Звериная поступь (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 35

Душелишенный стоит у обрыва, где разошлись пласты земли, а разум собирает информацию и анализирует на огромной скорости благодаря «Ускорению разума». Ирай заметил перед ударом, что прочие призраки исчезли, когда появилось присутствие огромного, значит, у Хетлида есть очевидное ограничение на призыв нежити себе на подмогу. Осталось лишь понять, какое количество ему доступно одновременно.

«И, может, ему нельзя сходить с места, если он использует своих призраков?» — Гнисир вспоминает прошлые сражения, где некромант действительно чаще всего предпочитал стоять на месте и получить смертельный удар, если к такому исходу всё подошло.

Песчаные духи сообщают, что враги живы и до сих пор находятся рядом, но на другой стороне раскрывшейся щели в земли. Огромный призрак наверняка может ударить еще сильнее, чтобы провал в земле превратить в настоящее ущелье, но пока что меч продолжает оставаться на месте, уйдя в землю почти на треть длины клинка. Песок оковами бури держит меч на месте, не давая его вынуть, а Ирай перепрыгивает четыре метра, чтобы оказаться на другой стороне.

— Ты стал сильнее, Гнисир Айтен, теперь я даже не уверен, — доносится голос Хетлида.

Враги стоят в окружении песчаных воинов, но это еще не победа. На теле некроманта клубится тьма, словно несколько призраков легли на тело подобно доспеху. Тода Римме тоже готов к продолжению боя, его тело тоже сокрыто магической броней, только из алой крови, которая испускает мистический свет. Кровь будто бы застыла сталью, пытаясь повторить «Посеребренный доспех Гадота».

«Оружие песчаных духов это пробить не смогут, пока сила наследия тратится на барьер», — думает Ирай, которому явно придется самому закончить дело. При этом маска короля Друксау по-прежнему обращена к культистам, но те уже не показывают, что на них этот как-то действует.

Шлем мага Крови не имеет глазниц, а на теле растут кровавые отростки, которые явно заменяют зрение. Подобное невозможно при помощи обычных навыков, Тода стал сильнее. А вот Хетлид и в Винкарто показал, что может противостоять внушаемому ужасу. Вероятно, дело в его маске, которая содержит защитные чары.

Вести переговоры с ними Ирай не намерен, культисты должны умереть. Их не получится подчинить своей воле обычными методами, как и обдурить. Для исполнения условий контракта их придется убить.

— Но знаешь, королеву убили не мы, она уже была мертва, когда я пробрался в ту комнату, — продолжает Хетлид, но эта информация красноволосому известна. Время разговоров прошло.

Ирай срывается вперед, держа в правой руке посох. Далее начинается ураганная пляска стали и магии, когда посох исторгает из себя всё то, что Ирай успел поместить в него. Это действительно становится очень хорошим подспорьем в бою, так как не нужно отвлекаться на сотворение чар и тратить на них ману.

Молния в очередной раз бьет в лицо некроманта, чтобы обратить маску в угли, но отскакивает от плаща из тел призраков и устремляется к Тоде, который принимает удар и словно поглощает, лишь немного покачнувшись. Металлическая вязь проходит по всей длине посоха, чтобы Хетлид не смог легко перерубить дерево, когда приходится блокировать удар серпов.

Тода срывается с места и заходит сбоку, стремясь вонзить меч из крови в бок Ирая, но проваливается в песчаную ловушку под ногами, которая затягивает его. Корпус наклоняется в бок, чтобы кончик серпа прошел мимо головы, а из посоха вырываются два ветряных потока, отталкивающие врагов.

Схватка происходит на безумных скоростях, тут нет места для размышлений, хотя Ирай продолжает спокойно анализировать каждое движение вокруг, стараясь успеть среагировать не только разумом, но и телом. Посох не прекращает выплескивать навыки, а сила наследия пока тратится на то, чтобы мешать огромному призраку и еще прочнее выстроить стены «арены» вокруг. Если некромант снова сбежит через портал, то всё будет бессмысленно.

