Застава - Ойтен Мирланда - Страница 40

— Переживает за машину, — Ферах подождал, пока я сяду, и направил машину в ворота.

— Ты так плохо водишь?

— По-любому хуже Лира. По его мнению, разумеется, — рыцарь искоса посмотрел на меня, потом уставился на дорогу. Ладно, хрен с ним. Отложу серьёзный разговор на потом. Ну, или сам поймёт, что я не хочу его убивать.

… интересно, а когда поедем к Каме, он подумает то же, что и Рахаил? И будет ли сопротивляться, если я правда решу его убить?

Я посмотрела на шею мужчины. Сломать сумею. Эта мысль меня полностью удовлетворила и я расслабилась. Потом вспомнила наши спарринги, и приуныла. Возможно, и не сломаю. Надо стрелять из пистолета. А, чёрт, пули подучётные. Рахаил с меня шкуру снимет за нецелевое использование.

Я представила Фераха мёртвым, и содрогнула.

Ужасно. Нельзя о таком думать.

И делать такого нельзя.

Я отвернулась от него.

Ночью выпал снежок, прикрыв следы на снегу, и мы ехали почти по первозданной прекрасной белизне. Укатанная дорога к станции едва выделялась. Если бы не вкопанные на обочине столбы, я бы её даже не заметила. Красиво. Очень, очень красиво. Свет Извечного Огня отражался от снега, и кругом всё было такое светлое, белое, даже лес на склоне хребта. А уж озерная гладь! Мне было жалко портить такую красоту даже небольшим следом нашей машины. Но что поделать.

Когда мы спустились с холма и съехали с дороги, из-под наших полозьев выскочил ошарашенный заяц и метнулся куда-то в сторону перевалов. Мелькнул круглый человеческий глаз. Я чуть не подавилась собственным языком и вывернула шею, разглядывая зверушку, но беляк уже умчался прочь.

— Ты чего?

— Да так, померещилось, — я повернула голову в сторону раскопа. Следы наших, так сказать, коллег, отчетливо читались на снегу. Ферах направил машину по уже пробитой колее.

Наши друзья были едва заметны на фоне снега. Руины припорошило, и они едва читались издали. Лишь когда мы подъехали к снегоходу "геологов", я увидела три фигуры. Мужчины протоптали дорожку к главной аллее Шеркела и увязли там по пояс. Нас они заметили не сразу. Низенький — я скорее почувствовала, что этот укутанный в бушлат человек Берг, чем узнала его, — заметил нас.

— Привет! — я приподнялась над сидением и помахала им рукой. "Геолог" оглянулся на своих друзей и проковылял к нам. Один. Я тоже приготовилась спрыгивать в снег.

— Уверена, что тебе к ним точно надо? — окликнул меня Ферах.

— Ага. Не бойся, они нам не рискнуть напасть на меня на виду у всей крепости, — я спрыгнула в снег и проковыляла к рыхлой тропкой, сотавленной пришлыми.

— Камни ищете, господин геолог? — бодро спросила я, когда Берг подошел ко мне вплотную. Его товарищи остановились в паре десятков шагов позади него. Эх, вежливые.

— Да.

— Тут ценные камушки валяются, — согласилась я. — Все гибернийские руины этой земли находятся под охраной Ордена.

— А ты из Ордена, сестрёнка?

— Ага. На шесть поколений, — гордо заявила я. — По матери на шесть, по отцу на пять. Брат тоже рыцарь.

По-моему, он не ожидал такого ответа.

— Так вот, — благодушно продолжила я. — Езжайте-ка вы на станцию, пока мастер Рахаил не узнал, что вы тут бродите.

— А тут нельзя находиться?

— Не-а. Искать камушки тут тоже нельзя. Пробы там всякие, бурить. Земля ах какая твёрдая, надорвётесь, — я кивнула в сторону станции. — Давайте, по машинам и домой.

— Мы не хотим ссориться, сестра, и у нас есть все бумаги от княгини для рабт по изучению…

— Тшш, — я сделала круглые глаза и приложила палец к губам. — Если сейчас Рахаил прикажет утопить тебя в озере, ты сумеешь пожаловаться на него княгине?

Бегр, похоже, понял, что не сумеет.

— Вы не первые, кто приезжает сюда зимой камушки изучать по её просьбе, — благодушно пояснила я. — И каждый раз так получается, что их интересуют камушки под охраной Ордена. Около озера там, на откосе или на сыпучем незамерзающем берегу. Княгиня не рассказала, куда делись предыдущие три экспедиции?

