Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Котёнок на тропе войны (СИ) - Артемьев Юрий - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

Сам не понимая почему, я прижал эту почти незнакомую мне девочку к себе, и гладил по голове… Гладил, гладил… Постепенно она стала затихать… Я отпустил её. Она отстранилась от меня и пристально посмотрела мне в глаза:

— А ты правда ничего не помнишь?

Глава 14

Прямо как в старом советском телесериале «Адъютант его Превосходительства». Там тоже мальчик Юра, сын полковника Львова, прямо так и спрашивает главного героя:

— Пал Андреич, Вы — шпион?

Ну, а тот ему в ответ:

— Понимаете, Юрий…

Мне, что тоже так себя вести?

Я заметно напрягся. Надо ли мне признаваться, что я не только всё помню, но и знаю намного больше чем надо?

Вроде бы тут всё на поверхности. Сестра по несчастью. Практически подруга. Она и так знает меня по школе-интернату. Если бы ей надо было меня «сдать» ментам или врачам, то и этого знания про меня вполне хватит. Но хватит для чего? Если меня вернут обратно в интернат, то… Скорее всего могут и повесить на меня всех собак. Так на всякий случай. А Саша? Что ей будет, если она меня сдаст. А ничего. Ничего хорошего. Могут и посадить за порезанную морду. А могут и ничего не делать. Будет здесь валяться. И будут её санитары ночью по-прежнему трахать под таблетками… И что она выиграет? Ничего. А проиграет? Тоже вроде бы ничего. Но сейчас у неё есть реальный шанс вырваться отсюда. Хотя она этого ещё сама до конца не осознаёт. Но возможно лелеет какую-то надежду на что-то… На что?

А на что надеются люди? Вот так просто? На что?

На чудо!

Может и мне стоит подработать вот таким вот Чудом? А вдруг это мне реально зачтётся где-то там, свыше?

Нет. Я сейчас не про бога. А скорее про карму. Всё-таки есть там что-то такое, что учитывает наши добрые и бескорыстные поступки. А так ли я бескорыстен с Александрой Котовой? Ведь я уже пользовался её именем. Но не до конца. Я так и не сумел до конца официально засветиться под её именем. Ну разве только с тётей. Хотя. Если мы выберемся отсюда, то я могу и покаяться перед Натальей Ивановной. Всё объясню и всё расскажу. Я думаю, что она поймёт. Понять и простить. Как это смешно звучало по телевизору из уст Миши Галустяна в роли Бородача. Но на самом деле русские люди именно такие. Понять и простить — это наше всё.

Поэтому я не думаю, что моё признание перед этой девочкой сможет мне как-то повредить. А может и поможет даже. Ведь: Одна голова хорошо, а две… А две — некрасиво… Ладно. Пора сдаваться. А то Сашка чего-то заскучала пока я тут размышляю… Нырнул как в омут с головой:

— Я всё помню.

Блин блинский… Ну, сколько можно врать? Сколько у меня уже было придумано складных историй. А может и не совсем складных. Но пока меня ещё никто не раскусил вроде бы… Вот уже год без малого вру, вру, вру…

Пришлось рассказывать Александре новую версию моей жизни. За вычетом истории с «нашей» тётей, которую я встретил на трёх вокзалах и проводил в Армавир. За минусом расправы над Королевской компанией оптом и в розницу. Минус рассказ о «помощи в переходе улицы» старушке Нонне…

В сухом остатке остался скупой рассказ о моём лечении в больнице и побеге из школы-интерната. Зато в подробностях рассказал про драку в вагоне и драку во дворике у булочной. Ну а дальше что? А дальше больница и сюда….

Моя новая подруга немного удивилась моей расправе над шпаной. Но потом сама нашла этому объяснение: Ну, ты же это, типа циркачка, гимнастка и всё такое. Короче решила что я реальная супергёрл.

