В ожидании апокалипсиса - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 18

Дронго: – Вы хотите сказать, что сознательно разваливали блок социалистических государств в Восточной Европе? Но это абсурд. Выходит, вы делали то, чего не смогло сделать ЦРУ.

Дмитрий Алексеевич: – Не горячитесь, мы просчитывали все варианты. Уже в 1987 году нам было ясно: режимы в этих странах скоро рухнут, и никакими войсками их не удержать. Потом наступил черед Советского Союза.

Дронго: – Только не говорите, что КГБ развалил Советский Союз. У меня может сложиться неправильное впечатление о вашей организации.

Дмитрий Алексеевич: – Перестаньте шутить. Мы делали все, чтобы развал страны не произошел. Однако не все зависит от нашей воли. Вы знаете принцип дзюдо: сделай вид, что поддаешься, а потом, падая, увлеки за собой соперника. В результате ты можешь оказаться сверху.

В КГБ умели просчитывать развитие событий. Танки в Тбилиси, Вильнюсе, Баку – это была буффонада армии, солдафонов, считавших, что все можно решить силой. Кстати, подобной авантюрой можно считать и ГКЧП. Мы предупреждали Крючкова, но он нас не послушался. Именно в этот период мы тщательно готовили свою агентуру повсюду в странах Восточной Европы и в республиках Советского Союза. Вы никогда не думали, почему, например, в литовском «Саюдисе» обнаружилось так много агентов КГБ?

Дронго: – Я примерно представляю, как вы умеете работать.

Дмитрий Алексеевич: – Вот именно. В восьмидесятые годы мы нашпиговали своей агентурой все национальные движения, все оппозиционные КПСС партии. И наконец, в 1990 году начали работу в рядах самой партии. Как вам известно, специальным циркуляром КГБ нам запрещалось вербовать свою агентуру и вести работу среди партийных работников. На них было наложено строгое табу – от инструкторов райкомов до секретарей ЦК КПСС. Однако мы видели, что партия фактически разваливается на несколько самостоятельных организаций. Уже тогда на свой страх и риск мы вели наблюдение и подключали свою агентуру к наиболее опасным, на наш взгляд, людям в ЦК КПСС – Александру Яковлеву и Борису Ельцину. Кроме того, без ведома Горбачева, но с согласия некоторых руководителей партии мы создавали коммерческие структуры, передавая туда десятки и сотни миллионов рублей. По старым ценам, разумеется. Деньги вывозились в Швейцарию, Финляндию, Люксембург, переводились на счета наших друзей в зарубежных банках. Об этом знали двое последних управляющих делами ЦК КПСС – Павлов и Кручина.

Но оба, к сожалению или к счастью для нас, покончили с собой. Не делайте удивленного лица, Дронго, они действительно добровольно совершили самоубийство. Оба. Так уж получилось. В общем, ситуация была ясна. Мы полностью проигрывали свою войну, уступая по всем позициям. И тогда мы решили использовать тот самый знаменитый принцип дзюдо – падая, увлекай за собой соперника.

Наша агентура в странах Восточной Европы уже активно работает. А в бывших республиках СССР она пока в резерве. Но мы убеждены, что процессы интеграции будут все равно нарастать, и рано или поздно мы задействуем наших людей, начав новое объединение страны. Кстати, по нашим данным, в Литве на выборах этого года обязательно победит партия Бразаускаса – бывшие коммунисты. И наконец, американцы. Они действительно обошли нас, разгромили полностью. Хотя враг исчез, но теперь чаша весов заколебалась. Что случается с весами, когда одна чаша стремительно облегчается? Другая, резко идя вниз под собственной тяжестью, ударяется о землю или переворачивает весы. Лишившись врага, Америка может рухнуть под тяжестью собственных проблем. Наши аналитики дали неожиданный прогноз: почти наверняка на выборах в США победит Билл Клинтон. А новое поколение американцев, успокоенное победой над коммунизмом, начнет обращать больше внимания на свои внутренние дела. Если ничего не произойдет между США и Китаем (что совсем не исключено), вскоре начнутся экономические войны между объединившейся Европой, Японией и США. Национальные меньшинства потребуют больших прав, усилится конфликт между черным меньшинством и белым большинством. Погромы в Лос-Анджелесе лишь первая ласточка.

