Никто не узнает (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 28

Надо мыслить трезво и не вдаваться в панику. Если бы Олегу и впрямь было, что мне предъявить, он бы предъявил, правда же?

Так-то оно так. Но вдруг его подозрения пока имеют чисто интуитивную подоплеку? Фактов нет, но есть предчувствие… Наверняка он заметил мою холодность в постели, хоть я и тщательно пытаюсь ее скрыть. Все-таки Олег не дурак. Далеко не дурак.

Если мои опасения верны, то дело плохо. Лед под ногами становится тоньше, а двойная игра приобретает все более опасные обороты.

Глава 28

Бреду по торговому центру и с нетипичным для себя вниманием вглядываюсь в витрины, блещущие глянцем. Обычно я не большой любитель шоппинга в России, но сейчас мне не поездок в Европу, поэтому буду выбирать из того, что есть в шаговой доступности.

Не знаю, как два этих понятия связаны, но, когда ты влюблена, потребность в обновках возрастает прямо-таки в геометрической прогрессии. Все прежние наряды вдруг резко становятся скучными и непрезентабельными, а вот блистать и восхищать хочется как никогда сильно. Причем не общество в целом, а одного, вполне конкретного человека, который внезапно сделался центром мыслей.

Когда я заворачиваю в приглянувшийся отдел неконвенционального нижнего белья, в моей сумке пищит телефон. Запускаю руку внутрь и тут же вижу на экране заветный номер, заканчивающийся двумя восьмерками. Сердце по привычке срывается на галоп, а губы растягиваются в невольной улыбке.

— Алло, — принимаю вызов, стараясь не слишком фонтанировать радостью.

— Ты еще в ЦУМе? — спрашивает обволакивающе низкий голос.

— Да, а что? — отзываюсь я.

— В каком отделе? — Богдан игнорирует мой вопрос.

Ощущая горячее волнение, поднимающееся в груди, я произношу название магазина, в котором нахожусь, а затем опять добавляю дурацкое «а что?».

— Да так, — хитрит парень и, не попрощавшись, скидывает вызов.

Несколько секунд задумчиво гляжу на мобильник, а потом, убрав его обратно в сумку, принимаюсь перебирать вешалки со стрингами. Трусы кажутся до неприличия крошечным и, говоря откровенно, показывают больше, чем скрывают, но мне все равно хочется их купить. Конечно, есть вероятность, что в полупрозрачном лоскутке ткани я буду смотреться как проститутка, но почему-то меня это не останавливает.

— Вау! — прямо над моим ухом раздается горячий вздох. — Это жутко сексуально, детка.

Когда Богдан говорит таким интимным полушепотом и вдобавок называет меня деткой я начинаю таять и растекаться, словно пломбир на сорокоградусной жаре. Слишком много концентрированной похоти в его интонациях, слишком живо откликается тело на его близость…

— Как ты здесь оказался? — слегка наклоняю голову набок, но не оборачиваюсь.

Проходящие мимо продавцы-консультанты не дают мне забыть, что мы находимся в общественном месте. Богдан, к счастью, тоже об этом помнит, поэтому не предпринимает никаких попыток ко мне прикоснуться или приобнять. Просто стоит позади и жарко дышит в затылок. Конечно, расстояние, разделяющее нас, недостаточно велико… Но это уже мелочи, на которые не хочется обращать внимания.

— Проезжал мимо и захотел тебя увидеть, — негромко отзывается он. — А ты, значит, развратная девчонка, да, Карин?

Парень снимает с вешалки те самые красные трусики, которые я разглядывала минутой ранее, и принимается оценивающе их вертеть. В мужских ладонях этот малюсенький предмет одежды смотрится вдвойне эротично, поэтому я невольно начинаю испытывать неуместное сексуальное возбуждение.

— А ты в этом сомневался? — усмехаюсь я.

— Ничуть, — Богдан делает шаг в сторону и берет в руки висящий по соседству бюстгалтер, который, на первый взгляд, идеально сочетается с трусиками. — Примеришь?

Удивительно, но он даже не прогадал с размером.

— Ты же понимаешь, что в примерочную я пойду без тебя? — не могу удержаться от провокации.

Богдан ничего не отвечает. Лишь многозначительно ухмыляется и молча двигается следом. Черт знает, что на уме у этого мальчишки!