Я её понимаю. После полугода издевательств, побоев, насилия и пыток лекарствами… А тут такая всё крутая «Циркачка», которая одна может всех побить…

Ага… Только почему я тоже здесь, рядом с ней на соседней койке в психиатрической лечебнице? Да потому… Что я не супергёрл, а просто чертовски везучий сукин сын… А может и не чертовски… А может и не везучий…

Надо снова думать. Думать надо снова… Время безжалостно… Время идёт… И скоро в палату нам кто-то придёт…

Да. Сашка сказала, что не исключено, а скорее всего… Короче. Обычно часа в два ночи санитары шастают по палатам. И если всё спокойно… Спокойно удовлетворяют свои половые потребности… Насилуют кого выберут. Или просто куражатся. Глумятся. Так тоже развлекаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я про себя подумал, что ещё нет в мире смартфонов. А то были бы ещё и сэлфи с психами и прочая муть…

— Обычно дежурят по двое. Сегодня будет Антон. Это тот худой санитар. И тётка. Как её зовут? То ли Дарья, то ли Марья… какая разница. Она в основном бухает у себя в комнате для дежурной смены. Это у выхода. Там и кнопка есть, которая сирена и звонок в милицию. А когда дежурят ночью те двое, то они сначала нажрутся, а потом начинают куролесить. Ещё где-то сидит дежурный врач, но не в этом помещении, а в другой какой-то церкви.

— В церкви?

— Ну, да… Это же раньше, при царе, монастырь какой-то был. А уже после революции его превратили в психушку. Тут много всяких церквей. В одной склад. В другой… А, не важно. Потом увидишь…

— Не хотелось бы…

Сашка тем временем продолжала:

— Так что сегодня если кто и придёт, то только один Антон.

— А что у него из оружия есть с собой?

— Какого оружия?

— Ну, чем-то он должен защищаться, если на него психи нападут?

— Верёвки есть специальные. Как пояс от халата, только длинный и прочный… Уколы колют…

— Да. Я не об этом. Дубинки какие-нибудь? Электрошокеры?…

— Электро… что?

— Не парься! Это я так… То есть, у них нет никаких спецсредств?

— Лекарства?

— Да нет же… То, чем могут ударить, вырубить буйного психа.

— А тут нет буйных. Всех буйных ещё днём так обколют, что они лежат как овощи на грядке. И могут ещё к кровати привязать. Так, чтобы не дёргался. Но скорее всего, это для того, чтобы кто-то сам себя не убил. Я вон грызла вены на руке… Меня потом привязали и не кормили пару дней.

— А почему не кормили? Это что помогает психам при обострении?

— Нет. Не помогает. Но это… чтобы меньше дерьма из под нас выносить. Если привязан, то… всё под себя.

Она откинула простыню, и я увидел матрас, полностью обшитый клеёнкой. Ясно для чего…

— Когда у меня всё нормально было… Меня даже привлекали помогать санитарам, убирать за другими больными. За это сигареты дают. Или позволяют не пить таблетки. А таблетками они потом торгуют. Это такие таблетки…

Я перебил её. Сам знаю, что за таблетки и кому они их продают.

— То есть, этот санитар приходит ночью в палату один, без оружия… и творит что хочет?

— Ну, а что ты ему сделаешь? После таблеток и уколов ни у кого из нас сил нет. Ноги, руки как чужие. К тому же, он привязывает сначала… Так как ему удобно, а потом…

— Но он точно приходит один?

— Антон приходит всегда один. А эти двое…

— Не важно… Их сегодня тут нет. А этот сегодня точно придёт?

— Ну… Я не знаю… Может придёт…

— Ясно…

Мне было ясно, что ничего не ясно. Придёт ли сегодня этот похотливый санитар или нет? Придёт он, чтобы что-то делать со мной или с Сашкой? Придёт он один или с санитаркой? Ничего не ясно. И ничего не понятно.

Надо подумать! Снова надо думать. Последнее время я только и делаю. что думаю, думаю, думаю… Если бы мозг был мышцей, то моя голова бы уже раскачалась раза в два от предыдущего размера. Потрогал голову руками… Нет. Вроде того же размера.

— Ты, Саш, ложись пока. И спи. Или делай вид, что спишь. А мне надо подумать…

— А ты…

— Всё потом… Я тебе всё после объясню…

— Но…

— Потом… Всё потом….

Сашка заняла свою кровать. А я так и лежал на спине, глядя в потолок. Немного погодя я закрыл глаза… Даже успел слегка задремать. Но это была, скажем так… полудрёма. Я слышал, как сопит моя сокамерница, как поскрипывают пружины её кровати, когда она ворочается… Я стал слышать даже звуки из коридора… Вот кто-то идёт по коридору. Звуки… стук… Хлопнула какая-то дверь… Тишина… Возня… Снова тишина… Снова звук захлопывающейся двери, скрежет замка… Хотя вроде бы на дверях не замки, а щеколды. Значит можно из коридора без ключа открыть другие палаты… Зачем мне это? Не знаю. Пока не знаю…