Вот тогда в дело вступят наши агенты и «люди влияния». Развал и разгром наших потенциальных соперников может стать более страшным, чем наш собственный.

Дронго: – У меня такое ощущение, что мы все провалились в пятидесятые годы, самый пик «холодной войны».

Дмитрий Алексеевич: – Ту войну мы проиграли, эту выиграем. Сейчас наши резиденты, агенты, информаторы и осведомители десятками переходят на сторону врага. Среди них есть много наших людей. У них только одна задача – закрепиться. Активно действовать они начнут через десять-пятнадцать лет. Тысячи людей покидают Россию, эмигрируя на Запад. И среди них много наших людей, иногда целые семьи. А задача у них тоже одна: просто выжить, приспособиться и быть готовыми к сотрудничеству с нами через много лет. В состоянии эйфории после победы ЦРУ не сможет разгадать нашу игру, а когда поймет, будет слишком поздно. Нельзя же проверить сотни тысяч людей, участвующих в миграционных процессах. Невозможно проверить каждого политика в республиках бывшего СССР, в странах Восточной Европы. Да никто и не позволит проводить подобные проверки. Есть вещи, которые нужно скрывать даже от своих.

Американцам в 1973 году удалось внедрить своего агента в ЦК КПСС. В орготдел они не смогли проникнуть, там сидели штатные аппаратчики обкомов и горкомов, в международный и общий попасть тоже было нелегко, мы проверяли очень строго. А вот в отраслевой отдел ЦК КПСС им удалось провести своего человека. Туда брали специалистов с предприятий, из министерств. Позднее мы смогли на него выйти. И тогда узнавший обо всем Юрий Андропов приказал его ликвидировать без ненужного разбирательства. Мы устроили автомобильную аварию. Никто, даже Брежнев, не знал об истинных мотивах этого убийства. Дело было закрыто и сдано в архив. Вот так мы и американцы работали в семидесятые годы, пока наша страна не уступила окончательно…

Глава 15

Она сидела на стуле, вытянув ноги. Как обычно, Мария была одета в темные брюки, какой-то грубый шерстяной свитер, очки лежали на столе, плащ брошен на постель. Поблизости стоял небольшой чемоданчик, где находилось ее оружие. Дронго знал, что Мария стреляла из французской снайперской винтовки «лебедь» и пользовалась небольшим американским пистолетом «дженнингс».

Сейчас чемоданчик стоял довольно далеко, если, конечно, сзади за поясом у нее не было пистолета.

Его оружие находилось в другом чемоданчике, который Дронго опустил на пол.

– Здравствуй, – просто сказал он.

Мария кивнула, вставая.

– Здравствуй.

– Что-нибудь случилось? – спросил Дронго ровным голосом.

– Ты плохой актер, – тихо заметила женщина. – Ты же отлично знаешь, что именно случилось.

– Знаю. – Повернувшись к ней спиной, он медленно снял плащ. Если бы в этот момент Мария захотела выстрелить, он бы не успел помешать ей. Но она не захотела.

Повесив плащ на вешалку, Дронго вошел в комнату, усаживаясь напротив гостьи на кровати. Чемоданчик остался стоять на полу, в трех шагах от него.

– Оружие? – спросила Мария, показывая на этот проклятый багаж, полученный в камере хранения Центрального вокзала Брюсселя.

– Наверное. Я еще не видел. Можешь посмотреть, если хочешь.

Женщина чуть привстала, доставая сзади из-за пояса пистолет. Все-таки она была с оружием.

Дронго напрягся. Она повертела пистолет в руках и бросила его на постель рядом с ним. Затем, поднявшись, подошла к чемодану и, взяв его, снова села.

– Какой код? – спросила Мария.

– Пятьсот тридцать один.

Набрав код, раскрыла чемоданчик. Достала оружие.

– «Магнум», – усмехнулась Мария. – Последняя модель: 586. Странно, обычно дают «Гифс смешиэл стейнлис», он более компактен. Видимо, учли твои вкусы.

– Прекрати, пожалуйста.

– Почему? – Ей нравилось паясничать. – Интересно же знать, каким именно оружием тебя убьют. Что ж, вполне подходяще. Мне всегда нравились пули «магнума». Это смерть наверняка.