Миротворцы - Первушин Антон Иванович - Страница 70

Сурок даже крякнул.

- Скажу больше, - продолжал Брызгунов. - Твой успех в жизни определяется именно последовательным служением одной из мировых сил. Последовательным и верным. Тут, ко-нечно, встаёт вопрос выбора: а кому, собственно, служить, от кого больше толку? Но, скажу те-бе прямо, колебался я недолго. Посмотри, что вытворяет со своими подданными тот, кого при-нято рядить в белые одежды и пририсовывать к ним крылышки - естествоиспытатель какой-то, препаратор. Замочить сотню-другую своих последователей ему, как два пальца. В назида-ние тем, кто выживет. А что предлагает другой? Успех, славу, деньги и женщин - сейчас, сра-зу, понимаешь? И не думай, что я один сделал выбор в пользу второго. Нас много, и мы серь-ёзные люди - не мальчики с улицы. Среди нас есть банкиры, директора крупных предприятий, известные писатели... Не хочешь и ты присоединиться?

- А в ад попасть не боишься? - со смешком поинтересовался Сурок.

- Ты мне не веришь... - Брызгунов печально покачал головой. - Ну ладно, оставим эту тему.

Разговор вернулся в наезженную колею, а к концу вечера Сурок и думать забыл о "при-чудах" своего друга.

Зато теперь, после разговора с настоятелем монастыря отцом Фёдором, вспомнил и ре-шил проверить, а не Брызгунов ли со своей весёлой компанией сатанистов устроил бойню в Угодьях.

Установить это можно было только одним способом. Высаженный Лысым Герой из соб-ственного "джипа", Сурок отправился в фармацевтический центр "Брызгунов & К", полюбо-вался на бронзовую трёхметровую змеюку у входа и прошёл прямо к кабинету давнего знаком-ца.

Брызгунов допустил его к своей персоне почти без задержки. Словно ждал.

- Здравствуй, Славик, - сказал он, тряся Сурку руку. - Давно не виделись. Ты по делу или так?

- По делу. Помнишь, ты как-то рассказывал мне о Хозяине? - спросил Сурок без лиш-них ужимок.

- О каком хозяине? - не понял в первый момент Брызгунов.

- О Хо-зя-и-не, - раздельно, по слогам повторил Сурок.

- Помню, - медленно сказал Брызгунов, глядя Сурку прямо в глаза.

- Я готов, - сказал Сурок. - Я готов присоединиться к вам.

4.

Лес в бинокле с прибором ночного видения казался невзрачной картинкой, составленной из одноцветных аппликаций. Зимагор отложил бинокль и посмотрел на светящийся циферблат наручных часов. Было без пяти минут одиннадцать.

Зимагору дико хотелось курить, однако сейчас, когда до начала шабаша остались счи-танные минуты и основные актёры, занятые в безумной постановке безумного режиссёра по безумной пьесе безумного драматурга, собрались в сотне метров на вершине Лысой Горы, лю-бой огонёк мог выдать присутствие зрителей, заведомо не приглашённых на спектакль.

Луны в небе не было, что снижало видимость, не вооружённую приборами, почти до ну-левой. Зимагор тихонько вздохнул и посмотрел на то место, где должен был находиться Си-дор-Шампур. Едва различимый силуэт - спасибо звёздам - тоже пошевелился. Сидор-Шампур кашлянул.Сначала Зимагор не хотел его брать на акцию: ему показалось, что человек, столь остро переживающий внезапную кончину друга, может только помешать, стать обузой. Однако, заслышав, куда собираются остальные, Сидор немедленно загорелся и сказал, что тоже готов идти, а если его не пустят, он всё равно пойдёт и размажет сатанистов по стенке в одиночку.

- Всё из-за них! - кричал он запальчиво. - Всё из-за этих тварей! И Женька погиб из-за них! И Сёмка погиб из-за них!

Зимагор разрешил ему присоединиться к команде, однако и придержал при себе: запаль-чивость - всегда плохо, не открыл бы он стрельбу раньше времени.

- Стрелять только по моей команде, - шепнул он Сидору в сотый, должно быть, раз за этот дней. - И только в воздух - слышишь?

- Слышу, - отозвался Сидор. - Стрелять по команде и только в воздух.

Зимагор покивал в темноте, но вновь (тоже в сотый, должно быть, раз) пожалел о том, что не проявил твёрдости и взял Сидора на акцию. Если уж на то пошло, то надо было хотя бы патроны в его "машинке" заменить. На холостые.

Зимагор снова вздохнул и снова поднёс бинокль к глазам. На вершине Лысой Горы опре-делённо что-то происходило. Зимагор видел размытые тепловые силуэты множества людей, которые занимались тем, что перетаскивали какие-то тяжёлые предметы. Их деятельность со-провождалась приглушённым говором, кряхтением, стеклянным позвякиванием, иногда - жен-ским смехом.

Когда в штабе обсуждали план акции, Сурок изложил в общих чертах правила проведе-ния шабаша по-ветрогорски.

- Начнётся всё в одиннадцать... - начал он свой рассказ.

- Почему не в полночь? - перебил сразу же Лысый Гера. - Вроде бы, полночь - это самое время для нечистой силы.

- Я тоже удивился, - отвечал Сурок. - Но Глеб сказал, что так положено. Шабаш на-чинается раньше двенадцати - бывает, что даже в десять.

- Хорошо, - не стал спорить Лысый Гера, - продолжай.

- Далее шабаш делится на пять законченных этапов, - докладывал Сурок. - Во-первых, сбор. Ну, то есть подготовка места, где будет проводится шабаш, расстановка участни-ков. Во-вторых, непосредственно поклонение Дьяволу. Сначала все действующие лица демон-стрируют ему свою верность; затем, видимо, выпустят меня; я пройду обряд посвящения и скреплю договор. В-третьих, будет банкет - ну, это обычная пьянка. В-четвёртых, будут танцы в извращённой форме. Пятый этап - групповуха...

- На каком этапе посоветуешь прервать развлечение? - спросил Лысый Гера вполне серьёзно.

- На пятом...

Зимагор засмеялся:

- Губа - не дура. Хочешь и удовольствие по полной программе получить, и дело сде-лать?

- А почему нет? - с вызовом поинтересовался Сурок; он прикусил губу. И последний, пятый, этап гораздо более удобен для атаки. Никто разбежаться не успеет.

- Согласен, - высказал своё мнение Лысый Гера, - а ты, Эдуард Борисович, свои шу-точки оставь при себе. Человек на серьёзное дело идёт. На серьёзное и опасное.

- Особой опасности не вижу, - Зимагор хмыкнул, но повиновался.

И вот теперь наблюдал за ходом первого этапа - подготовительного. Оттикали послед-ние секунды, слабо пискнули электронные часы у Сидора на запястье, и в то же мгновение вершина Лысой Горы ярко осветилась. Вспыхнули прожектора, установленные полукольцом, в воздух взвились осветительные армейские ракеты, и кроме того загорелся и бешено заполыхал огромный костёр. В отсветах всей этой иллюминации Зимагор узрел такое, от чего у него чуть не выпала нижняя челюсть.