Красавица, чудовище и волшебник без лицензии (СИ) - Заболотская Мария - Страница 63

— Людишки! — прошипел он, и отряхнул свой порядком измявшийся во время танца наряд. — Те самые людишки! Подлый маг Мимулус и девчонка!.. Как же я не догадался?! Я потратил столько времени, чтобы найти пьяницу-сатира, а нужно было принюхаться как следует: от вас разит человеческим духом, сколько бы лесного вина вы не выпили! Всякое случается Гостеприимной Ночью, но люди в этих краях появляются редко... очень редко! И надо же такому случиться, что до меня дошли слухи, будто один подлый чародей-вор сбежал под крыло к опальному наследнику Ирисов, спрятался в его владениях от справедливого гнева белейшей дамы Молочай...

— Силы магические! — охнул Мимму, осознав свою ошибку. — Джуп! Я и подумать не мог, что ты танцуешь с ним, а не с…

— Так что же — и принц здесь? — продолжал довольно шипеть Ранункуло, медленно наступая на пятящихся Джуп и Мимулуса. — Ты, презренный вор, вступил в сговор с наследником Ирисов! Это он подкупил тебя и подучил, как украсть чары моей госпожи?

— Нет-нет, — запротестовал Мимулус, который даже в столь опасном положении не желал умалять свои личные достижения. — Я сам принял решение изъять проклятие и отвезти в Росендаль для досмотра!

— Так почему же ты сейчас не в Росендале, а во владениях Болотных Ирисов? Прячешься под птичьей маской? — ядовито осведомился Ранункуло. — Да еще и поминаешь проклятого Ноа, как будто это твой давний приятель?

— Хотел бы и я это знать! — едва слышно просипел мэтр Абревиль, мужества которого, впрочем, хватило на то, чтобы попытаться заслонить собой Джуп.

— Ну все, трусливый лжец, — промолвил шпион, свирепо сощурив глаза. — Довольно уверток! Посмотрим, что скажет белейшая дама Эсфер, услышав твои нелепые оправдания… — и с этими словами он поднес к губам маленький золотой свисток, звук которого наверняка могли слышать только змеи-убийцы.

…Надо заметить, что Джуп, не проронившая ни слова во время этого разговора, держалась тихо вовсе не потому, что испугалась. В ее голове все еще клубились хмельные пары, ноги продолжали незаметно притопывать в такт музыке, а тот самый смешливый голосок, который подначивал ее станцевать с Отравителем, теперь удивленно рассуждал на все лады: «Ты ведь не боишься? Совсем не боишься?.. Как он напустился на бедного Мимулуса — тот весь дрожит! А на тебя даже не смотрит, и имени твоего не спрашивает… Какой гордый и мерзкий! Наверное, ни во что тебя не ставит, и не думает, что ты хоть как-то можешь ему воспротивиться! Вот бы его проучить!..». Тот, кто не слышал, как ехидно звучал этот голос, и не знал, как жжет изнутри горячее вино, удивился бы тому, что сделала Джуп, выслушав Ранункуло-Отравителя. А вот для нее самой все было предельно ясно: не дожидаясь, пока шпион дунет в свой волшебный свисток, Джуп ухватила ближайший котел с пуншем, который остывал в стороне от костров, и нахлобучила его на голову врага вместе с содержимым, издав лихой победный возглас. Котел был чертовски тяжел — полон доверху! — но и Джунипер Скиптон никогда не жаловалась на слабость в руках, а уж после стольких кружек вина — и подавно.

— Бежим! — крикнула она Мимулусу, хватая за руку Фарра, который так и не понял, что события, происходящие рядом, как-то его касаются. — Нужно найти Ноа!..

Глава 50. Удивительное огненное представление принца Ноа

Событие не осталось без внимания — Гостеприимные Ночи славились подобными происшествиями, и многие гости только их и ждали. Раздались одобрительные выкрики, хохот, откуда ни возьмись появились зеваки, желавшие увидеть, что произойдет дальше — и весьма разочарованные тем, что зачинщики драки решили попросту сбежать. Все это привело мэтра Абревиля в еще большую растерянность. Он не был сведущ в том, что касалось поединков со злодеями — знакомые ему поля боя обычно простирались в тихих залах судебных заседаний, где самым грозным оружием являлся молоточек судьи. Но даже ему показалось, что надевать кому-либо котел с горячим пуншем на голову — неподобающий боевой прием. Впрочем, времени на обсуждение своего поступка Джунипер не предоставила: яростно сопя, она тащила за собой упирающегося сатира Фарра, махала свободной рукой Мимулусу, прикрикивая: «Быстрее! Быстрее!!!»; расталкивала ближайших танцоров, чтобы как можно быстрее скрыться в гуще толпы — в общем, вела себя так, как будто не сомневалась в своих решениях.

