Пристрастное наблюдение (СИ) - Фенникс Николь - Страница 21

И по тому, как быстро и серьезно он взглянул мне в лицо, я ужаснулась. Неужели, что-то подобное он и навоображал?

— Нет, я рассчитывал, что мы разработаем план на декабрь и поедим, — сказал он неожиданно охрипшим голосом, — Но если ты хочешь считать это свиданием…

— Я пошутила, Игорь, — я не хотела, чтобы между нами возникло недопонимание, — Мне очень нравится, что ты — мой друг и начальник. Ко мне еще никто так искренне и доброжелательно не относился.

Мне показалось, что Игорь даже выдохнул. Надеюсь, что с облегчением. Я никогда не рассматривала его в романтическом ключе и если бы попыталась, то все только испортила. Вряд ли мы смогли бы общаться как прежде, не испытывая неловкости.

— Все равно предлагаю поужинать и, раз уж у нас не свидание, то я безо всякого стеснения буду по-дружески чавкать и, как начальник, ковыряться в носу.

Мы оба засмеялись, потому, что я знала, что Игорь безупречно воспитан и всегда вел себя, как джентльмен.

Мясо получилось превосходным. Сочным, розовым, душистым. Игорь открывал вино, зажав бутылку рубинового напитка между ног, когда сам завел разговор об отце и его непрятностях на работе.

— На самом деле я нашел несколько несостыковок в отчетах. Потом обнаружил довольно важные документы, которые пропустили и, представляешь, они вообще не были приобщены к делу. Я заметил в них интересную зависимость. Подтянул отцовские связи. Переговорил с несколькими оперативниками. И… — Игорь очень разошелся.

— Ты показывал это отцу?

— Бесполезно, — парень удрученно махнул рукой, — Он и слушать не стал, наоборот, хотел побыстрее от меня отделаться. Сказал не лезть в это дело. Но, понимаешь, то, что я нащупал, — это бомба! Я не могу поверить, что все время под самым нашим носом работала целая преступная организация. Одна из ниточек тянется в подпольное казино. Оно находится в спальном районе. На верхних этажах — «Driftbet» — липовая автошкола. «Ставка на маневр» — поняла название, да? И под этой же вывеской на самом деле скрывается — казино! Мне необходимо туда попасть. Я уверен, что там найду такие доказательства, что помогут убедить отца! — он с восторгом посмотрел на меня.

— Игорь, это же может быть очень опасно! Как ты не понимаешь? Наверняка, Антон Владимирович не зря не хотел, чтобы ты в это лез!

Перемещаясь по кухне, я взмахнула рукой рядом с ним, когда жестикулировала. Игорь внезапно перехватил мою руку и прижал к своей груди. Я застыла, задерживая дыхание.

— Осторожно, — еле успел выговорить он и показал глазами на бокал вина, находившийся в опасной близости от края стола. Однако от резкого движения бокал не удержался и опрокинулся на его светлые брюки. По ткани сразу начало расползаться безобразное красное пятно.

— Игорь… О, Боже! Я такая неловкая. Это нужно срочно застирать.

— Это ничего, я сам.

Алтабаев побежал в ванную. Перекрикивая шум льющейся воды, он горячо убеждал меня:

— Я уже не отступлюсь. Когда я подобрался так близко…черт… — послышался непонятный шлепок. — Я сейчас. Дай мне пару минут.

Я убрала разлитую лужу вина. Бокал не разбился. Хоть на этот раз удалось не разнести чужое имущество.

Игорь все не выходил, и я, заскучав, прошла в гостиную. Я сразу же обратила внимание на его грамоты, а теперь как раз можно было бы их рассмотреть.

Там были школьные награды, несколько дипломов на иностранном языке, именной грант на обучение в Лондоне в рамочке, а в самом углу висел Диплом победителя, занявшего I место на Всероссийском художественно-экологическом конкурсе «Каждый по возможности. Вместе сила». Номинация «Фотография».

Я буквально физически почувствовала тошноту, подступившую к горлу. Перечитывала и перечитывала надпись. Я не могла поверить, что Игорь был на этом самом конкурсе! Наверное, он меня там видел! Руки затряслись. Неужели это он — мой наблюдатель?! Как можно в такое поверить? Я зажала себе рот, чтобы не издать ни звука. Еле стояла на ногах и начала медленно пятиться к стене, ища опору. Неожиданно стены за мной не оказалось. Получилось так, что спиной я шагнула за неприметную с виду дверь маленькой кладовой комнаты. Я растерянно вертела головой: кладовка была залита красным светом, на маленьком столике в странных ванночках был налит какой-то раствор. А на растянутой веревке, как белье на прищепках, висели фотографии.

Мои фотографии!

На каждой была я!

Карточки в половину листа А4, за уголок прицепленные к веревке. На них мое лицо и мое тело!

