Миротворцы - Первушин Антон Иванович - Страница 71

- Мать твою! - только и смог выдохнуть приникший к земле и столь же ошеломлённый Сидор.

Бешено заиграли скрипки, им в такт запели тягуче волынки, и веселье началось.

В центре композиции и чуть в стороне от костра, на деревянном троне с высокой спинкой сидел... нет, не Дьявол, конечно, - но его полномочный представитель. Лицо полномочного представителя закрывала маска, изображающую козлиную морду отвратительного вида, а сам он был абсолютно гол, и тело его блестело, словно намазанное жиром. Зимагор с некоторым удивлением заметил, что главный мужской орган у полномочного представителя находится в вертикальном положении и имеет очень даже внушительные размеры. Однако не этот готовый к употреблению козлотур прежде всего привлекал внимание сторонних наблюдателей, а шест-вие, которое тянулось по склону горы от её основания к вершине. Была это толпа мужчин и женщин, полностью обнажённых и раскрашенных в самые причудливые краски. Кроме того, мужчины подобно козлотуру на троне были в масках, изображавших, по всей видимости, раз-ных демонов, слуг Сатаны. Были среди них и свиные морды, и собачьи, и змеиные, и птичьи, и обезьяноподобные, и просто - безобразные псевдочеловеческие. Часть из шествующих к вершине горы не просто шагала, а неслась, приплясывая в такт безумной мелодии и удержи-вая межу ног деревяшки, выкрашенные, как показалось Зимагору, в красный цвет.

- Парад уродов какой-то, - пробормотал Сидор. - Жуть...

- Справимся, - сказал Зимагор, разглядывая в бинокль пышногрудую блондинку, кото-рая не шла к вершине, а ползла на всех четырёх конечностях головой вперёд и выгнув тело в позиции "мостик".

Потом он перевёл бинокль вниз по шествию и обнаружил Сурка, заметно выделявшегося на общем фоне тем, что он единственный в этой процессии был одет - в чёрный хороший смокинг при бабочке. Голые уроды толкали его в спину, девицы с хохотом хватали за руки и за ноги. Сурок вяло отбивался. Зимагор усмехнулся, представив себе его ощущения.

Процессия приблизилась наконец к трону, и музыка стихла. Вперёд выбежал низенький толстенький голыш и начал речитативом:

- Славен будет Люцифер, Носитель Света, Ангел Утренней Звезды! Мы, ваши верные подданные, явились сегодня на этот праздник по вашему высочайшему повелению! Мы готовы держать перед вами ответ за все содеянные нами подлости, гадости и преступления.

- Много ли было подлостей, гадостей и преступлений? - громко спросил козлотур глу-хим низким голосом.

- Много, Мессир, - заверил голыш. - Каждому из нас есть чем похвастаться.

- Говорите же! - распорядился козлотур.

И началось. Уродцы подходили по очереди, произносили заготовленный короткий спич, восхваляя Люцифера, затем перечисляли свои прегрешения, которые, очевидно, здесь поощ-рялись. Зимагор послушал-послушал и пришёл к выводу, что большинство ряженых привирает, стараясь выставить себя в более выгодном свете. Ну в самом деле, если просуммировать, к примеру, количество несовершеннолетних, которых, по словам этих придурков, им удалось растлить за последний месяц, то наберётся два - а может и три - населения Ветрогорска.

Козлотур выслушивал их доклады спокойно, не перебивая. По окончании каждого из док-ладов он говорил:

- Достойный слуга Люцифера. Следующий!

Подошла очередь обнажённых "ведьм". Девицы - наверняка, ветрогорские валютные проститутки - подходили одна за другой и, громко пославив Величайшего Мессира Люцифера, Носителя Света, Ангела Утренней Звезды, падали на колени и целовали его торчащий орган. Потом, не вставая, отползали на четвереньках в сторонку. Мужчины в масках похохатывали и отпускали сальные шуточки.

Всего Зимагор насчитал тридцать восемь человек, из них - пятнадцать женщин.

Наконец добрались и до Сурка. Достаточно грубо он был вытолкнул из толпы к трону, и козлотур осведомился:

- А это кто? Почему раньше его не было?

Сурок замялся, не зная, видимо, как нужно отвечать, и тогда на сцене снова появился да-вешний голыш:

- Перед вами, Мессир, претендент.

- На что же он претендует?

- Он претендует на звание вашего покорного слуги, Мессир.

- Как его имя?

- Его имя - Вячеслав, Мессир.

- Что он хочет за верную службу?

- Славы и денег, Мессир.

- Готов ли он отречься от ложных христианских святынь в пользу Света?

- Готов, Мессир

- Тогда начнём.

Голыш повернулся к Сурку, и в руке его вдруг сверкнул длинный нож. Откуда он взялся Зимагор разглядеть не успел, но сам факт появления холодного оружия ("То, что мы ищем!") привлёк его внимание. Левой свободной рукой голыш схватил Сурка за рукав смокинга и быст-рым опытным движением отрезал кусок ткани. После чего выпустил дёрнувшегося Сурка и с поклоном передал ткань козлотуру.

- Мессир, - сказал он, - я отдаю вам то, что дано мне.

Козлотур ответил так:

- Ты хорошо служишь мне. И впредь служи больше и лучше. Оставляю тебе на попечи-тельство то, что ты отдал мне.

И вернул кусок ткани голышу. Голыш смял ткань в кулаке и снова повернулся к Сурку.

- Повторяй за мной, претендент, - сказал он. - Мой хозяин и господин Люцифер...

- Мой хозяин и господин Люцифер, - покорно забубнил вслед за голышом Сурок.

- Я признаю тебя как моего Господа и князя и обещаю служить и подчиняться тебе в те-чении всей моей жизни...

- Я признаю тебя...

- ...И я отрекаюсь от другого Господа, от Иисуса Христа, всех святых, апостольской, ка-толической и православной церкви, всех святых таинств, молитв и обращений, благодаря кото-рым правоверные могут повлиять на меня...

- И я отрекаюсь...

- ...И я обещаю тебе, что я буду совершать столько зла, сколько я смогу, и что я приве-ду всех к совершению зла...

- И я обещаю тебе...

- ...Я отрекаюсь от помазания, крещения, всех милостей Иисуса Христа и его святых.

- Я отрекаюсь...

- ...И если я не смогу служить и поклоняться тебе, и если я не буду воздавать тебе дань трижды в день, я отдам тебе мою жизнь в собственность...

- Я отдам тебе мою жизнь в собственность.

Сурок в точности повторил все слова клятвы, и после секундной паузы козлотур торжест-венно объявил:

- Клятва принята!

Тут же снова заиграла сумасшедшая музыка: скрипки и волынки. Уродцы заулюлюкали одобрительно, но козлотур поднял руку, призывая присутствующих к тишине.