Алая плеть оставляет раскаленный след на спине, даже золотой доспех не полностью выдержал удар, и пока культисты сражаются очень сплоченно, заходя с двух сторон. Но тут на теле Тоды появляются магические цепи, которые тянут руки Ирая. Доспех Гадота сам по себе является также усиливающим навыком, поэтому физической силы достаточно, чтобы рывком притянуть к себе врага и швырнуть в некроманта.

Хетлид попытался отпрыгнуть, но его ноги уже схвачены стремительно расширяющимся льдом, из-за чего молодой культист врезается в тело старшего напарника, и они оба падают на землю, где черная цепь уже пленяет их обоих.

«Иссушение родника жизни» уже показало себя очень хорошо, поэтому нет причин не использовать его на культистах, но тут из тел магов Смерти и Крови вырываются дополнительные конечности, которые разрывают цепи. У Хетлида это напоминает руки скелетов с семью фалангами пальцев, а у Тоды — потоки крови, которые превращаются в мускулистые руки.

Разумеется, враги не будут послушно умирать в муках, они будут отчаянно сражаться за свои жизни, выходя за пределы доступного в обычном состоянии, и используя все резервы, все тузы в рукаве и трюки. Песчаная буря не даст им уйти просто так, поэтому серпы и алые клинки теперь дружно обрушиваются на Ирая.

Противники хотят задать темп сражения, заставить пятиться и защищаться, в этом бешеном напоре нет грации и мастерства. Каждый удар наполнен злобой, это могло бы даже напугать кого-либо другого, но Гнисир с детства потерял способность испытывать страх. А что до ненависти… Ну, тут он даже может преподать врагам парочку уроков, если вновь наденет на себя маску Злослова.

Да, именно наденет, так как Злослов — еще одна маска душелишенного, которая скрывает внутреннюю пустоту. Правда, так было в прошлом, ведь сейчас внутри не так уж пусто, другой Гнисир Айтен верно это увидел. Пускай крохотная, но новая душа все же становится целостной сущностью, наверное, впервые за историю мира. А Ирай первый душелишенный, который смог вернуть хотя бы часть человечности. Правда, именно в бою насмерть человечность не нужна. Тут пригодится только такая же злоба или хладнокровие, что намного ближе убийце.

Гнисир не пускает в мысли ярость, оставаясь спокойным в этой буре. Глаза по-прежнему следят за каждым ударом и движением, оружие противников теоретически может пробить золотой доспех, а буря над головой воет на безумных скоростях, так как призрак-исполин бросил попытки вытащить меч и теперь пытается погрузить пальцы в «песок». Значит, затягивать бой не стоит.

Впереди пляшет синее пламя, прожигая уязвимые места и играя на гранях острого льда, пока режущая кромка ветра пытается рассечь врагов. Ирай выпускает из посоха почти всё, что было, отбрасывая этим напором врагов, а потом швыряет посох на землю, активируя навык уже самостоятельно.

— Взрыв пустоты.

Песчаное облако, которое постепенно сжимается вокруг места схватки, резко вздувается и снова сжимается. Правда, кратковременная потеря плотности помогла призраку-гиганту погрузить руку глубже. Семь костяных пальцев лесом падают вокруг сражающихся, меняя поле боя.

Теперь три силуэта носятся вокруг фаланг, а культисты начинают сдавать позиции, хотя пытаются дурить и расходиться в разные стороны и прятаться за пальцами-колоннами. Но им это не слишком помогает, так как Ирай теперь читает вообще всё вокруг. Теперь перед мысленным взором вспыхивают готовые узоры движений и атак, по которым душелишенный предсказывает, что будет в следующую секунду. Враги явно не подозревают, что их теперь читают как книгу, ведь Ирай намеренно оставляет задержки при реагировании и контролируемые ошибки, создающие мнимый хаос.