Мэтр Абревиль подобной уверенностью похвастаться не мог.

— Джуп! — простонал он, делая вслед за ней несколько нетвердых шагов. — Что ты наделала?! Как ты могла?..

— Мимму, да шевелись же ты! — завопила Джунипер, схватив его свободной рукой за шейный платок, как за поводья. — Бежим!..

— Как тебе в голову пришло?.. — задыхаясь, хрипел Мимулус, которого теперь волокли точно так же безжалостно, как и ошалевшего Фарра. — Надеть этому… это… на голову!..

— Его Цветочество приказал мне пролить пунш на жилет Ранункуло, чтобы отвлечь, — ответила Джуп, шумно дыша от усилий, которые приходилось прилагать, чтобы тащить своих подопечных сквозь толпу. — Именно так я и сделала!

— Не думаю, что принц подразумевал… — недоверчиво пролепетал мэтр Абревиль, но тут по ушам ему — да и всем остальным — ударил чистый пронзительный звук, описать который наверняка не смог бы никто из присутствующих, но все сошлись бы на том, что от него закладывало уши, а в голове начинался звон. Музыка разом захлебнулась, музыканты со звоном и грохотом уронили свои инструменты, зажимая уши руками. Кто-то из танцоров окаменел на месте, кто-то запнулся и врезался в соседа, разносчики дружно опрокинули подносы, разливая вино, эль и пунш, и горестно запричитали. Хоровод бесов, остановив свой безудержный быстрый бег, с визгом сбился в кучу, визжа и жалуясь. Все зажимали уши и трясли головами, на несколько мгновений позабыв, где они находятся и что делают.

— Должно быть, это свисток Ранункуло! — воскликнула Джуп, отнимая руки от ушей. Она пришла в себя куда быстрее, чем Мимулус — тот все еще скакал на одной ноге, пытаясь вытряхнуть мучительный звук из головы, как холодную воду, — но все же не так быстро, как Фарр, сразу сообразивший, что рука, за которую его так немилосердно тащили в неизвестность, наконец-то свободна.

— Вот уж нет! — вскричала Джуп, в последний момент заметившая, как сатир собирается дать деру. — Вы, сударь, никуда без нас не пойдете! — и, не успели эти слова отзвучать, как она уже повалила Фарра на землю, прыгнув и обхватив изо всех сил его мохнатые козлиные ноги, как заправский борец. Мэтр Абревиль, еще не успевший успокоиться после скандального происшествия с пуншем, глухо застонал — Джунипер Скиптон вела себя все более непредсказуемо и неприлично. Слегка примирить его с происходящим могло лишь то, что никому из гостей праздника более не было дела до мелких драк и стычек — лесные существа были донельзя встревожены из-за загадочного оглушающего звука.

— …Да что вы ко мне пристали? Зачем тащите и роняете? — жалобно выл ушибленный сатир, изворачиваясь всем телом и глядя на Джуп с ужасом и непониманием — нектар, казалось, стер из его памяти все события сегодняшней ночи.

— Да потому, что мы все в смертельной опасности! — Джуп была неумолима и не собиралась отпускать его брыкающиеся ноги. — И вам следовало бы поблагодарить нас за то, что мы вернулись вас спасти!

— От чего?!.. — возопил Фарр, продолжая лягаться и брыкаться, как будто от исхода этого поединка зависела его жизнь (и, надо сказать, смутные догадки сатира-лодочника были в чем-то близки к истине).

Ответом ему послужили испуганные крики гостей, зазвучавшие отовсюду вразнобой. Толпа всколыхнулась, и Джуп поняла, что нужно быстрее подниматься — в зарождающейся панике их с Фарром могли затоптать. Переполошившиеся лесные существа задирали головы кверху, указывали руками на небо, показывая друг другу нечто странное, пугающее и донельзя красивое: в ночной темноте, на фоне ярких звезд, расчерчивали тьму ослепительные полосы огня. Они были похожи на молнии, но молнии живые и крайне беспокойные: вместо раскатов грома их движение сопровождали истошный вой, хрип и шипение. Зрелище это захватывало даже больше, чем пугало — небо затянули клубы светящегося разноцветного дыма, а огненные полосы чертили загадочные узоры все быстрее и ярче, усыпая все вокруг себя снопами искр. Возгласы страха в толпе постепенно сменялись восхищенными восклицаниями и первыми робкими аплодисментами — гости праздника подумали, что в этом году их решили развлечь огненным представлением в небе и пришли в восторг: до сих пор Гостеприимной Ночью не устраивали фейерверков.