Двое непутевых. Русальная неделя (СИ) - Сакаева Надежда Сергеевна - Страница 1

Двое непутевых. Русальная неделя — Надежда Сакаева

Глава 1

Так, что тут у нас? Мох растет на северной стороне, мне нужно на юго-восток, значит идем туда.

Определив направление, я уверено двинулась по только что выбранному курсу. Заблудиться не боялась — это в городе могу в двух дворах одинаковых заплутать, а потом друзьям звонить, чтоб они меня нашли и обратно выплутали. Но вот в лесу всегда чувствовала себя уверенно.

О том, что я делала сейчас одна (не считая большого рюкзака за плечами) посреди лип, берез и кустов можно было бы сложить целую поэму.

Сегодня мои родители уезжали на море. Отдых был спонтанным, по горящим путевкам, купленным пару дней назад. Разумеется, меня они тоже хотели взять с собой, и, разумеется, я отпиралась всеми руками и ногами.

— Мира, тебе уже двадцать! В твоем возрасте глупо бояться воды, — закатила глаза мама. — Ты ведь с таким поведением никогда и не увидишь моря.

Говорила она так, будто я всю жизнь только этого и хотела. Хотя, чего там смотреть? Ну вода, ну соленая, ну много ее. В супе вон тоже и соль, и кипяток присутствуют, да только что-то на него никто не пялится.

Впрочем, в одном мама была права — сколько себя помнила, я страдала острой аквафобией, причем довольно избирательного характера.

То есть, дождя совсем не боялась, душ с некоторым трудом терпела. А вот заставить меня залезть в речку, озеро (и тем более, море)… нет уж, увольте! Ласт у меня нету, хвоста тоже — лучше на берегу посижу. Как говорится, рожденный с ногами плавать не станет, если утонуть не хочет.

Впрочем, лично меня эта боязнь не слишком напрягала — ну, подумаешь, в бассейн не могу ходить. Не очень-то и хотелось, тем более, что от хлорки кожа портится.

Да и маме, после одной грандиозной истерики с криками до тошноты, тоже пришлось сдаться. Она, конечно, поводила меня по психологам, чтобы понять природу такого страха и сделать из дочери «нормальную девчонку». Но психологи деньги взяли, а помочь ничем не смогли, и маме пришлось отступить.

В общем, надежду оздоровить меня соленой водой, родственники похоронили уже давно, но изредка делали контрольные попытки.

Полагая, что я «переросла».

Ага, с плюшевым медведем сплю до сих пор, а сильнейшую фобию переросла. Ну-ну.

Впрочем, слушать причитания мамы в тот момент совершенно не хотелось, поэтому я пошла на хитрость — соврала, чтоб от меня отстали.

— Мам, я просто уже договорилась. Мы с ребятами в поход идем…

Получилось не слишком убедительно.

— Какой поход? Что-то не заметила, чтоб ты палатку упаковывала, — нахмурилась мама.

Пришлось действительно собирать рюкзак, покупать фонарик и готовиться. И только тогда меня оставили в покое.

Ух, уже и забыла, каково это — жить с родителями. Привыкла в универе, что ни перед кем отчитываться не надо. Да и при виде общажных душевых страх воды ни у кого вопросов не вызывает.

Но сейчас лето, подработку я найти не успела, а мама очень звала в гости. Чтоб потом уехать на море без меня, ага.

Впрочем, проводив родителей, я подумала и действительно пошла в поход.

Собственно, почему бы и нет, если да? Палатка есть, спальник тоже, да и вообще давно на природу собиралась.

Как ни странно, конечной целью я себе выбрала озеро.

Купаться там, разумеется, не собиралась, а вот посмотреть хотела.

Во-первых, по фоткам оно было очень красивым, с необычно ярким, синим цветом воды и идеально круглой формой.

Во-вторых, про него говорили, будто бы именно отсюда герои сказок брали «мертвую» воду, и что внутри озера живет водяной.

Ну и вообще, поход стоит затевать не ради конечной точки, а ради процесса.

Вон, как здорово вокруг, будто действительно в сказку попала. Птички поют, деревья колышутся, травка растет, волк в кустах лежит.

Стоп. Волк?

