Край чужих земель (СИ) - Брай Марьяна - Страница 27

— Значит, нужно что-то, что станет его ограничивать? – прищуренные глаза брата меня радовали все больше и больше. Это значило, что он прямо сейчас что-то выдумывает и примеряется.

— Да, Варис, идем в конюшни. А ребята пусть ведут нашего кузнеца, - я жалела, что в деревне нет народа. Мы теряли деньги на дороге, теряли на том, чтобы начать производство наших изобретений. Я надеялась, что все это мы восполним зимой. Но сейчас, пока был сезон и можно все проверить опытным путем, нам с Варисом надо создать прототипы – самые первые модели.

В конюшнях нашлись плуги, бороны. Но все это было очень тяжелым. Мы пришли к выводу, что все поле пахать нет необходимости. Наши задумки с проходами для лошадей сильно упрощали работу. Эти тяжелые орудия смогут нести только несколько лошадей или бык. Быка мы купим обязательно, а вот две лошади в нашу межу не войдут. А она станет стандартной для всех полей, где мы будем использовать наши приспособления.

Днями, когда было время, я ходила в гости к Карисе. За первым полем нужно было пройти лес, пересечь мосток через небольшой ручей, подняться в горку и там открывался вид на ее избушку. Бревна тонкие, неочищенные от коры, но лет им было достаточно, чтобы показать свою крепость даже в таком виде. Земляная крыша, покрытая травой и мелкими кустами, опускалась до земли и одной стороной упиралась в пригорок. Именно так я представляла себе в детстве домик колдуньи.

Как я поняла, стекол в этом мире либо еще не придумали, либо они были слишком дороги. Летом окна настежь. Некоторые догадывались затянуть их ветхими тряпицами, чтобы не жрала мошка и комары. Зимой ставни закрыты круглосуточно, и скорее всего в помещениях темень стоит с утра до вечера.

Кариса была опытной травницей и лекаркой. В небольшом пристрое за домом она хранила пучки разномастных сборов и рассказывала мне, что, когда ее не станет, я легко здесь все найду, потому что «здесь от горячки, а вот этот угол забит травами от простуды или кашля».

Я привыкла к тому, что ее поведение менялось как погода весной. То она адекватная и мудрая, то несет такую чушь, что и подумать страшно, что в этом есть смысл. Но после случая, когда она предсказала мне приезд барона, я внимательно слушала даже самый бредовый ее бред.

— Темно скоро будет, а ты одна, госпожа. В тебе хоть и есть вторая умная, пожившая, но все же, пора домой, - вдруг сказала мне она в один из таких вечеров, когда и правда, пора было идти домой.

— Во мне? – переспросила я, словно пытаясь переубедить ее в сказанном, делано улыбнувшись и удивившись.

— А в ком же? Наша госпожа теперь новый человек.

— Кариса, мне не о себе надо знать, а о брате. Об Истане, - стараясь сменить неугодную для меня тему, спросила я.

— Судьба твоя теперь в его руках, госпожа. Он уже в пути, - снова размыто сказала Кариса и пошла меня провожать до ручья.

Она стояла там до тех пор, пока я не перешла лес. Ее все еще яркий, хоть и выцветший порядочно, передник мелькал, когда я оборачивалась.

— Да, радоваться, видимо, нечему, - сказала я сама себе. – Значит, моя судьба в его руках? Король мог дать ему права? Или король одобрил пожелание брата на брак с бароном?

Мне хотелось кричать от своей слабости и невозможности что-то поменять. И в этот момент я поняла, что это тело начинает овладевать мною. Его привычки, страхи и слабости становятся мне не чужими. Или же все-таки все как прежде, и просто у меня не было похожих ситуаций в жизни?

***

Все домашние дела и поле не давали много времени, чтобы думать о брате. Но вторая неделя его отсутствия заставляла выстроить в голове такие варианты дальнейших событий, что вечерами, когда я оставалась одна, голова начинала болеть.

Помогла мне тогда Кариса. Рано утром она принесла в замок травы и заглянула ко мне. В этот день не нужно было поливать, а тесто мы ставили на ночь, и я перенесла все свои дела с зерном на вечер.

— Вот, госпожа, это трава, которую тебе надо пить с утра. Самый первый глоток сделаешь до завтрака, и забот будет меньше, - протянув мне мешочек, сказала старуха.

— Спасибо, Кариса. Не думаю, что она мне поможет. Все переживания у меня в голове, - ответила я, но приняла ее дар.

