С чистого листа (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 32

– Вот то-то и оно, – вздохнул Яволк, – никому такое не понравится. И нам не понравилось. Отдали мы им земли наши, идите стройте свою сказку сами.

– Дед рассказывал, что построили. На зависть многим.

– Построили, – кивнул Яволк, – пока власть в одних руках была, а все остальные по их порядкам жили. А как власть в другие руки попала, так все начали переделывать… и решили они тогда, что мало им одной страны. Нужно каждому – свою. И снова отправились к нам с претензией. Тогда-то людские и нелюдские короли начали войну против безмирников. И она до сих пор не закончилась, просто стала немного другой… Безмирники так до сих пор стараются получить власть в нашем мире. Только, живя здесь, с каждым поколением они теряют силу. И поэтому им нужна свежая кровь. За ней они и приходят к прорехам.

– Надо было указать им границы, – я вздохнула, с такой точки зрения я эту картину еще не смотрела, – и жили бы тогда все вместе. Ведь там же могут быть хорошие люди и нелюди, Яволк. Они никому не сделали ничего плохого, им просто не повезло и они попали в чужой для себя мир.

– Они умерли, Лола. Понимаешь, они уже умерли, там, в своем мире. Их жизнь все равно закончилась, а мы просто завершаем то, что не смогло сделать Небо.

– А может быть Небо хотело, чтобы они выжили?

– Может быть, но тогда Небо не оставит их и здесь.

– И они выживут? И будут жить?

– Это вряд ли, – рассмеялся Яволк, – ты просто не представляешь, насколько они другие, Лола. Даже те, кто похожи на нас с тобой внешне.

Почему не представляю? Я вздохнула, уткнувшись в бок Яволка, Очень даже представляю. Хорошо, что я все забыла, и ничего не помнила. Да и сейчас помню слишком мало, чтобы сильно отличаться от тех, с кем живу…

Я уже засыпала, на войлочной попоне под телегой рядом с Яволком, когда мне в голову пришла мысль: когда он говорил о нашей совместной жизни, я очень живо представила эту картину. И не возмутилась. Скорее даже наоборот, мне она понравилась.

Глава 22

С Яволком мы распрощались рано утром. Он обнял меня на прощание, поцеловал и ушел. А я снова осталась одна. С пасленами, которые нужно продать, чтобы рассчитаться за лошадь, с своими заботами. И я вдруг так остро осознала свое одиночество. И мне так отчаянно захотелось, чтобы кто-то встал со мной рядом. Хотя нет, не кто-то, а Яволк. Я не буду вешать на его шею все свои проблемы, я готова разделить их с ним по справедливости. Но я так устала тащить все на себе…

– Эй, хозяюшка, – отвлекая меня от горестных мыслей, спросил какой-то мужичок, ткнув пальцем в паслены, – почем продаешь?

Я выдохнула, натянула на лицо улыбку, и принялась за работу. Поныть и пострадать можно и потом, а сейчас некогда.

Паслены я распродала на удивление быстро. Снова проходил мимо повар мэра Фаций, и, покричав для порядка, что я совершенно зря не пришла к нему прямо вчера вечером, выкупил все десять фунтов корота и все паслены.

– Господин Фаций, – я никак не могла перестать улыбаться этому чудесному человеку, махом решившему часть моих проблем, – а вот попробуйте сыр… молодой, я его из своего молока этой ночью сварила…

Я отрезала кусочек, господин Фаций смотрел на меня вполне благосклонно, и протянула ему. Он сунул его в рот, пожевал, скривился и выплюнул:

– Небо! Что за глупая баба, – патетично воскликнул он, – ты совершенно зря перевела молоко на эту гадость. – Но не успела я расстроиться, добавил, – зайди ко мне сегодня, я покажу тебе какими должны быть настоящие сыры. И если будешь варить такие же, буду брать. А это, – он брезгливо ткнул в результат моих трудов, – выброси… И шариков этих… корота… побольше надо. Господин мэру они понравились. Так что вези, все, что сделаешь.

Он ушел, а я держала в руках деньги и улыбалась. Теперь все будет хорошо… можно даже заводить вторую корову. Но сначала поросят, за которыми я приехала. И овечек. Они мне очень нужны. Скоро зима, а у нас с дедом кроме летней одежды ничего и нет. И лошадь…

Сыры я, конечно, не выбросила, распродала. Это господин Фаций переборчивый, а простые люди такие сыры и едят.

