Ледяные маски Оверхольма (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 26

— Шутить изволите?

— Изволю. Но в нашем конкретном случае это недалеко от истины. Сдохну я — вы и суток не проживете. Никому не нужна амбициозная женщина, управляющая огромным наследством. Еще и не местная. Так что «сгорите» или «повеситесь с горя» на следующий же день.

— А не логичнее ли для желающих просто на мне жениться? — искренне удивилась я. — И прибрать наследство к рукам.

— Двухлетний траур, дорогая. За время которого вы можете многое натворить. Кому оно надо?

— И что? Взять вдову под опеку короны, на это время заморозить активы, потом снова выдать замуж. В чем сложность?

И вот тут Яролир сначала широко открыл глаза, а потом завис почти на минуту.

— Нет, не подходит, — выдал он после паузы. — Тогда вас не приказали бы пристрелить вместе со мной. Хотя мысль дельная, надо проработать. С другой стороны, его императорское величество может взять под «опеку» только наследство, без жены. Тут как повезет. Если все же надеетесь на этот вариант, советую побольше светить грудью перед его высочеством, может, станете третьей фавориткой, и тогда у него появится причина вами заняться.

— Я подумаю. — Величественно кивнуть мне было нетрудно. — Спасибо за совет. Но вернемся к нашим баранам.

— К кому?

— К вашим недоброжелателям и нашим с вами соглашениям по разводу.

— Все еще грезите этими воздушными замками? Если леди Гортензия уже рассказала вам все сплетни, то и про наше с вами положение вы должны были услышать. Развод в нашем случае возможен только по вашей прямой инициативе… так сказать. Причем даже ее будет маловато, надо еще и общественности доказать, что наш брак — не лучшая идея.

— А как же нарушение императорской воли? — Я постаралась в очередной раз не потерять самообладание. Соберись, Ксю, это не первые сложные переговоры в твоей жизни! — Разве это не аукнется вам более глубокой опалой?

— А я при чем? Это вы по любовникам бегаете. Мои деньги тратите, между прочим.

— То есть все прежние соглашения в силе? — недоверчиво прищурилась я.

— Ну да. Если вы, конечно, настоящая Эмберлин. Все-таки договор заключался с леди Оверхольм.

— Вам еще раз… показать? — любезно осведомилась я, глядя ему прямо в глаза.

— Показывайте, я не против. Вам корсет расстегнуть? — услужливо улыбнулся герцог и даже шагнул поближе.

— А что на это скажет ваша будущая невеста? — Я остановила его взглядом.

— Вы собираетесь откровенничать с ней на эту тему? — Уголок его губ язвительно дернулся, но мужчина послушно вернулся к своему креслу.

— Почему нет? Если меня вынудить, я на многое способна. От потрясения, так сказать, и тонкой душевной организации.

— И как будет звучать сия дивная история? «Вы знаете, дорогая, мой муж такой развратник! Он даже помогал мне развязывать корсет!» — спародировал он женский голос.

— Великолепно! — Я даже в ладоши захлопала. — Отлично! Так и скажу. Иланна наверняка впечатлится.

— Ладно, шутки в сторону, — неожиданно поморщился Яролир. — Хотите развода — занимайтесь этим сами. У меня есть проблемы посерьезнее, как вы уже успели заметить. Надо выжить. У вас будет где-то полгода. Не успеете — ну что ж. Дети, как уже доказала ваша новая-старая подруга, выйдут красивыми. И заниматься их воспитанием точно будете не вы.

— Не дождетесь. — Я встала и направилась к двери. — Доброй ночи, ваша светлость. Приятных сновидений. Боюсь, наши общие дети возможны исключительно в ночных грезах!

— Пока что мне снится только развод! — не остался в долгу паразит.

Глава 30

— Ничего не понимаю, — честно призналась я Патрику, уже вернувшись от лорда в свои покои. — Ерунда какая-то.

— Вы о чем, леди? — Оказалось, что, пока я ходила беседовать с мужем, мой паж времени зря не терял: то ли очень поздний ужин, то ли очень ранний завтрак уже был сервирован на столике у кровати. Постель расстелена, в ногах лежит замагиченная грелка, с помощью которой здешние леди создают себе уют под одеялом. Стакан воды на тумбочке — если ночью (то есть как раз днем!) проснусь от жажды.

