Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вик Разрушитель 4 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 27


27
Изменить размер шрифта:

Он покинул столовую. Брат с сестрой переглянулись, Аня отчаянно кусала губы.

— Не переживай, — подмигнул Александр, вставая. — Самое страшное, что отец сделает, так это лишит некоторых семейных привилегий. Счет заблокирует, запретит по вечерам по клубам разъезжать… Как еще можно мне досадить?

— Папе уже давно не нравится твой образ жизни вне дома, — внезапно сказала сестра, как бы с осуждением. — Он извещен в достаточной мере, что ты вытворяешь в Москве. И твой дружок Корецкий тоже рискует получить санкции. Сашка, берегись. Отец очень зол или расстроен, даже не скажу сразу, что для тебя лучше. Поэтому молчи, когда он будет орать и топать ногами. Глаза вниз, и полное раскаяние.

— Ну ты даешь, Анюта! — рассмеялся княжич, выходя из столовой следом за сестрой. — Не стоит читать лекцию «как получить прощение от злого родителя». Он непредсказуем, увы. И что сейчас в голове отца никто не знает. Но спасибо, что заботишься обо мне. Кстати, как там себя ведет Мамонов? Наверное, в красках расписывает, как меня в землю втоптал?

— Он вообще молчит, — пожала плечами Аня. — Видно, что внимание одноклассников ему приятно, но к его чести — ни слова про твое поражение. Словно и не было дуэли. Кстати, поклонников у княжича прибавилось.

— Но ты же не относишься к ним? — мягко улыбнулся брат. — Я бы очень огорчился подобному повороту.

— С ума сошел? — свела брови к переносице девушка, показывая, что ей не нравятся слова Александра. — Пусть ему хоть Великая княжна благоволит, ни за что не прощу Мамонова!

— А она благоволит?

— Даже предложила ему выступать в команде пилотов нашего лицея. На следующей неделе обещала сводить к ним и познакомить.

— Хм, ладно, — призадумался Александр, уже пришедший в себя после фиаско. Умение отбрасывать ненужные переживания тоже входили в комплекс обучения. Рефлексировать и комплексовать — удел слабаков. Сильный всегда анализирует свои ошибки и идет дальше. — Посмотрим, что у Волховского получится.

— Мамонова, — поправила его сестра.

— Да без разницы, — отмахнулся Александр, остановившись возле закрытой двери кабинета отца. — Для меня он выскочка, не более того. Сильный боец, вынужден признать. Но я постараюсь, чтобы не допустить его в наше серьезное общество.

— Иди уже, — вздохнув, Анна поправила ему воротник рубашки и оставила одного.

Княжич переборол неожиданную робость (а ведь сколько раз переступал порог этой комнаты, пора бы и привыкнуть!) и постучал по лакированной поверхности двери, сделанной из массива дуба. Не дожидаясь ответа — ментальный приказ войти оказался невероятно сильным — Александр проскользнул в кабинет и остановился.

Отец сидел за своим рабочим столом, откинувшись на спинку кресла и сцепив пальцы рук на животе. Он внимательно разглядывал что-то на экране монитора, не обращая внимания на застывшего у дверей сына. Так прошло несколько минут. Стукнув пальцем по клавиатуре, князь, наконец-то, взглянул на Александра.

— Уже десять раз пересмотрел твое феноменальное выступление, — сказал он бесстрастно. — Благо, совсем недолго бой длился. Семь минут, я засек время. Знаешь, о чем я думал, пока ты там мучился с соперником?

Наступила пауза.

— О чем? — не выдержал Александр, переступив с ноги на ногу. Отец так и не предложил сесть. Плохой знак.

— Вопрос меня один мучает: неужели у нас в Роде плохие наставники? Чему они тебя учили? Проиграть бой мальчишке, перескочившему сразу через несколько клеток в «дамки» без малейших на то условий — довольно унизительно для Долгорукова. Не находишь это странным?

— Нет, — откашлявшись, возразил княжич. — Мамонов доказал, что даже со своей оригинальной техникой он серьезный боец. Надо признать…

Ладонь Степана Петровича с грохотом опустилась на крышку стола. Александр вздрогнул.

