Путешествие в молодость (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 39

Вот истину говорят, что слово лечит: Чиж расцвел. Вот только-только сидел и кипятился, а тут бах и сияет, как красна девица перед ЗАГСом.

— Ага, — мечтательно протянул Чиж, впитав новую вводную и прищурив глаз выдал: “А ты меня к себе в баню с ними пустишь?”.

— От молодёжь, одна ебля на уме, — усмехнулся я, пытаясь голосом изобразить пенсионера.

— Дедушка, я не для себя. Я палку за тебя, палку за батю, — подмигнул мне начинающий ёбарь-террорист.

— Гитару бери. Учиться будем! — начал злиться я.

Чиж кивнул и понеслась. Хрен его знает, чего его так замотивировало, но струны этот новопреставленный гитараст терзал с упорством, которому позавидовал бы даже самый упертый виртуоз. Мне бы радоваться, но меня распирало любопытство. Хватило меня ровно на двадцать одну минуту.

— Слушай, вроде по башке двинули меня, а кукушка повернулась у тебя, — закинул я удочку. — Или в тебя попаданец из будущего вселился? Я в книжках про такое читал!

— Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу, — хохотнул юнец. — Это батя так раньше говорил, когда после лядок домой заявлялся, — отмазался он.

— Давай-давай, заливай мне тут, — буркнул я.

— Да я серьезно, — с юношеской горячностью возразил мне малой. — Пока ты здоровье восстанавливал да хрен по клумбам парил, со мной тут такое приключилось….

В тот памятный и злополучный вечер, когда Саныч своими кулачищами прервал мое общение с любавинским отрядом “Синие дятлы”, Чиж в расстроенных чувствах собрался огородами рулить в сторону дома. Но не срослось. Неподалеку от обитания любавинской милфы, чей образ по ночам будоражит неокрепшие юношеские умы, чижовский моточихлет заглох. Специально или нет и на кой хрен он туда попёрся, об этом рассказчик стыдливо умолчал.

И пока меня бережно делегировали в сторону больнички, Чиж жаловался на превратности судьбы и свое тотальное невезение грудастой Ксюхе. Рассказ моего подопечного так растрогал милфу, что она погладила его по головке (которая на шее и чтобы шапку носить, а ещё в неё едят), а потом так прониклась, что прижала юнца к груди. И понеслась.

Благо Петька, это который официальный муж милфы, процесс реинкарнации из мужа-алкаша в бухого рогоносца даже и не ощутил. Виной тому была фляга с самогоном, брошенная на произвол судьбы около любавинского дома культуры.

Пока алкофаны в неравной битве проигрывали зеленому змию, Чиж набирался практического опыта в общении с изголодавшейся по мужскому вниманию дамой. Которая, к слову, скрашивала одиночество в обществе трёхлитровой банки домашнего вина.

Меняются времена, нравы… Неизменным остается лишь стремление бухих домохозяек, разменявших тридцатник, тряхнуть стариной и почувствовать упругость и горячность юного тела.

Так было и в тот раз. Притянула Ксюха малого к своей груди, да так прижала и приласкала, что титька сама в губы Чижовские прыгнула. Вообщем зря Чиж очковал.

Через три минуты он уже с довольной лыбой созерцал звёздное небо. Еще через пять минут, это по словам повествователя, он повторил пройденный материал. А потом ещё раз, и ещё раз.

— Восемь палок за ночь, — клялся Чиж, выпячивая грудь. — И ещё бы столько же смог. Батя позвонил. Домой пришлось валить.

Следующий день для Чижа пролетел, как в тумане. Он еле-еле дождался, когда на улице стемнеет. Под покровом летней ночи очарованный малец, жаждя новых знаний и половых свершений, ломанул в сторону Ксюхиного дома. Его даже ни разу не напрягло, что его опытная искусительница за весь день не ответила ни на одно его сообщение.

Нарезав около Ксюхиного дома с десяток кругов, балбес заныкал мотик в ближайших кустах и отправился в пешую разведку.

— Все руки исцарапал, пока эти долбанные клумбы с розами прополз, — описывал он свои подвиги. — К окну на цыпочках подошел, слушаю. Через открытое настежь окно все слышно, а не видно, кто дома и чем там занимаются. Отблески вижу, как от мобилки. Храп слышу. Прикинул я и получается, что алкаш спит. И тут у меня в голове все сложилось! Ксюхин муж весь день дома был и Ксюха, чтобы не спалиться, уведомления выключила. Вот и не отвечала.

