Варлорд (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 9

Да-да, "ни единой арканы". Врунишка остроухая.

Она подцепляет ноготком из кольца кубик льда и проводит им по губам, а потом отправляет в свой бокал. Всё это время её глаза непрерывно следят за моей реакцией.

— Если у Дома Архарц есть какие-то сложности с тем, чтобы осилить этот довольно скромный налог, Пульсары готовы взять на себя вашу “непосильную” ношу. Уже завтра их бойцы смогут перенять у вас посты. Я попрошу Ваалиса связаться с тобой, чтобы обсудить детали сдачи.

Всё это я говорю абсолютно спокойно, будто речь идёт о чём-то само собой разумеющемся. Вот только если Дом Архарц не обеспечивает защиту форпоста, значит, он не выполняет свои обязательства по договору, что даёт мне возможность расторгнуть его без каких-либо санкций.

А моя собеседница тем временем потихоньку звереет. Дребезжит бокал, сжатый чуть сильнее, чем нужно. Верхняя губа приподнимается, обнажая клыки. Новый кадр, и следы гнева исчезают, словно и не было. На их месте снова обворожительная улыбка. Допив сияющее пойло, она поднимается с кресла одним скользящим движением .

Я наблюдаю за ней, готовый уйти в сторону Глайдом при малейшем намёке на агрессию. Однако Вальтора низко наклоняется, чтобы поставить бокал на ближайший столик и попутно щедро засветить своё декольте, которое как раз находится где-то на уровне моих глаз. Задержавшись в этой позе на секунду дольше, чем нужно, она разгибается и отходит к скульптуре высотой почти до самого потока.

Состоящая из неизвестных металлов, вся какая-то острая и угловатая она вызывает у меня диссонанс. С одной стороны, в ней угадывается какое-то существо, а с другой, нет в этой фигуре ни малейшей гармонии.

— Это номарх Груумшар с Ялорра, некогда их верховный владыка. Статуи, подобные этой, стояли по всей планете. Сопряжение включило в себя их мир, и от династии, правившей веками, не осталось даже памяти. А Дом Архарц существует и по сей день, — мерным голосом добавляет она. — И будет существовать всегда.

Вальтора отходит от статуи и подплывает ко мне, улыбаясь словно лучшему другу.

— Как и любому клану, нам нужны союзники. Поверь, быть нашим союзником, — она склоняется ко мне, и её лицо замирает в считаных сантиметрах от моего, — очень выгодно.

Последняя фраза шёпотом отдаётся у меня в ушах. Обострённое обоняние легко улавливает её цветочное дыхание и нотки парфюма. Вижу её грудь, натянувшую тонкое платье. Улыбаюсь и приближаюсь к её лицу.

На миг в провале рта мелькает влажный язычок. Она прикусывает нижнюю губу. А я продвигаюсь мимо губ, к её острому лиловому уху. Слегка накрываю его, чтобы сказанное не ушло никуда дальше, и шепчу:

— Двадцать… Пять… Процентов.

Вальтора подаётся назад, резко, как гадюка.

— Это невозможно! — сексуальность в её голосе исчезает сдёрнутой вуалью.

— Разве вам это не по карману? — деланно удивляюсь.

— Это не важно, потому что договор уже подписан. Наш клан не несёт обязательств по уплате каких-либо налогов!

— Подписан, ага, а ещё он может быть расторгнут.

— Ты не посмеешь! — рычит Вальтора. — Ты хоть знаешь, что Сопряжение делает с теми, кто отступает от данного слова?!

Ваалис просветил, угу.

— Я в курсе. Месяц не смогу зарабатывать аркану за убийство противника. Мой негласный параметр Удачи понизится навсегда, снижая шансы выпадения способностей. И, наконец, в течение всё того же месяца количество арканы, получаемой за моё убийство, увеличится десятикратно.

— Хочешь сказать, ты пойдёшь на подобную жертву? Даже если тебя не убьют, а ты станешь лакомым кусочком для любого монстра или разумного, произойдёт нечто гораздо хуже. За месяц ты навсегда отстанешь от своих сородичей в развитии.

— Во-первых, у меня есть иные способы получения арканы. Не забывай, я управляю двумя форпостами. А, во-вторых, ваш клан прекратит портить мне настроение. Думаю, довольно выгодный размен.

