делает человека дикарем, — с мягкой укоризной сказал Ястин. — Мы не знаем, откуда Татана, но она явно увереннее чувствует себя в нашей компании, чем раньше. Так откуда вы, Татана?

Таня бросила быстрый умоляющий взгляд на Жослена, а затем снова перевела его на Ястина и Виталину. Девушка смотрела на нее так, будто готова живьем содрать кожу и узнать все подноготную.

— Я из далеких земель, — ответила наконец Таня.

— Из Торнсунна, — ответил Жослен.

— А ваша подруга сама не может ответить? — протянула Виталина, покачивая в пальцах бокал вина.

— Как вы знаете, она в Илирии недавно, и она еще очень плохо знает язык. А в компании таких знатных людей ей тем более непросто.

— Ну вы же с ней как-то… — Амин сделала многозначительную паузу. — Общаетесь?

— О, Жослен есть очень добрый, — Таня старательно упрощала речь, — и как это? Терпентин?

— Терпелив, наверное, — с улыбкой подсказал Ястин.

— Да, терпелив. Мне говорить трудно, и лучше я…

— А что, Татана, вам нравится в Илибурге? — не отставала Виталина. — Когда вы были гостьей в моем доме, нам так и не удалось пообщаться.

— У нас была пара… общений, — ответила Таня.

— А в замке вам нравится? — встрял в разговор Ястин, явно почуявший надвигающуюся бурю женской склоки. — Кстати, Вашон, какой работой вы заняты в Сером Кардинале?

— Мангон заказал свой портрет в полный рост для красной гостиной, но толком приступить к его исполнению не получается, и это меня нервирует, — признался художник, подливая себе вина. — А пока мы с Жосленом заняты росписью галереи.

Разговор плавно перешел на обсуждение искусства и работ Вашона, и Таня смогла вздохнуть с облегчением. Когда с ужином было покончено, все встали из-за стола и разбрелись по обеденному залу. Гости разбились по парам, обсуждая одним им понятные темы, Таня же старалась держаться подальше ото всех. Она крутила в руках бокал вина и смотрела в окно, за которым из-за яркого освещения почти ничего не было видно. Тихо подошла Виталина, встала рядом. Она не поворачивала головы и просто смотрела на свое отражение, но при этом практически касалась Таниного плеча своим.

— Что же, Мангон назначил день, когда все произойдет? — вдруг спросила Виталина. Таня обернулась.

— Что произойдет?

— То, для чего ты предназначена, — сладко улыбнулась Амин. Ее глаза влажно блестели, Виталина явно была пьяна. Она протянула руку к лицу Тани, как будто хотела убрать прядь ее волос. Но Татьяна отшатнулась.

— Я не понимаю ваши слова, — процедила она.

— О, все ты понимаешь. Скажу по секрету, я считаю, что Мангону повезло с тобой. Ты — редкий экземпляр, и Великая Матерь будет довольна, — она подошла ближе, буквально отрезая Тане пути к отступлению. Остальных гостей не было видно за тяжелыми портьерами. — Когда ты вошла в комнату, и я увидела, какая ты, я была возмущена. Зла. Ты вообще меня невероятно выводишь из себя. Но когда я думаю, как ты будешь гореть в первородном огне, мне становится намного легче. Ох, я бы так боялась, если бы мне предстояло отдать свою жизнь, — капризно протянула Виталина, рассматривая лицо Тани. От нее приятно пахло дорогим парфюмом. Локоны спадали волосок к волоску на худые плечи. Шея блестела от пудры. — Так одиноко в мужском мире. И как было бы здорово двум женщинам…

Виталина наклонилась к самому уху, и ее дыхание пахло вином:

— Я бы попросила кого-нибудь закончить все раньше.

Таня хмуро посмотрела на нее:

— С вами все хорошо вообще?

Виталина отпрянула.

— Что ты сказала?

— С вами все хорошо? — холодно переспросила Таня. — Кажется, у вас… Эм… Жослен!

Художник, увлеченно общавшийся о чем-то с Ястином, обернулся.

— Как называется, когда температура и человек говорит непонятное? — почти прокричала Таня ему.

— Бред? — растерянно предположил Жослен. Остальные мужчины тоже обернулись к окну.

— Да, точно. У вас бред?

Виталина, румяная от вина и гнева, сузила глаза:

— Ах ты…

Но договорить она не успела, потому что на пороге залы появился Мангон, и вид его не обещал ничего доброго. На нем был белый костюм с удлиненным камзолом, сверху был накинут белоснежный плащ с широкими рукавами и объемным капюшоном. Одежду украшали вышитые золотом узоры, они напоминали руны и будто складывались в неизвестные письмена. Чуть раскосые глаза его, густо подведенные черным, горели янтарем. Руки были выкрашены золотой краской, и высокий статный Мангон напоминал если не божество, то верховного его жреца. Кем он и являлся, вспомнила Таня. Она замерла на месте, каждой клеточкой кожи почувствовав нараставшую ярость дракона, ровно как и каждый, кто находился в комнате.

— Бурунд вас всех забери, что здесь происходит?!

Глава 12. Под знаком саламандры

Конечно, подобный исход стоило предположить. В час, когда над замком нависла угроза неизвестной болезни, устраивать сборища не самая разумная идея. Но несчастная Раду так трепетала перед властной и самонадеянной Виталиной Амин, что ей и в голову не пришло задавать какие-либо вопросы. Обычно строгая со всеми, кроме своего повелителя, она отступила перед уверенностью и богатством юной тэссы и с похвальным усердием выполнила все ее поручения. Гости были сыты, в меру пьяны, веселы, и по всем расчетам Мангон должен был остаться доволен, как Раду управилась. Он прибыл со службы в Дадже, большом храме Великой Матери, на тверамобиле и сразу прошел в замок. Здесь он ожидал встретить блаженную тишину, а никак не звуки патефона и пьяный смех.

— Дэстор, вы прибыли, — встретила его Раду. — Гости хорошо отдыхают. Тэсса Амин захотела устроить небольшой ужин с Татаной и Вашоном, и мы все устроили в лучшем виде.

Она выглядела довольной собой, едва заметно улыбалась и вглядывалась в лицо Мангона, надеясь увидеть в его взгляде одобрение. Дэстор стягивал с руки перчатку и так и замер. Губы его сжались в тонкую бескровную полоску.

— Какой, в пекло, небольшой ужин? — с убийственным холодом в голосе поинтересовался Мангон. И Раду сразу сжалась, стала как будто меньше и старее.

Адриан влетел в обеденный зал, не заботясь о приличиях, и все тут же обернулись к нему.

— Бурунд вас забери, что здесь происходит?

Виталина на мгновение растерялась, столкнувшись с яростью хозяина, а потом взяла себя в руки и присела в реверансе.

— Дэстор Мангон, рада вас видеть, — пропела она. — Мы немного поужинали и решили пообщаться. У вас такие интересные гости!