Излагая свои приключения, Чиж так увлекся, что перешел на шепот.

Интрига нарастала.

— Решил я ей сюрприз устроить, — увлеченно продолжал малой. — Аккуратненько так залез на завалинку, и в окно заглянул. Вижу, в дальнем углу мобилка еле-еле светится. И сопит там кто-то. По очертаниям, вроде Ксюха. Ну я камушком и пульнул в ту сторону. Сопенье затихло.

— Глаза к темноте уже привыкли немного. Дядь Петьки не видно нигде, а на диване, точно, Ксюха храпака давала. Деревенские бабы то порой похлеще мужиков храпят. Сам слышал. Ну, я осмелел и полез в дом. Только на пол аккуратненько так наступил, глаза поднимаю, а в меня мобилка летит. Медленно так. Как в кино. В миллиметре от уха просвистела. Следом такой мат пошел.

Я, уже вникнув в ситуацию, сидел и давился от смеха. Малой же наоборот боязливо поежился.

— Дядька Петька это оказался. Он в очередной раз с синим решил завязать. Чтобы бодун легче протекал, он ужастик какой-то древний врубил, наушник в ухо и лежит превозмогает. Фильм увлекательный был. Закемарил он короче. Мобилка с груди сползла и в потолок светит. Похмельный сон — тревожный. Одеяло сбилось, и в районе груди бугор получился. В темноте на грудь очень даже похоже стало, — уверял юнец.

Чиж вздохнул, как бы собираясь с силами.

— В ухе у дядьки Петьки тревожная музыка из наушника играет, а тут его еще и по башке тюкнуло. Сон как рукой сняло, — нагонял интригу малой. — Он голову поворачивает, а в окно негра лезет. И щерится так хищно. Это Петька всему селу потом рассказывал.

— Лежу, говорит, пошевелиться не могу. А этот щерится и примеряется, как бы меня сожрать. И как прознал то, что хреново мне и сопротивления оказать я не смогу, — повествовал от лица Петьки юный герой-любовник, слышавший эту историю на следующий день из первых уст. — Но любавинских так просто не возьмешь! Собрался Петька с силами, заорал и что под руку попалось, тем и запустил в пришельца, то бишь в меня, — вздохнув, смешал кислое с пресным Чиж.

И как я ни старался, сохранить серьезный вид, чтобы юнца не обидеть, а заржал. Просто представил себе эту картину. А мужика мне даже жалко стало. Мало того, что какой-то сопляк жену твою попользовал, так лежишь себе такой, ловишь отходняки после недельной пьянки, а тут бах и озабоченные юнцы в окна полезли. Это со стороны смешно, а когда сам это испытываешь — нихрена подобного. Жим-жим такой, что мама не горюй. Делирий, мать его за ногу.

— Поняв, что мне тут совершенно не рады, ломанул я обратно, — продолжал Чиж. — Да и на клапан от страха мне так надавило. Еле успел через забор перемахнуть, и в ближайшем кусту штаны стянуть.

Представлять это совершенно не хотелось, но воображение разыгралось.

— Сижу я значит, почти закончил дела свои, и слышу шурк-шурк. Привстал, смотрю, а это Ксюха по тропинке к дому идет, — продолжал излагать малой. — Пригляделся, точно она. Ошибки быть не может. Я значит, в темпе свои дела завершаю и по-киношному так перед ней выпрыгиваю на тропинку.

— Дебил, — констатировал я.

— Вот и Ксюха мне так потом сказала. — Она с перепугу мне так зарядила, я аж обратно в кусты улетел, — жалился молодой герой-любовник. — Потом правда подсветила мобилкой, увидела меня, засмеялась.

— И прям там же и дала, — подсказал я.

— Не. Не прям там же. Ругалась сначала, обзывалась. Шипит, не приходи ко мне больше, дорогу к моему дому забудь! Но я то парень тертый. Уговорил её напоследок прокатиться на “Чезетке”. Мол, ты вчера стала моей первой девушкой. Давай побудешь ей еще раз. А то я на мотике из девушек никого ещё не катал. Согласилась она, короче.

— С козырей зашел, — подмигнул я юнцу. — Молорик, ничего не скажешь.

Подробности покатушек Чиж оглашать не стал. Сбивчиво протараторил, что пришлось ему остановиться посреди полей, а то Ксюха ему в штаны полезла и рулить так совершенно неудобно и даже опасно.