Пристрастное наблюдение (СИ) - Фенникс Николь - Страница 22

— Игорь, то, что ты сейчас рассказываешь… я не знаю, как это назвать! Это просто возмутительно! — я кипела.

— Да-да! Я согласен! — горячо подтвердил Алтабаев, быстро кивая головой, — Но я никогда не хотел причинить тебе вред! Те фото перед зеркалом вышли случайно! Я не знал, что ты будешь переодеваться. Клянусь, я не смотрел. Честно. Я даже не снимал ниже твоих ключиц. Я просто не мог остановиться, не знаю что на меня нашло. Помутнение какое-то! Это было только один раз. Господи, я подумать не мог, что так все получится…

Вся его сгорбленная фигура с понурыми плечами выражала полное сокрушение и раскаяние.

— Я знаю, что сам все испортил. Ты, наверное, больше никогда не будешь мне доверять. Просто скажи мне сейчас что-нибудь. Женя! Одно твое слово!

Я молчала, а на нем лица не было.

— Игорь, а когда ты купил этот фотоаппарат? — осторожно спросила я, пытливо глядя ему в глаза.

— Полгода назад, — он не ожидал от меня такого вопроса.

— А почему ты мне рассказываешь только про фотографии? Это же твое помутнение… или, я не знаю, как назвать… давно же началось. Так ведь? Можешь не отпираться! Я посмотрела твои грамоты и дипломы…

— А они тут при чем? Я не понимаю.

— Странно, потому что я думала, что мы будем говорить начистоту. Я видела! Видела твой диплом со Всероссийского конкурса. Тот, где я тоже участвовала! — я направила в угол свой обличительный палец.

— Да? — его взгляд выражал полное недоумение.

Алтабаев даже подошел к диплому и снял его со стены, чтобы рассмотреть поближе.

— Женя, я не знаю, почему ты меня именно о нем спрашиваешь. Я тогда учился в Англии и присылал домой фотографии. Это мое давнее увлечение. Одну из них отец отправил на конкурс. И она выиграла. Вот и все. А ты почему заинтересовалась? Ты тогда тоже фотографией увлекалась?

Я растерялась.

— Ты был в Англии и не ездил на сам конкурс?

— Говорю же тебе — нет! Я не понимаю, почему это сейчас тебе так важно, но я получил грант и по правилам приезжал за два года только два раза. Оба на летних каникулах. Я бы не стал рисковать учебой ради какого-то конкурса, пусть даже и Всероссийского.

Я сидела, сжав виски холодными пальцами, и смотрела в пол. Мне нужно было сосредоточиться, потому что, если Игорь не обманывал, то это многое меняло.

— Это хорошо, что мы сразу поговорили, — наконец решилась я. Игорь все это время терпеливо мялся в углу, не смея ко мне приблизиться, — Но…

— Нет, Женя, пожалуйста! — он кинулся мне в ноги, не давая закончить фразу — Не бросай меня! По крайней мере сейчас! Я — дурак! Я — вислоухий осел! Но сейчас мне так нужна твоя помощь в этом деле с казино! Я один не справлюсь! Хочешь сожгу все эти фото. Я выкину, разобью этот кретинский фотик!

Он схватил, лежащий на диване фотоаппарат, и кинулся открывать окно.

— Игорь, не нужно! Не поступай так!

В парне была такая бешеная решимость, что я подошла к нему и постаралась мягко забрать из его рук дорогую технику.

Игоря сотрясала дрожь. Онемевшие пальцы были крепко сомкнуты на объективе. Я разжала их по одному. Алтабаев не сопротивлялся.

— Как же ты будешь разоблачать преступность, если не сможешь делать качественные снимки? — я поджала губы, чтобы не улыбнуться, — Я не отказываюсь от своих слов и помогу тебе с казино. Но после этого дела мы больше не будем вместе работать. Никогда. Ты понял?

Глава 11. «Казино»

I

К нашей «операции» в «Driftbet» мы готовились тщательно. Я бы даже сказала дотошно. Во мне боролось несколько чувств: радость и облегчение, потому что пока, на этот короткий миг я сохранила общение с другом; смущение, вызванное ужасным поступком Игоря и грусть, от предстоящего неминуемого разрыва.

Игорь не показывал ни досады, ни разочарования, он будто принял условия игры и смирился.

— Так, давай еще раз пройдемся по роли, — требовательно, но не грубо.

Он уже в десятый раз терзал меня, заставляя снова и снова повторять один и тот же текст.