Берг вздохнул, выдохнул и кивнул.

— Сестрёнка, я не хочу ссориться ни с тобой, ни с мастером Рахиилом.

— Рахаилом. Не путай.

— С мастером Рахаилом. Майя…

— Анатеш.

— Сестра Анатеш, я не ищу ссоры ни с вами, ни с гарнизоном вашей крепости. И мы не собираемся разорять раскоп, красть какие-то статуи или вещи. Я признаю, что поступил не очень хорошо, соврав вам. Мы не геологи.

— Это я уже давно знаю. Попробуйте удивить меня другим признанием. Вас прислала княгиня?

— Мы её тоже обманули. Видишь ли, я историк.

— М-м-м.

— Из Императорской исторической школы Лимы.

Я кивнула. Ну да. И он будет на нашей земле заниматься зимой историческими изысканиями без раскопок. Очень убедительно.

— Копать вы не будете?

Берг отрицательно покачал головой.

— А зачем вы здесь тогда?

— Я… хочу проверить одну свою теорию. Для этого мне пришлось пойти на обман. Чтобы получить разрешение, я пообещал княгине гибернийские артефакты. Но я ничего ей, разумеется, не повезу. Да и где я их достану?

— Не верю.

— Можете не верить. Я хочу лишь увидеть единственную сохранившуюся цепь городов своими глазами…

Берг сделал шаг вперёд, и я внезапно увидела перед собой сияющую башню до небес. Извечный огонь расположился прямо на её вершине, или это был другой огонь? Я чувствовала, как на моём теле шевелится каждый волосок от близости чего-то огромного, пышущего силой и огнём. Я была не я, а что-то иное. Мои крылья касались земли, мои лёгкие были наполнены огнём, я подняла голову и увидела… Видение сменилось. Я увидела силу, способную сокрушать земли. До того, как пришли люди, не было нужды в камнях. Мир был всем. Огонь был везде, воздух был везде, а живительные воды Океана пронизывали толщу земель и самого существа…

Я села задницей в снег и затрясла головой. Берг стоял надо мной и моргал.

— Ты ебанулся, — тихо сказала я. — Откуда у тебя эти воспоминания?

Берг выпрямился и состроил удивлённое лицо.

— О чём вы, сестрёнка?

— Откуда у тебя воспоминания из божьих камней? — меня начало трясти. Геологи, мать их. Охотники за древностями недоделанные.

— Ты тоже их видела?

Я с трудом поднялась на ноги. Берг неожиданно оказался где-то внизу. Я словно выросла от гнева. Перед глазами заплясали цветные пятна. Мне стало страшно, что я сейчас упаду и не встану. Я кое-как собралась и почти спокойно сказала:

— Ты сейчас садишься в свою тарантайку и валишь на станцию. Если сунешься за её пределы, я тебя убью, понял? И больше никогда в жизни не возвращайся сюда, потому что сунешься — умрёшь. Клянусь Тиарой, умрёшь. И любой орденец, увидев тебя здесь, убьёт тебя!

— Ты не в себе, — протянул Берг.

— Я тихо сказала?! Убирайтесь отсюда! — я поднялась на ноги, развернулась и побрела к Фераху. Около машины оглянулась и крикнула так, чтобы слышали и те, мать их, геологи, что делали вид, что не примеривались, как бы сломать мои печати. — Если в течение часа не уберётесь отсюда, пойдёте на корм тюленям! Слово сестры Тиары!

Я влезла на своё место позади Фераха и буркнула:

— Домой поехали.

— Что там случилось? — тихо спросил рыцарь, когда мы отъехали.

— Проблемы. На станцию сегодня не едем, мне срочно нужно к Рахаилу.

Старик выслушал меня внимательно. Объяснение, что моя предшественница могла видеть память тех Божьих камней, что не испортили пришедшие на гибернийские руины люди, его удовлетворило. В целом, я даже не соврала. Моя предшественница действительно умела пользоваться легендарной общей памятью гибернийцев, вот только почерпнула оттуда лишь бредовые видения и поводы для беспокойства, а не какие-то сверхчеловеческие знания, как надеялись головастики из университетов. Да, гибернийцы придумали способ, как оставлять свою память в мире после своего ухода, вот только от людей они отличались не то, чтобы многим, и оставляли вовсе не благожелательные послания грядущим поколениям.