Денег за свои продукты я в этот раз выручила даже немного больше – пятьдесят медянок. Удачно я с рыбой придумала. Теперь надо будет каждый раз так делать.

Купила двух поросят, и распотрошив мешочек на груди на одну серебрянку, двух молодых ярок по пятьдесят медянок. Овечки мне понравились, тихие, смирные животные, мы с предыдущим хозяином их стреножили и уложили на солому в телеге. И они так и лежали.

Остатки денег потратила на муку и крупы. Пора запасы на зиму делать. Зерна-то в этом году у меня мало будет.

Потом сбегала в мэрию, забрала документы. Теперь я полноправная гражданка Флодолии. Немного нервничала, что начнут деньги требовать еще за что-нибудь, или что господин Санник не сделал то, что обещал и никто ни сном, ни духом про меня не знает. Но нет. Документы мне выдали без проволочек, едва услышали кто я такая.

Я сначала даже пофыркала, мол, ерунда какая эти документы, если их кому попало, не глядя раздают. Но когда я открыла двухстраничную книжицу и увидела сверкающую зеленую вязь магической защиты, стало понятно, что все не так-то просто. Не зря тогда господин Санник к моему лбу кругляш какой-то прикладывал.

Кругляш этот считал мою ауру, и теперь будет храниться в архиве мэрии. И если, не дай Небо, что-то случится, то амулет мгновенно определит, я это или не я. Как и книжица. Если кто-то другой в руки возьмет, вязь магическая погаснет. И чужой пачпорт в твоих руках будет недействительным. Вот ведь какая хитрая штука, эта магия…

Еще в мэрии мне напомнили, что этот год я могу не платить налоги, но вот следующей осенью должна приготовить одну серебрянку, если мое хозяйство останется прежним. А если я найму батраков, то за каждого батрака любого возраста должна буду уплатить в казну по той же серебряной монете.

Перед отъездом я заехала к господину Фацию. Сам он не вышел, только передал с мальчишкой-поваренком обрезки сыров и наказ сварить похожее. Поваренок, которого я расспросила, сказал, что такие сыры к ним привозят из других стран. И господин Фаций готов выкупать такие или очень похожие сыры у тех, кто сможет их повторить по три медянки за фунт. Еще мальчишка поведал, что такое задание повар выдает всем толковым молочникам. Но пока скопировать вкус никому не удалось.

Из горда я выехала уже к обеду. Обратный путь, как это всегда бывает, ощущался гораздо более коротким. Я едва успела немного подремать, как вокруг уже были знакомые места, исхоженные с корзинкой вдоль и поперек. Ну, и вечер настал тоже как-то очень быстро.

Когда впереди показалась река и мост, отделяющий нашу деревню от всего остального мира, я снова, как тогда на ярмарке почувствовала, как ко мне приближается что-то темное.

Страх мягкими лапами пробежался по незащищенной спине и затаился в районе копчика. Я хлестнула Могучего вожжами, желая поскорее добраться до реки, как будто бы родные стены могли защитить меня от Лекса…

Телега громыхала, подпрыгивая на ухабах, лошадь неслась к мосткам на всех парах, и я ощутила, как угроза стала удаляться. Как будто бы гроза прошла про краю, так и не задев меня. И я поняла, в этот раз Лекс пришел не за мной… Он просто был где-то там в лесу, и я зацепила его ауру… нечаянно…

А Лекс пришел за другими. За теми, кто еще провалится в прореху созданную мной на зацепке наших миров.

Гроза грозой, а мне некогда было рассиживаться. Уже темнело, и я, разгрузив возок отвела лошадь Динаю. И договорилась, что на следующей неделе снова возьму у него лошадь на тех же условиях. Староста, если и удивился, то виду на подал. А я еще в дороге решила, что надо ездить на ярмарку почаще. Если господин Фаций будет покупать у меня все оптом, так же как в этот раз, то я смогу обернуться за сутки. Выеду после вечерней дойки, пастух утром корову заберет, подоит, а вечером я уже и сама вернусь. Зато по пятьдесят медянок каждую неделю заработаю. Как минимум…