Короче говоря, мальчишка своими обязанностями пажа и не думал манкировать, хотя бухтел как натуральный брат со всеми правами.

— Я о том, что у моего мужа дыра в голове, — сердито ответила я, сбрасывая туфли и прямо в домашнем платье падая на кровать. И только теперь вдруг задумалась — почему у меня до сих пор нет постоянной горничной? С женскими мелочами мне обычно помогают здешние служанки, но они все время меняются. Прическу делает Патрик или же, как на вчерашний бал, приглашенный парикмахер. Вроде и отказа ни в чем нет, а вроде и…

Впрочем, если муж давно заподозрил меня в самозванстве — многое становится понятным.

Но какого черта он так долго тянул с выяснением? Что его подтолкнуло именно сегодня хватать меня за пониже спины?

Хотя что это я. Подтолкнуло нападение. До этого он только наблюдал и собирал факты. Тихушник… И все равно странно.

Во-первых, быстро опомнился, разглядев на мне татуировку и убедившись — жена таки своя, натуральная. Во-вторых… во-вторых, он, когда уходил с поля боя, намекал на новый договор на его условиях. А в результате быстренько свернул разговор, оставив нас обоих при своих. Что произошло за те полчаса, пока я переодевалась из драного алого шелка в другое платье? О чем он вообще думает?

Да еще сплетни, которые пересказала мне Гортензия. Леди Болдуин убеждена, что развод категорически не в интересах лорда Оверхольма. А он спокойно утверждает обратное.

И в то же время на нашу карету нападают. Причем стремятся пришибить не только лорда, но и его жену.

Как он там намекал? У Эмберлин остались враги с того времени, когда она еще не была замужем? У меланхоличной женщины, склонной к суициду и религии головного мозга? Нет, это я, конечно, только предполагаю, вполне возможно, что настоящая леди Оверхольм только представления тут для мужа устраивала, а сама была змея змеей. Но тогда Патрик бы что-то такое рассказал… Или ему тоже выгодна моя «душевная болезнь»? У-у-у… так можно что угодно надумать! Слишком, слишком мало информации!

— Патрик, расскажи, что было до того, как я вышла замуж. — Зачем гадать, если можно спросить? Все-таки амнезию эти товарищи придумали сами и поверили в нее сами. С чего я стану спорить? Я воспользуюсь. И начну теперь задавать вопросы в открытую.

— Ну… — Мальчишка почему-то замялся. — Не знаю, — пожал он плечами. — Меня к вам приставили только после того, как вы связали себя узами брака с лордом Оверхольмом. А до того я… это… не слишком благородными делами занимался. Вот. Лошадей чистил, на кухне помогал.

— Правда? А ведешь себя как самый обученный паж! Даже прически знаешь!

Тут парень и вовсе завис, нервно сжав в ладонях какую-то тряпочку.

— У меня сестра была. Да и научили меня немного, перед тем как в слуги отдать.

— Патрик. — Что-то показалось мне совсем неправильным в его быстрых взглядах искоса и в том, как побелели сжатые пальцы. — Иди сюда.

И когда он явно неохотно, медленно приблизился, обхватила его за плечи, заставляя сесть рядом. — Патрик, послушай. У меня никого нет ближе тебя. Совсем, понимаешь? Я могу доверять только тебе, только от тебя не жду лжи. Очень прошу…

— Эмбер… — У мальчишки даже губы побелели. А вот глаза остались сухими, хотя Патрик обычно был недалек от слез. — Я… я не могу, я… ах, пропасть! Гори оно все! Эмбер, прости… это я во всем виноват.

И сжался, став словно вдвое меньше и тверже в моих руках.

— Прощаю, — сказать что-то другое в этой ситуации я просто не могла. — Что бы это ни было, слышишь? Прощаю. И даю слово, что никогда ни в чем не упрекну, не брошу и не прогоню. А теперь, пожалуйста. Пожалуйста, расскажи мне правду.

— Вы умерли, леди. Умерли по моей вине… я сам… сам дал вам яд. Потому что… потому… потому…

— Почему, Патрик? — Я сжала его плечи. — Говори.

— Потому что нельзя было иначе! — Он закричал, но почти без звука. — Потому что иначе вы умерли бы гораздо худшей смертью!