Москит. Конфронтация - Корнев Павел Николаевич - Страница 26

Ладно хоть ещё именно в подвале штаб и располагался. Уходившую вниз лестницу освещали помаргивавшие электролампы, я спустился по ней и уткнулся в запертую решётку, за которой дежурили два бойца с ППС и оператор в чине старшего вахмистра из числа откомандированных сюда зенитчиков.

Он меня узнал, разрешил проходить.

— Ждут, — вроде как даже приободрил, когда я снял трофейную каску. — Автомат тоже оставляй.

Я поставил оружие в пирамиду и оглянулся на вахмистра.

Тот махнул рукой.

— Проходи!

Стучаться я не стал, открыл дверь и шагнул в не слишком-то просторное помещение, на дальней стене которого висела склеенная из нескольких листов карта Белого Камня с множеством булавок, воткнутых в те или иные городские кварталы. Ещё был стол, несколько лавок, стоваттная лампочка под потолком и много важных особ в военной форме — преимущественно армейцы и пограничники, но затесалась среди них и парочка офицеров железнодорожного корпуса.

Как назло, ржавые петли оглушительно скрипнули, и моё появление привлекло всеобщее внимание.

— Это что ещё за чучело?! — возмутился напоминавший цаплю майор с шевелюрой, тронутой сединой.

Вопрос был задан по существу, но с ответом на него меня опередил Василий Архипович.

— Младший вахмистр Линь, возглавивший при обороне известной вам высоты пехотный взвод.

Я заметил среди присутствующих поручика Гнёта, прапорщика Аспида и танкиста-подпоручика с забинтованной головой, и понял, что на совещание вызвали командиров всех вернувшихся в Белый Камень подразделений без разбору. Мне тут определённо было не место.

Майор покрутил носом и спросил:

— И сколько бойцов осталось во взводе?

— Одиннадцать, господин майор!

— Одиннадцать…

Слово это многозначительно повисло в воздухе, и за меня поспешил вступиться незнакомый пехотный штабс-капитан, молодой и подтянутый.

— Взвод был укомплектован новобранцами и понёс потери ещё до вступления вахмистра в должность!

— Да? — озадачился майор.

— Помимо этого вахмистр самолично подбил нихонский лёгкий танк «ха-го» и руководил отражением атак превосходящего по силе противника, — добавил невесть когда успевший всё это разузнать Василий Архипович.

Майор поджал губы, потом спросил пехотного штабс-капитана:

— Оставишь взводным?

— Оставлю, — без колебаний заявил тот в ответ.

Кто-то из офицеров в дальнем углу рассмеялся.

— Ну ещё бы оператора взводным не оставить!

Офицеры заулыбались, да и сам штабс-капитан даже не попытался спрятать в усы довольную ухмылку.

— Василий Архипович, не возражаете? — уточнил майор у комиссара.

— Ни в коем разе.

— Тогда официально перевод проведём, чтоб уж точно никакой путаницы не возникло, — распорядился командир части и приказал: — Вахмистр, подожди за дверью.

Я кинул быстрый взгляд на Василия Архиповича, не дождался от него никакой подсказки и отступил за порог.

Подожду. Отчего не подождать?

Но вот насчёт утверждения в должности взводного — оно мне надо вообще?

Самолюбие сей факт отчасти тешит, конечно, но нет — и даром бы этот перевод не сдался. В печёнках у меня уже эта ответственность за людей сидит. В печёнках.

Толком подремать на лавочке, откинувшись спиной на стену, не вышло. Уже минут через пять штабс-капитан покинул штабную комнату и позвал меня:

— Вахмистр, идём!

Я поднялся с лавочки, взял из пирамиды автомат и не преминул добавить:

— С вашего позволения — фельдфебель. Если перевод официальный, то всё же фельдфебель.

Офицер нахмурился, но заглянул в бумаги, которые держал в руках и сразу понимающе кивнул.

— А, ну да! Ты ведь в пограничном корпусе числишься, — признал он мою правоту, убрал листы в планшет и спросил: — А что с формой?

— Там осталась. С позиции отступить пришлось, не успел забрать.

— У нас со снабжением сложности, половина новобранцев в цивильном до сих пор, придётся пока так походить.