— Она и от них тоже помогает. Знаю, не спишь. А ты на себя взвалила немало, так что, не отказывайся. Я расскажу Лидии как ее заварить.

— Кариса, лучше расскажи мне, что ты имела в виду, когда говорила, что моя судьба в руках брата? Он заставит меня выйти замуж? Добьется королевского приказа? – я заставила ее присесть и села напротив, дав понять, что без ответа не отпущу.

— Брата? Я не сказала, что брата, госпожа, - удивленно ответила Кариса.

— Как же? Когда я приходила к тебе несколько дней назад… Ты сказала именно это. Что судьба вся в его руках, и что он уже возвращается.

— Не в его руках, госпожа, а в руках того, кто с ним едет. Хотя, ты и сама это все поймешь. Я же не знаю имен, не знаю, как это представит граф. Только знаю, что в той карете и приедет тот, от кого все зависеть будет.

— Значит… не брат? – я силилась вспомнить сказанное ею слово в слово, но сейчас, когда она меня переубедила, я не была уверена в том, что помнила их точно.

— Точно не он. Да и не враг он вам, а так, молод еще, глуп… простите, госпожа, что так о графе, - она опустила глаза.

— Да знаю, что молод и глуп. Оттого и не злюсь на него. Значит, едет к нам новый враг?

— Да чего же вы слова мои переворачиваете? Не враг, не друг, а тот, от кого судьба зависит, - почти по слогам повторила Кариса.

— А хорошее он принесет или нет? – не унималась я.

— Вы сами распорядитесь, что это будет. Хорошее, или плохое, мне оно не ведомо, - Кариса встала и пошла из зала в кухню.

— Спасибо, дорогая, теперь мне и вовсе не заснуть будет. Раньше хоть о брате думала, не спала, а теперь и вовсе – человек от короля. Его, поди, как парнишку, к ногтю не прижмешь, не перевоспитаешь. Вот и придется под чью-то дудку плясать. А там и срок выйдет, когда Истан полноправно станет хозяином, - шепотом, но зло, пробубнила я себе под нос.

— Госпожа, я вам чай принесла, горячий, - Лидия поставила на стол кружку и ушла обратно в кухню.

Я автоматически отхлебывала из кружки, смотрела во двор через открытую дверь и искала еще хоть какие-то плюсы в этом моем попаданстве, кроме молодости. Выходило так, что плюсов-то больше и не было. Даже больше того, было достаточно минусов. И самый главный – невозможность все обставить так, чтобы все зависело от меня.

Мне повезло в прошлой моей жизни и с родителями, и с мужем, и с дочерью. Никто не мешал делать так, как я хотела. Даже на работе я была на хорошем счету – все шло по моему плану. А здесь ситуация оказалась прямо противоположной. Мне приходится подстраиваться, перевоспитывать кого-то, выдумывать и врать. Раньше для достижения своих целей мне врать не приходилось.

Через несколько минут я поняла, что в голове более-менее прояснилось. Ноющая боль в висках отступила, от нее остался лишь тоненький след, который тоже по чуть начал заглушаться. Почувствовав облегчение, я сидела на стуле с высокой спинкой и боялась двинуться, чтобы эта боль, мучившая меня несколько дней, не вернулась.

— Легче стало, госпожа? – голос Карисы за спиной не напугал меня, а звучал сейчас как песня. Эта женщина своим присутствием творила чудеса.

— Да, Кариса. Как ты узнала? – я обернулась и удивленно посмотрела на нее.

— Это все травки. Лидия заварила их вам, - заговорщицки сощурившись, почти пропела она.

— Теперь я согласна их пить, - подтвердила я. Не хотелось думать, что это какие-то вредные вещества. Я решила, что буду называть их «Валерианочкой».

Я проводила ее до леса, и всю дорогу мы молчали. Я думала лишь об одном – сейчас я нахожусь на месте моей Лизоньки, а эта женщина – мой Ангел-Хранитель, на моем. Мне вдруг стало все понятно… Нужно позволить людям заботиться о себе, потому что не всегда у людей есть возможность быть сильными и самостоятельными. Слабость некоторых – любовь. Лизонька очень любит свою семью, забывая о себе. А я сейчас начинаю идти ее дорогой: начинаю любить этих мальчишек, прощаю им все, что они делают. Эта стариковская черта стала мне присуща лишь с Лизой.