Она сверлит меня тяжёлым взглядом дольше минуты. Я молчу и держу циничную полуулыбку.

— Пять процентов, — припечатывает моя визави.

Всё, процесс пошёл.

— За пять процентов я сам встану с винтовкой на крышу. Можете паковать чемоданы. Говорят, в Гренландии в это время отличная погода. Езжайте, не ошибётесь. Двадцать один процент.

— Первый этап не будет длиться вечно, Егерь. Не совершай ошибку! Восемь процентов.

— Этап-шмитап. Я сожгу этот мост, когда доберусь до него. Восемнадцать процентов.

— Пульсары платят всего десять процентов!

Хех, всё-то она разузнала.

— Видишь ли какая штука. У них есть весомое преимущество.

— Какое? — хмурится Квазар.

— Они не пытались меня убить.

— Двенадцать, — подавляет рык Вальтора. — Моё последнее предложение!

— Шестнадцать. Моё последнее предложение!

Ушастая сжимает кулаки, которые потихоньку начинают потрескивать от электричества.

— Четырнадцать.

— С половиной, — улыбаюсь я и протягиваю руку.

Нехотя дроккальфар пожимает её. Сразу же вношу соответствующую правку в договор и отправляю ей на подтверждение. Миг, и изменения вступают в силу.

Учитывая, что я планировал выбить из Архарц около десяти процентов, однозначный успех.

— Да, кстати, жители Рашвилла, естественно, не платят вам ни хрена. Они должны только форпосту.

Последние слова девушка принимает стоически. Явно понимает, что это была наглость с их стороны, которая не могла долго продолжаться.

— Тебе следовало принять моё предложение. Ради твоего же блага.

— Приятно иметь с тобой дело, — скалюсь я. — Вероятно, приятнее, чем иметь тебя.

— Каждая дерзость отольётся тебе стократно, когда придёт время, — голос собеседницы холоднее льда.

— Как скажешь, Валя. Как скажешь.

Так или иначе, но когда-нибудь один из нас убьёт противника. По крайней мере, до этого момента я заработаю на них сколько-то арканы. Пусть ушастики сами проспонсируют великое переселение.

Выхожу из здания весьма довольный собой. Драгана, кажется, выдыхает, завидев меня.

— Как всё прошло?

— Гладко, как на катке.

— То есть вы практически вцепились друг другу в глотку?

— Видишь, ты сечёшь самую суть.

— Куда теперь?

— На стадион, — отвечаю я, сверившись с часами. — Я уже четыре минуты, как выступаю там перед собравшейся толпой.

— Выходит, ты можешь быть в двух местах одновременно. Сколько скрытых талантов, — с насмешкой фыркает мечница.

Пока мы едем, спрашиваю у неё:

— Сколько арканы Дом Архарц собирает со своих членов?

— Зависит от должности. Семьдесят процентов с рядовых. Пятьдесят с младших офицеров. Тридцать со старших.

— И они это терпят? — искренне удивляюсь я.

— А куда деваться? Одиночки в Сопряжении не выживают, если, конечно, это не Новы.

Понятно, почему покойный Джиендро имел такой РБМ. При подобной дани, хорошо хоть, если на чистые трусы хватает и рацион на ужин.

Небольшой бейсбольный стадион не забит до отказа, увы. Для этого выживших осталось слишком мало. Однако и пустым его не назвать. По моим прикидкам здесь собралось от ста двадцати до ста пятидесяти человек. Они сидят на трибунах и в нетерпении смотрят, как мой мотоцикл выезжает прямо на отросший газон.

Глушу двигатель и оглядываю разношёрстную массу.

— Меня зовут Егерь. Спасибо, что пришли.

Бурление постепенно сходит на нет.

— Я ваш новый шериф, а также глава обоих форпостов. Вчера я с союзниками прикончил Самеди и всю его кодлу.

Последние слова вызывают новую волну обсуждений.

— Теперь для вас всё будет по-новому. Первое, отныне вы все не должны ни копейки Дому Архарц.

Радостный гомон.

— Второе, единственный налог в размере десяти процентов вы выплачиваете в казну форпоста. Третье, любой желающий может переехать в Уайтклэй. Единственное, у нас напряг с жильём, поэтому на данный момент мы не сможем вам его предоставить. Если соберёте пятнадцать тысяч, сможете построить свою собственную хату.