Сперва подумала, что мне показалось. Ну мало ли там — глаза замылились, воображение разыгралось, грибы в картошечке были просрочены, таблетки от головы оказались совсем не от головы…

Я моргнула, прищурилась — животное никуда не делось. А может, это собачка чья-нибудь? Волки-то здесь водиться не должны…

Тем временем зверь (кстати очень даже крупный, размером с медведя, а не волка) медленно поднялся, потянул носом воздух и вальяжным шагом направился ко мне. Неторопливо так. Типа, никуда ты не убежишь от меня, сочный мясистый ужин с жирком на паре ножек.

Так и что же делать? Соображай, Мира, и как можно скорее.

Насколько знала, волки на людей только зимой могут кинуться, а сейчас до зимы еще очень далеко.

Но вид зверь имел далеко не мирный, и пусть зубы он не скалил, да морда у него казалась весьма плотоядной.

Не выдержав, я развернулась, и завизжав, бросилась бежать, а добравшись до ближайшего дерева, как белка ловко вскарабкалась на него в считанные секунды. И как только смогла непонятно — видимо, страх свое дело сделал.

С высоты увидела, как волк остановился у ствола, вскинул морду наверх, сел, махнул хвостом.

— Как там у людей в сказке говорится? Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит, — раздался в голове грубый мужской голос. — Лешего тут конечно нет, зато русалка в наличии. Ну, и еще водяной в мертвом озере, но до него далеко.

— Мамочки, — пискнула я вслух.

Это от страха у меня смысловые галлюцинации, или в картошечке с грибами все же были совсем не те грибы?

А может, это просто мой внутренний голос так вещает?

Волки-то явно подобного не умеют. Не то, чтобы я много волков видела, но здравый смысл подсказывал…

— Какие мамочки? — зверь снизу деловито огляделся. — Или ты меня мамочкой назвала? Вроде у русалок не как у уток, чтоб кого первым увидел, тот и мама. Да и ты явно не только что из яйца вылупилась.

— Тихо в лесу, только не спит барсук, — запела вслух, пытаясь перебить внутренний голос отчего-то решивший сменить пол и стать самостоятельным.

Не, ну а что?

Голос внутри? Внутри. Значит, внутренний.

Голоса, конечно, слышать — это уже диагноз. Но он ведь у меня пока один.

А, нет. Считая мой родной — два.

Значит, все же грибочки.

— Ты местная дурочка что ли? — с сочувствием спросил волк.

Да, стоит признать — говорил со мной все же зверь, сидящий внизу.

Точно грибочки. Волки только в сказках разговаривают, и то — вслух, а не про себя.

— Сам дурачок, — все же обиделась я на всякий случай.

Волк, или не волк, но чего он обзывается?

— О, начало конструктивному диалогу положено, — ухмыльнулся зверь. — Слезай уже. Русалки по деревьям не лазают.

— И я тоже не лазаю, — заметила грустно, окончательно попрощавшись со своей кукухой.

Вот, Мира, дожила. С дикими зверьми разговариваешь.

И, что удивительно, они тебе отвечают. Причем, слишком осмысленно для глюков.

— Я так и сказал, — пожал плечами волк.

Выглядело это весьма выразительно.

— Ты сказал, что русалки по деревьям не лазают, — пояснила я.

Пояснять что-то говорящим животным — это даже не просто диагноз. Это клиника.

— Конечно не лазают, — согласился волк, видимо окончательно решив, что я умалишенная. — Они в воде сидят.

— Я воды боюсь, — вставила немного грустно.

Как слезать-то теперь? Не то, чтобы прямо сейчас это хотелось делать, но ведь когда-нибудь придется…

— Серьезно? — волк хрипло залаял, что я охарактеризовала, как смех. — Слезай давай.

Ну вот, даже звери в лесу смеются над моей фобией. Еще не хватало, чтоб белки хвостами в меня тыкать начали.

— Слезать я тоже боюсь, — призналась растеряно.

— Непутевая ты русалка, — еще сильнее заржал волк. — Чего тогда туда забралась?

— Хищника испугалась. И вообще, я не русалка.

С утверждением насчет непутевой спорить не стала — мама тоже всегда так говорила.

— Хищника? — волк помотал головой, оглядываясь. — Не боись, пока я рядом, тебя никто не тронет.