Кровь и тени (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 26

— На войне не стоит задаваться таким вопросом. Разумеется, нужно было приступить к пыткам, а лучше прямому извлечению информации из разума. Тот, кто предал страну, не заслуживает милосердия, — несмотря на произносимые вещи, тон Гнисира остается ровным и мягким.

— Думаешь, мой отец слишком мягкий? — Шерил смотрит на советника.

— Да. И вы такая же. И принцесса Кэйла. Из королевской семьи только её величество не боится брать на себя ответственность.

— О чем ты? Отец и так несет на себе ответственность за всё королевство!

— Потому что родился наследником престола, а не потому, что достоин звания короля. Прошу меня простить, если это прозвучало грубо, но советник обязан говорить откровенно. К тому же я стремлюсь быть честным по заветам гиагелизма.

— Это разве не старинное религиозное учение? Я даже не представляла, что ты верующий человек.

— Это так. Но гиагелизм не просит поклоняться каким-то высшим сущностям, он учит доверять сердцу, в котором уже живет «бог».

— Не мог бы ты рассказать поподробнее? — теперь на лице Шерил появляется заинтересованность.

«Но ей интересна не сама вера, а то, почему её исповедую я», — на этот счет молодой человек уверен и начинает рассказ о вере, к которой приобщил однажды наставник.

— Что же, если начать с самого начала, то основоположником учения стал всего один человек. Ему давали несколько имен в разных странах, но какое из них настоящее никому неизвестно. Лиермонель, Атрог, Гиагель… Этот человек жил более трехсот лет назад и прямо говорил о том, что весь пантеон богов, которых почитали люди, богами на самом деле не является. Да, они могущественны и недосягаемы, но молиться можно только тем, кто делится верой, а не угнетает силой. И скоро он вообще произнес довольно крамольную в те времена вещь: бог обитает в душе каждого человека. Именно к нему стоит прислушиваться и с ним нужно жить в единстве.

Принцесса Шерил не перебивает, а Ирай уверен в своих талантах рассказчика, так что знает, что внимание слушательницы сейчас наиболее полное.

— Неизвестно, что по этому поводу думали сами боги, но я уверен, что они этого даже не слышали, так как им всегда было плевать на обычных смертных и их поклонение. Но вот среди людей нашлись те, чьи устои Гиагель серьезно пошатнул. Когда человек во что-то верит, а потом видит, как кто-то эту веру разрушает, то моментально переходит к защитным действиям. Это безусловный рефлекс поведения, ведь если не отстаивать свое мнение, то окажется, что ты был неправ и твои усилия в прошлом бессмысленны. Гиагеля начали преследовать, а когда схватили, то заживо сварили в расплавленном металле. Гиагель умер, но успел оставить после себя учение, которое стало больше философским, чем религиозным.

— И каковы его главные постулаты?

— Важнее всего честность. Обман и манипулирование считаются грехом, хотя в гиагелизме нет никаких высших сил, которые при жизни или после смерти будут заниматься восхвалением или мучением конкретной души за праведность или грехи. Но это не ограничивается честностью с другими людьми, важнее честность с самим собой. Если человек принимает свои недостатки и поступки, то начинает жить в гармонии с внутренним богом. Важнее этого ничего нет.

— То есть если убийца признается себе, что ему нравится убивать, и продолжает это делать, то с точки зрения гиагелизма он святой?

— Термина святости в гиагелизме нет, но да, к такой честности должны стремиться все, кто встал на этот путь. Второй важный атрибут — это течение, поток, дорога. Жизненный маршрут, по которому нужно пройти, живя в гармонии с «богом» внутри. Притягательность гиагелизма в том, что ты веришь не в отстраненную и непонятную силу, которая может убить тебя, лишь пройдя мимо на улице. Ты начинаешь верить сам в себя, ты сам бог для себя. И неважно, добрый ты бог или злой.

— Ясно. Тогда скажи откровенно: подхожу ли я на роль той, кто сможет справиться со всеми бедами, которые сейчас обрушились на Моунцвель? Стала ли я достаточно сильной для этого?

— Нет, вы однозначно ни с чем справиться не сможете, — абсолютно честно отвечает Ирай и замечает напряжение на лице девушки.

«Да, все люди пытаются сравнивать себя с другими, и Шерил не исключение. Я не знаю точно, кто для нее является эталоном величия и успешности, но она явно комплексует по поводу собственной несостоятельности. Несмотря на различные происшествия, живущие здесь люди слишком медленно осознают опасность», — размышляет Гнисир и продолжает вслух:

— Но это текущая ситуация. В будущем всё может измениться. Сейчас же вы можете положиться на меня. Ведь я отдал вам свое тело, душу и ум.

— Даже если ты так говоришь, я не собираюсь владеть всем этим, — сразу отвечает принцесса. — Ты же не раб мой, а советник.

— Понятно. Мне приятно беседовать с вами, но эти разговоры сейчас не имеют никакого смысла. И раз я ваш советник, то позвольте дать вам совет: не посещайте сегодняшнюю казнь графа Энарита.

— Почему?

— Возможно нападение культа Поветрия. Вместо вас я буду там присутствовать. Принцессе Кэйле тоже стоит остаться в замке.

— У тебя есть доказательства, улики? Стоит предупредить остальных.

— Ничего такого, что я могу предоставить в качестве доказательств, только подозрения.

— Понятно. Я доверюсь тебе и останусь во дворце. И все же попрошу отца усилить охрану во время казни. Что-то еще?

— Да, ваше высочество. По поводу вашего задания. Я знаю имя того, кого её величество хочет видеть в качестве вашего мужа.

— Что? Так быстро? — на лице Шерил теперь смятение.

Она явно хотела это узнать, но с другой стороны знание страшит её. Ирай видит это, и пускай первая принцесса готова к браку в отличии от младшей сестры, волнение о будущем касается и её. Кто угодно будет волноваться, ожидая важных для себя новостей.

— Да, это было нетрудно, — кивает Гнисир, который попросил эту информацию у архимага за выполненную работу. Дигер так и не узнал, что Ирай потратил силу артефакта Ифрата на собственный вопрос, а в качестве дополнительной награды подарил тот кристалл высшего качества.

— И кто же это?

— Сивер Нотс, ваше высочество. Сын магистра Аделя Нотса, что сейчас находится на Оплотном острове. Сивер Нотс закончил военную академию Ограйна, после чего прибыл по приказу отца в поместье Игены Локрост. Он уже знал о том, что орден Предсвета обсуждает брак с королевой, и даже сопровождал вас в тени на обратном пути.

— В каком смысле? — Шерил смотрит в одну точку. Не нужно быть проницательным человеком, чтобы догадаться о мыслях девушки.

«Сейчас она наверняка вспоминает всё об этом человеке и пытается понять, нравится ли он ей», — Ирай и сам мысленно обращается к воспоминанию, где Сивер вдруг заявился на тренировку принцессы Кэйлы и даже предложил спарринг, во время которого победил. В памяти всплывают разные особенности: длинные серые волосы, словно специально выкрашенные в этот цвет, задумчивый взгляд и высокое мастерство владения клинком.