Двое непутевых. Русальная неделя (СИ) - Сакаева Надежда Сергеевна - Страница 2

Ага. Никто. Кроме самого этого волка. Взгляд-то у него по-прежнему голодный. И ехидный еще. А зрачки желтющие, аж светятся, точно два огонька.

— Давай уже! — поторопил меня зверь. — Осторожно. Сначала ноги, потом руки. Если что, я тебя поймаю.

Что-то он как-то подозрительно настаивает. Точно сожрать хочет. Но меня так просто не возьмешь, не такая я глупая, чтоб самой волку в пасть залезать.

Глянув вниз, решила забраться повыше, от греха подальше. Но под ногой обломилась коварная ветка, и я с визгом полетела на землю.

Вместо жестких камней и острых палок приземлилась на что-то мягкое, теплое и пушистое.

— Ой-ой, — закряхтел голос в голове. — А с виду ты гораздо легче. Откуда в тебе столько весу-то?

Ага, значит упала я на волка. И он только что назвал меня толстой.

Замечательно, Мира, мало того, что тебя съедят, так еще и обозвали перед этим.

Вдруг стало за себя так обидно, что аж прям до слез. Сходила, называется, в поход. Погуляла. Вечно я в неприятности попадаю.

Надо было на море соглашаться — там-то уж точно волки не водятся. Правда, в море есть шансы утонуть, но это если в воду залезать, а я бы не полезла…

— Эй ты чего? — волк тряхнул задом, и я скатилась с его спины, больно ударившись копчиком о корень дерева.

Ну вот, теперь из меня выйдет не просто мясная котлета, а еще и отбивная. У-ы-ы-ы…

— Это ты обиделась что ли? — волк сунул нос прямо между рук, которыми я прикрыла лицо. — Да ладно, ну не такая уж и тяжелая. И вообще, мышцы больше весят. Значит, ты мышцастая, во!

И он лизнул мне пальцы. На вкус что ли пробует?

— Я не мышцастая. Я фигуристая! — возразила, чуть отодвинув ладони.

Волчья морда с желтыми глазами была так близко, что пришлось снова зажмуриться. Страшно ведь.

Зверь примолк, кажется собираясь сделать кусь.

Отодвинувшись подальше, проныла, не открывая глаз:

— Не ешь меня, пожалуйста, я невкусная…

— С чего мне тебя есть? — искренне удивился волк, и я все же рискнула на него глянуть.

Морда зверя выражала полнейшее недоумение.

— Ну ты же это… хищник, — замялась и вроде даже немного пристыдилась.

Волк выглядел действительно обиженным. Впрочем, почти сразу вспомнила, что он первый начал обзываться, и стыд пропал. А нечего было говорить, что я тяжелая.

— А ты рыба, — скривился волк. — Но я ж не возмущаюсь, что от тебя чешуей несет. Добрее надо быть, вот. Если я сейчас в обороте, то думаешь совсем разум потерял? Вроде тоже сказочница, а веришь в эти людские бредни.

Так-так-так. Это что он имеет ввиду? Оборот — в смысле оборотень? Среди бела дня, да еще говорящий, пусть и мысленно?

Настолько далеко моя кукуха прежде никогда не отъезжала.

— Слышишь? — спросила немного грустно. — Капает…

— Что капает?

Волк потряс мордой, пошевелил ушами.

— Моя крыша. Совсем протекла, раз такое вижу, слышу и отвечаю еще…

— Ну все, сама ты «такое», — волк поднялся на лапы. — Я конечно сразу понял, что ты немного пришибленная, но это уже ни в какие рамки не лезет. Где твое озеро? Или ты из речки? Отнесу тебя обратно, откуда ты там вылезла. Чтоб больше честных волков не обижала. Русалка, а самомнение, как у эльфа.

Какой-то этот зверь нервный.

— Ты первый обзываться начал. То я толстая, то русалка. А я просто Мира, вот!

— Мира — это Мирослава? А из какого ты рода? Не из Урсульих, там всех на «У» зовут. И не из сирен тоже, у них более заковыристо обычно называют, — волк, позабыв про свою обиду, с любопытством склонил голову набок.

Да что он все заладил про этих русалок? Фетиш у него что ли такой? Рыбу любит?

— Мира — это Мира, и никакая я не русалка. Говорю же, воды боюсь.

— Ну-ну, не русалка… — волк прищурился, а после взял меня пастью за рукав рубашки и потянул следом. — Идем, че покажу.