Комбинезон был всем хорош, если не брать в расчёт справление нужды, поэтому меня заявление нового командира не слишком-то и расстроило. Сказать по правде — так и не расстроило вовсе. Ерунда на постном масле.

Мы поднялись по лестнице, пересекли корпус, и штабс-капитан настороженно выглянул за ворота, прежде чем выйти под открытое небо. Обстрел завода прекратился, хлопки выстрелов, треск пулемётных очередей и разрывы снарядов теперь доносились из города, и, судя по всему, столкновения там шли сразу на нескольких направлениях.

У конторы заводоуправления был выставлен караул, а её крыша топорщилась десятком радиоантенн, вот там-то навстречу и попалась коренастая барышня в гимнастёрке и форменной юбке. Из-под пилотки выбивались чёрные кудри, на зелёных погонах желтели две лычки унтера.

— О, привет! — выдал я, узнав одну из близняшек, с которой проходил обучение на курсах комендатуры. Но Фая это или Рая, определить не сумел, поэтому от обращения по имени и воздержался.

Если брюнетка и оказалась удивлена встречей, то виду не выказала, улыбнулась:

— Привет, Петя! Извини, бежать пора!

И — да, убежала.

— Знаешь её? — уточнил ротный.

— Учился с ней и её сестрой-близняшкой.

— Обе тут, — сказал штабс-капитан и вдруг спросил, прищёлкнув пальцами: — Слушай, не все ведь операторши такие… на любителя?

— Не все, — подтвердил я.

— Да просто слухи ходят, будто они в постели просто огонь, любой обычной бабе фору дадут. Что скажешь?

Вопрос покоробил, но изображать оскорблённую невинность было бы по меньшей мере глупо, и я спокойно пожал плечами.

— Не знаю, не с кем сравнивать. Не было у меня обычных.

Ротный усмехнулся в светлые усы.

— Ну, как доведётся сравнить — поделись впечатлениями.

Где-то не так уж далеко громыхнул взрыв, и мы поспешили нырнуть в ворота очередного цеха.

— Ладно, давай пока тебя в курс дела введу, — враз посерьёзнел штабс-капитан. — Дела, как сам понимаешь, с личным составом у нас аховые. От джунгар нападения никто не ждал, и даже когда всё завертелось, поначалу думали за несколько дней резервы подтянуть и в контрнаступление перейти. Над майором все втихомолку посмеивались: развёл, мол, фортификацию! И видишь, как всё обернулось: нихонцы с востока наземные части перекидывают, к Зимску рвутся. Ну да ты это лучше меня знаешь. Такие дела…

Как оказалось, в роте помимо командира было ещё три офицера: заместитель ротного в чине поручика, подпоручик и прапорщик. Именно в их обязанности входило временно брать на себя командование отдельными взводами, если вдруг тем поручалось самостоятельное выполнение боевых задач. Этот момент ротный подчеркнул особо, вроде как успокоить хотел. И честно говоря — успокоил, поскольку вести в бой сорок человек мне было откровенно боязно.

Ладно бы это были вымуштрованные старослужащие, так нет же — половину списочного состава роты составляли необстрелянные новобранцы, призванные в армию из местных уроженцев не далее нескольких дней назад, а в моём подразделении таковых и вовсе было абсолютное большинство. И я вполне обоснованно опасался, что сбагрили мне тех, кто не пришёлся ко двору в других взводах.

— Никаких гарантий дать не могу, — со вздохом произнёс ротный, от которого не укрылся мой кислый вид, — но постараюсь твой взвод в ближайшие дни не задействовать, придержу в резерве. Ты главное подчинённых в чувство приведи. Опытных людей тоже выделю, командирами отделения поставишь. И ещё два пулемёта с расчётами дам.

— Патроны на пристрелку оружия будут?

— Посмотрю, что можно сделать.

Ответ прозвучал более чем уклончиво, но я наседать на ротного с этим не стал, тем более что мы как раз дошли до очередного конторского на вид здания, где и обустроили канцелярию батальона, а то и всей нашей сборной солянки.

— Оформи приказ на перевод из пограничного, — приказал ротный заправлявшему там фельдфебелю и протянул вынутые из планшета листы. — И распоряжение о назначении командиром четвёртого взвода заодно сделай.