Захожу в кабинку и задергиваю за собой плотную шторку. Я знаю, что парень стоит по ту сторону от нее, и это осознание по необъяснимой причине будоражит. Медленно стягиваю шелковый топ, избавляюсь от юбки и облачаюсь в тот самый ярко-красный комплект.

Трусы, разумеется, натягиваю поверх своих, но это не сильно портит общую картинку — белье мне и впрямь идет, даже очень. Я выгляжу дерзко и привлекательно. Наконец-то в зеркале отражается то, что соответствует моим внутренним ощущениям.

— Отлично на тебе смотрится, — голова Богдана показывается из-за шторки. — А на полу моей спальни будет смотреться еще лучше.

Он без стеснения скользит взглядом по моему телу, и в его глазах одна за другой загораются шальные искорки.

— Хватит пялиться на мои сиськи, — смеюсь я, прикрывая себя руками.

Я неизменно смущаюсь, когда парень намекает на секс в такой вот полушуточной-полусерьезной форме.

— Это твои сиськи пялятся на меня, — Богдан чуть шире открывает шторку и шагает внутрь примерочной.

Его руки на моих бедрах, его дыхание на моем лице. Он пахнет сигаретами, ментолом и уверенностью. Пахнет на двадцать два. Пахнет, как мечта с картинки. Как летний вечер, пропитанный солнцем. Как запретный плод, который так хочется вкусить.

От этого запаха у меня кружится голова и подкашиваются колени. Я становлюсь очень слабой и беззащитной. Не могу противостоять обаянию Богдана, поэтому сама вонзаюсь ногтями в его плечи, приподнимаюсь на носочки и целую. Сначала колючую щеку, затем уголок рта и только потом губы.

Отклик следует незамедлительно: парень сгребает меня в охапку, так сильно и жадно, что мои ступни отрываются от земли. Мы присасываемся друг к другу в каком-то неистовом, совершенно безумном порыве, и едва я успеваю задрать его футболку, как снаружи доносится сконфуженный голос консультанта, явно обращенный к нам:

— Эм… Молодые люди, прошу прощения, но в примерочной можно находиться только по одному.

— Блин, запалили все-таки, — ворчит Богдан, нехотя отстраняясь.

— А я говорила, — хихикаю, будто школьница, которую родители застукали за поцелуями.

Окатив меня голодным взглядом, парень слегка отодвигает шторку и с невинной улыбкой, очевидно, адресованной консультанту, покидает кабинку. Дескать, мы ничем предосудительным тут не занимались.

— Ну что, берем? — Богдан выхватывает из моих рук красный комплект, когда я, одевшись, выхожу из примерочной. — Будешь меня в этом соблазнять?

— Буду, — ощущая, как щеки вновь окрашиваются румянцем, киваю я.

Мы подходим к кассе, и, пока я копошусь в сумке в поисках кошелька, парень лихо оплачивает мою покупку, приложив телефон к терминалу безналичной оплаты.

— Не надо было, Богдан, я бы сама…

— О боже, — он закатывает глаза, — я пришлю тебе счет по почте, окей?

В его тоне столько неприкрытой иронии, что мне вдруг становится неловко, ведь, будь на его месте Олег, подобный жест не вызвал бы во мне и тени протеста.

Но в случае с Богданом все не так однозначно. Во-первых, я до сих пор не понимаю, в каком статусе мы находимся и это существенно запутывает модели поведения, которыми принято руководствоваться во время общения. Например, мужу я бы легко позволила за себя заплатить, незнакомцу — никогда. А Богдан для меня не тот и не другой… Вот я и мечусь.

Во-вторых, я довольно смутно представляю, сколько он зарабатывает и не уверена, что покупка женского белья за двадцать тысяч рублей впишется в его бюджет. Конечно, если судить по машине, на которой Богдан ездит, деньги у него есть. Но в то же время он живет на съемной квартире, а это значит, что их количество все же ограничено.

— Спасибо, — бурчу я, забирая из рук парня красный картонный пакет.

Видимо, вид у меня озабоченный, поэтому Богдан со смехом в голосе добавляет:

— Карин, ты серьезно думаешь, что я обеднею, если куплю тебе трусы?

— Ну я… Эм… — чертовы слова никак не придут на ум. — Просто я же не в курсе твоих финансовых возможностей, поэтому не знаю, что тебе по карману, а что нет.