Вот я, обернувшись вполоборота, стою у окна в институте. Вот застигнута врасплох на остановке в ожидании автобуса. А вот в доме Пантелеева, в моей спальне! На фото я за столом рисую или делаю уроки — съемка велась скорее всего через окно. О, Боже! Тут были даже мои фото, когда я, едва одетая, примеряла новый костюм и крутилась перед зеркалом. Это было в вечер нашего выхода на презентацию. Какой стыд! Это недопустимо! Разве это не преступление?

Значит я была права, когда чувствовала, что за мной кто-то наблюдает. Это было на самом деле!

Я потрясла головой, будто пытаясь сбросить с себя морок. Нет, все равно не верю! Я зажмурилась и снова открыла глаза, но все оставалось на своих местах. В голове шумело так, как если бы меня чем-то крепким приложили по затылку. Мне хотелось бежать куда глаза глядят, главное подальше и побыстрее. Но этому не суждено было случиться. Когда я обернулась, у двери стоял Игорь.

Парень молчал и не двигался, как манекен. На секунду мне показалось, что он остолбенел. На его лице застыло состояние крайнего испуга. «А он сам-то видел эту комнату?» — пронеслось у меня в голове. Мне тут же захотелось дать самой себе подзатыльник. Ну, естественно, он не мог не быть в курсе, ведь это же его квартира!

— Я тебе сейчас все объясню! Это совсем не то, что ты думаешь! — завопил Алтабаев, и его голос почти сорвался на визг.

— Игорь, у меня нет слов! И я не жду их от тебя, — я старалась говорить убедительно, но твердо. Я где-то читала, что психов нельзя пугать, а нужно демонстрировать уверенность. — Ты все объяснишь, но не сейчас. Дай мне уйти!

— Нет, ты потом напридумываешь себе непонятно чего и даже шанса мне не оставишь! Я не могу допустить, чтобы ты меня избегала. Пожалуйста, Женя! Я молю тебя!

Это было просто невыносимо. Я должна была вырваться любым способом. Я полностью отдавал себе отчет, что ситуация предельно безумна!

— Ты меня, что, будешь тут удерживать?

— Нет, что ты? Ни в коем случае! — от моего предположения Игорь пришел в ужас, — Женя, ты сейчас шокирована, но ты сама будешь смеяться, когда узнаешь правду! — он попытался расслабить меня и улыбнуться.

От этого стало только хуже. Его дрожащий голос, нелепая кривая улыбка, больше похожая на клоунскую гримасу… Я смотрела на Алтабаева и не находила в этом жалком, неуверенном в себе человеке моего друга.

Он сделал шаг назад и прошел в комнату, как бы приглашая меня последовать за ним. Показывать страх было нельзя. Выражать желание сбежать — опасно. Мне нужно было его успокоить.

Не чувствуя под собою ног, я вышла из кладовки и села на самый краешек дивана ближе всего к двери. Игорь встал на достаточно большом расстоянии от меня и отвернулся. Он надсадно дышал и сжимал руками лоб. Парень был очень расстроен и его поза не выражала абсолютно никакой агрессии. Но кто же скажет, что может случиться через минуту? «Если что-то пойдёт не так, я схвачу пульт или приставку и шарахну его, а потом попробую удрать» — решила про себя.

— Прости меня, Женя. Я — осел! Я виноват и на самом деле сильно. Лучше даже не прощай! — грустно начал он, — Все началось, когда я купил новый фотоаппарат. Я долго хотел именно эту модель, и вот эта оптика и сыграла со мной злую шутку. Потому что после того, как приобрел, все никак не мог найти тему, которая была бы достойна для запечатления.

— И что, оказалось, что это — я? — уточнила скептически ухмыляясь.

— Оказалось, что — ты, — согласился Игорь без малейшей тени улыбки, — Мне все хотелось найти идеальную модель, такую же, как и сам фотоаппарат. Когда я в первый раз встретил тебя на ужине, мне показалось, что ты — играешь. Что ты не можешь быть такой, наивной, что-ли… извини, — он быстро отвел глаза и продолжил, — Я сделал тогда незаметно пару снимков и потом, когда распечатал дома, то — обомлел! То, что я увидел на кадрах, поразило меня. Ты не позировала, не представлялась кем-то другим. Ты была такая живая. Живая и красивая! И самое главное было то, что ты, Женя, даже не осознаешь насколько ты красива! Я захотел тебя целый альбом. Я подумал, что будет здорово через пару лет, когда большой город изменит тебя, подарить тебе этот альбом, чтобы ты помнила себя настоящую. Ты первое время ходила такая рассеянная и погруженная в свои мысли, что делать незаметные снимки не составляло труда. А в последствии, когда мы уже начали плотно общаться почти перестало удаваться. Я никак не мог поймать тебя в нужный момент — ты сразу меня замечала. Тогда я решил подобраться к твоему дому и сфотографировать тебя, когда ты точно этого не ожидаешь! Я сам сейчас понимаю, как ужасно это звучит. Но это правда.