— Я — Оксана Петрова. Представляюсь, как Окси. Твоя подружка. Взбалмошная, поверхностная, смешливая и глупая, но красивая, — тут я скривила страшную рожицу, а Игорь при всей серьезности не смог удержать смешок, — Я — нигде не учусь и не работаю, но считаю, что жить с парнем — это тоже работа. Про своего парня знаю, что ты сын владельца торговых центров где-то за МКАДом и Окси этого достаточно. Вот.

— Как меня зовут?

— Серееееженька… — протянула я с придыханием.

— Отлично! Окси, ты — просто конфетка! — он улыбнулся одними губами, но все лицо по-прежнему носило печать напряженности, — Ты ничего не забыла?

— Нет, я помню расположения игровых помещений и туалетных комнат. Через час после прибытия ты пойдешь в сторону технических помещений, а я останусь следить за охраной и если увижу какой-нибудь нехорошие движения в твою сторону, то пойду наперерез, разыграю обморок и попрошу вызвать мне скорую.

— Еще? — он недовольно хмурился.

— Если охрана не переключилась на меня полностью, а разделилась, то говорю, что позвоню семейному доктору и наберу твоему старшему брату и продиктую ему адрес, куда приезжать, и он нас вытащит. Но этим пользоваться только в крайнем случае.

— Да, в самом крайнем! Но ты не волнуйся, такого не произойдет. Там в охране всегда два человека дежурят. Если хотя бы одного задержишь, то считай, что дело сделано. Главное, кричи громче и помни кодовое слово. Я, как услышу: «Врача!», сразу срываюсь, все сворачиваю и, как ни в чем ни бывало, выхожу, будто искал собачку.

— Вот увидишь, я справлюсь! Неужели это, правда, может быть уж настолько опасно? — я старалась говорить убедительно и, всматриваясь в глаза парня, искала подвох.

— Не знаю, — как-то рассеянно протянул Алтабаев и неожиданно спросил, — Как зовут собачку?

— Ааааа… Споки? — тут он меня подловил, — Ой, нет-нет — Смоки?!

— Да, Смоки! Еще раз все на ночь прочитай! И запомни через час, после нашего прибытия, ты выходишь в туалет и незаметно отпускаешь Смоки к служебным помещениям. Вернувшись к столу, притворно охаешь, но, как будто не в силах оторваться от игры, поэтому собаку иду искать я, а ты продолжаешь игру за меня. Смотри, пока меня нет, делай большие ставки (бюджет позволяет), отвлекай, привлекай внимание. Главное, что?

— Главное, покер — нет! рулетка — да!

— Умница! Пока меня не будет, не суйся в непонятные углы, будь на виду в центре зала у рулетки.

— Игорь, у нас же еще два дня до большой субботней игры, я все запомню наизусть. И, вообще, это же в столице заведение! Если бы там было так уж страшно, то люди бы там не собирались.

— Ну, знаешь, Женя, было бы корыто, а уж свиньи найдутся. Так что не обманывайся! Знай — там опасно! Люди, которые собираются в этом подпольном казино, не из простых и нам просто нельзя ошибиться! Но, если все сделаем четко, то все будет хорошо. — строго подвел итог Алтабаев, — А сейчас собирайся, едем тебе за платьем!

— Как это?

— Женя, давай без этих штучек! — он в нетерпении закатил глаза, — У тебя есть вечернее платье?

— Есть у меня нарядное платье, — проворчала я.

Мне даже как-то стало обидно от его тона.

— С пайетками? В пол? Может быть с открытыми плечами или декольте?

На это я промолчала. Он все правильно понял.

— Не упрямься. Собирайся, пожалуйста, — сказал Игорь уже мягче.

Мы приехали с Игорем в уже знакомый мне торговый центр. Только в этот раз я была в самых дорогих и гламурных магазинах. Алтабаев оказался очень взыскательным критиком. Он цеплялся к любой мелочи. То платье было слишком откровенным, то наоборот слишком закрытым и строгим. То наряд, по его мнению, был слишком простецким и дешевым, то привлекал слишком мало внимания, то слишком много.

После двух часов поисков, бесконечных переодеваний и мотания нервов девушек-консультантов, мы, наконец, нашли то самое платье. Изумрудное, струящееся, из натурального шелка, с открытой спиной. Оно делало мою фигуру совершенной, будто выточенной из куска мрамора. К нему подобрали полушубок из белоснежного песца. Это сразу придало образу мягкости и очарования. Еще Игорь настоял на классических лодочках на высокой шпильке и почти разозлился, когда я начала отказываться от покупки белья.