А я что? Встала и пошла. Все же сообразила, что волк этот хоть и дефективный, раз ведет себя по-человечески, но вполне реальный, а не плод моего воображения.

К тому же, лучше пойти с разумным мыслеговорящим волком, чем остаться здесь, и наткнуться на волка неразумного. А что, с моим умением влипать в неприятности такое вполне возможно. Только я могу найти двух хищников в местах, где этих самых хищников давно уже не водится.

Шли мы довольно долго. Зверь сосредоточенно вынюхивал дорогу, изредка вставляя свои мысленные замечания. Я — разглядывала огромного серого волка, точно сошедшего со страниц сказок, и размышляла, как же могла до такого докатиться.

Иду. По лесу. Следом за хищником. Который ведет меня ни пойми куда, ни пойми зачем.

Впрочем, в итоге деревья расступились, и мы вышли к тому самому озеру, к которому я и стремилась.

— Вау… — проговорила, подходя к краю берега. — И впрямь красиво.

Поверхность водоема была голубая-голубая, прозрачная, но дно видно только здесь, а дальше темная глубина. Завораживает.

Развернувшись, хотела выразить волку свою благодарность. Но пока я пялилась на мелкую рябь озера, зверь успел взять разгон и теперь несся прямо на меня.

— Не русалка, говоришь? — услышала я в голове.

А потом мощная морда толкнула меня в живот, и мы вместе упали в воду.

Глава 2

Вода.

А-а-а-а-а-а-а-а!!!

Везде, везде вокруг меня.

И будто мало того, что она везде, так еще и ледяная!

А-а-а-а-а-а-а-а!!!

Чувствуя, как в груди нарастает паника, схватилась за шерсть волка, пытаясь вытолкнуть себя на поверхность. Получалось слабо, и я просто барахталась где-то в глубине, размахивая руками.

— Успокойся, ты ж меня сейчас утопишь! — раздался в голове голос зверя.

Да как тут успокоишься, когда я в воде?!

Впрочем, кислорода на ответ все равно не хватало, равно как и сил. Поэтому я лишь отчаянно пыталась выбраться, не обращая внимания на пищание волка. Вот пусть и тонет вместо меня, раз сюда затащил.

Не знаю, сколько времени мы так барахтались, но в итоге у зверя все же хватило сил вытянуть нас на берег.

Почувствовав под руками сушу, я легла, пытаясь отдышаться. Тело дрожало от страха пополам с холодом, легкие горели.

— Ты и правда боишься воды, — хмыкнул волк и хрипло залаял.

Ну конечно, ему-то что? Во-первых, у него шерсть. Во-вторых, он-то явно такой фобией не страдал.

— Я же говорила… — протянула тихо, все еще пытаясь прийти в себя.

— Никогда не видел, чтоб русалки воды боялись.

— Так может это потому, что я не русалка? — взвизгнула, раздумывая, хватит ли моих сил, чтобы придушить наглое животное сейчас, или лучше сперва чуть оклематься.

— Глаза открой. У «просто Мир» хвостов не бывает, — ехидно отозвался волк, передразнив меня.

Хвост? О чем он?

Я все же приоткрыла один глаз, глянула вниз и тут же его закрыла.

И завизжала, разумеется. Потому что — а-а-а-а-а, хвост!

— Не, ты точно шибанутая. Чего орешь?

— А как мне не орать, когда у меня хвост? — провыла я, уже даже не обидевшись на «шибанутую».

Говорящий волк и хвост — конечно, шибанутая, какие тут сомнения.

Тем не менее, глаза все же открыла. Оба.

И впрямь, хвост. Красивый, блестящий. С почти прозрачными чешуйками, что начинались где-то в районе живота, дальше приобретали насыщенно синий оттенок, перетекали в аквамариновый, а ближе к плавнику становились ярко салатовыми.

К плавнику. У меня вдобавок плавник. Хотя, конечно, логично — чем еще хвост рыбий должен заканчиваться?

А как же ноги?

Я попыталась пошевелить ступнями. Плавник дернулся — пришлось снова завизжать.

— Да когда у тебя уже голос сядет? — поморщился волк.

Встав на лапы, он отряхнулся, обдав меня брызгами воды, что красиво заблестели на чешуе.

— А как мне не орать? У меня вон хвост. Как я домой пойду? Я же не доползу… — ответила, всхлипнув.

Но орать все же перестала.

— В смысле? Преврати его обратно в ноги и иди куда хочешь, — пожал плечами зверь. — Ты что это, действительно не знала, что русалка?