— Так почему ты не удосужился за несколько дней до дуэли собрать о нем хоть какую-то толику информации? Почему не обратился в аналитическую службу? Ко мне не подошел? Считаешь ниже своего достоинства просить помощи у Рода? Который кормит тебя, воспитывает, старается выпестовать сильного бойца… Почему я узнаю о конфликте, который начался несколько недель назад, от твоих слуг? Тебе же Ленька Кутузов сразу сказал о необычной технике Мамонова! Ты проигнорировал каждый пункт протокола подготовки к дуэли!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да что там изучать? — буркнул уязвленный Александр. — Обычный выскочка, поднявшийся в статусе благодаря случаю…

И ощутил обрушившуюся на него тяжесть, давившую на плечи и с хрустом в суставах заставившая его едва не упасть на колени. Мгновенно собравшись, Александр попытался выправить ситуацию, разрушить ментальную атаку и остаться на ногах. В какой-то мере ему это удалось, но неприятное ощущение, словно его сжали в тисках или в огромном прессе, осталось. Пришлось смириться с гневом отца. Ерепениться сейчас — себе дороже выйдет.

— Ты хотя бы выяснил, кто наставник княжича Мамонова? — спросил Долгоруков-старший. — Не знаешь? А я тебе скажу. Некий Куан. Он кореец или китаец, пока не ясно. А это о чем говорит? Княжича готовят по методу восточноазиатской магической техники. На это указывают все его движения, построенные по лекалам Дим-Мак, Субак, Тансудо, Хварандо… тьфу, язык сломаешь. Больше там корейского влияния, как мне объяснили аналитики, разобравшие ваш бой до мельчайших подробностей. Но дело не в этом. Мальчишка все время провел в защите, и только в самом конце нанес тебе сокрушающий удар одним кулаком, начисто снеся стихийный доспех. Делаем выводы, сын. Или ты дерьмово учился, или Мамонов превосходит тебя как Витязь — Новика.

Александр вскинулся как уязвленный, и попытался что-то сказать. Отец упреждающе поднял руку.

— Я не верю в твою слабость, сын, — отчеканил князь. — Слишком легко все списать на плохую подготовку или непрофессионализм родовых магов. Ты встретился с противником достойным и «нечитаемым», если так можно сказать. Если мальчишка и в самом деле Мамонов — а он уже внесен прямым императорским повелением в Русскую Родословную Книгу — то логично предположить, что его родовой Дар — Огонь, как и у нас. Даже не пестуя его столь тщательно, искра всегда проявит себя. Но княжич ни разу не применил огненную стихию, не облачился в защитный доспех, а просто разметал твои конструкты, даже не поморщившись. Это очень странно. Навевает на определенные мысли…

— Какие? — жадно спросил Александр.

— Я пока не готов делиться с тобой зыбкими предположениями, — отрезал Долгоруков. — Но с этого момента ты должен очень внимательно приглядывать за Мамоновым. Не обязательно впускать его в свой ближний круг, предлагать дружбу и всячески демонстрировать личное дружелюбие, если тебе это противно. Расспрашивай тех, кто общается с княжичем, интересуйся его жизнью, поговори с Булгаковыми. Ты же общаешься с Григорием, Дмитрием, Артемом?

— Понял, отец, — кивнул Александр.

— Анна ведь с ним в одном классе учится? — Степан Петрович поднялся с кресла и подошел к окну, выходящему в парк. Так и стоял, повернувшись спиной к сыну, демонстрируя свое недовольство, хотя сам намекнул, что проигрыш в дуэли был вызван стечением многих неучтенных факторов.

— Да.

— Как считаешь, Мамонов сможет увлечься твоей сестрой? Она достаточно привлекательна, чтобы обратить на себя внимание?

Александр опешил. Такого он от сурового родителя не ожидал.

— Отец, ты хочешь, чтобы Анюта…

— Отвечай на вопрос! — раздался хлесткий окрик-приказ.

— Как пожелаешь, отец, — склонил голову княжич. — Аня злится на Мамонова и не собирается дружить с ним, как некоторые одноклассники. Ее предпочтение, скорее, Сашка Вяземский и Борька Куракин.

— Вяземский, — поморщился Долгоруков, заложив руки за спину. Он по-прежнему игнорировал присутствие сына в кабинете. Словно с пустотой разговаривал. — Не самый идеальный вариант для взаимоотношений. Наши роды друг к другу не испытывают дружеских чувств, да и в министерских кабинетах множество людей Вяземских служит. А вокруг Андрея Мамонова сейчас крутятся такие фигуры, что оторопь берет. И любопытство. Что в нем интересного разглядели Мстиславские, Булгаковы, а Мамоновы вцепились мертвой хваткой? Ну те-то ладно, своего родича в Семью вернуть хотели... Почему вдруг все воспылали любовью к сиротке? Вот не верю я в такие совпадения.