Тоннель призраков - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 18

– Какой? – спросила Сандра.

– Эспрессо. Только очень горячий.

– Конечно. А вам? – спросила Сандра, обращаясь к Беляеву.

– Водку с томатным соком, – попросил банкир. – Одну треть на две трети. И положите перец.

– Разумеется, сэр.

– Валя, – крикнул Беляев своему телохранителю, – ты хочешь «Кровавую Мэри»?

– Спасибо, Петр Леонидович.

– Две порции, – сказал Беляев. – Только водка чтобы была «Абсолют».

– Обязательно, – заверила Сандра. – Я сделаю вам самый мягкий коктейль.

– Нам еще предстоит объясняться с английской полицией, – вздохнула Зинаида Михайловна.

– Вас что-то пугает? – спросил Дронго.

– Нет, конечно. Но все равно неприятно.

Родионов поднялся и позвал за собой Кунина. Они направились в конец вагона, очевидно, решив обсудить именно эту проблему. Кравалис закрыл свой «ноутбук» и убрал его в сумку. Деркач развел руками, громко зевая. После чего поднялся.

– Куда вы собрались? – спросил Родионов.

– В ресторан, – ответил Деркач не оборачиваясь. – Хочу посмотреть, что там есть.

– Вы проголодались? – удивился Кунин.

– Нет, мне просто неприятно обедать в компании с покойником, – заявил книгоиздатель, выходя из вагона.

– Он прав, – заметила Зинаида Михайловна. – Это просто безобразие, что к нам так относятся. Оставить в вагоне убитого, рядом с его супругой. Это просто бесчеловечно.

– Через час мы будем в Лондоне, – напомнил Дронго. – Они боятся, что могут невольно стереть возможные отпечатки пальцев убийцы. По-своему они правы.

– Бездушные европейцы, – передернула плечами Анохина. – У нас бы давно остановили состав и хотя бы помогли вдове. А здесь поезд продолжает движение, как будто ничего не случилось. Говорят, что это – знаменитая европейская пунктуальность. А на самом деле – элементарная бесчувственность.

– Мы находимся между двумя границами, – напомнил Дронго. – И обязаны еще пройти пограничный контроль. По-своему они правы.

– Вот именно – по-своему, – фыркнула Зинаида Михайловна.

Кунин и Родионов подошли к Юлии Соломоновне, которая заснула, сидя в кресле.

– Как она себя чувствует? – спросил Кунин у Лены, оставшейся рядом с измученной женщиной.

– Боюсь, что плохо, – сказала Анохина-младшая. – Кажется, у нее больное сердце.

– Отправим ее в больницу, – предложил Родионов. – Как только приедем в Лондон, сразу вызовем врачей. Пусть даже частных. У всех членов группы хорошая страховка.

– Обязательно вызовем, – подтвердил Кунин.

К ним подошел Нелюбов. Взглянул на вдову Горшмана и молча отвернулся. В этот момент Сандра вошла в вагон с их стороны. Она катила перед собой тележку. Произошла небольшая заминка, мужчины расступились, чтобы девушка прошла. Сандра протянула стакан апельсинового сока Лене Анохиной и прошла дальше.

– Ваш заказ, – улыбнулась она, протягивая Новиковой ее кофе. – И ваш, – добавила девушка, обращаясь к Беляеву и предлагая ему пузатый стакан с «Кровавой Мэри».

– Дайте мне еще бутылку минеральной, – попросил банкир.

– Конечно, – она наклонилась и взяла с полочки бутылку. Поставила ее на поднос рядом с Беляевым.

– Спасибо, – кивнул тот.

В этот момент к Дронго подошел Кравалис.

– Как вы думаете, нас долго будут держать на границе? – поинтересовался журналист.

– Не знаю. Но думаю, что нет. Нас сразу отвезут в отель, где и начнут допрашивать. Сначала мы должны пройти их границу, чтобы попасть под юрисдикцию английской полиции.

Сандра протиснулась мимо Кравалиса и протянула стаканчик с чаем Дронго. После чего подала высокий стакан Анохиной.

– Сделайте и мне джин-тоник, – попросил Кравалис, и Сандра, наклонившись, взяла бутылку с джином. Когда Кравалис взял высокий стакан, на столике остался лишь заказ Валентина Борисова. Сандра прошла вперед и протянула стакан телохранителю. Тот взял «Кровавую Мэри». Обернувшись, посмотрел на Дронго и Зинаиду Михайловну. После чего улыбнулся и сделал несколько глотков. Внезапно он побледнел и попытался поднести руки к горлу. Из груди его вырвался нечленораздельный хрип. Он выронил стакан с «Кровавой Мэри».

Дронго мгновенно вскочил на ноги. Обернулись Родионов и Кунин. Повернулся и Кравалис. Борисов вытянулся, по телу пробежала судорога, лицо исказилось гримасой.

– Нет! – крикнула Сандра.

Дронго бросился к несчастному, отталкивая Кравалиса, но было уже поздно. Изо рта Борисова вытекла струйка слюны. Потом его глаза закатились, он дернулся и вытянулся в кресле, медленно сползая на пол.

Дронго проверил пульс Борисова. Тот был мертв.

– Все кончено, – прошептал Дронго, глядя на покойника.

– Нет! – закричала вскочившая со своего места Алена. – Не может быть. Нет, нет, не может быть. – Она зарыдала, уткнувшись лицом в пиджак Беляева.

Внезапно вскочил со своего места Кристиан, и без того уже напуганный первым убийством. Смерть второго пассажира потрясла его своей обыденностью. Он впервые видел смерть так близко. Кристиан хотел что-то сказать, но внезапно почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, и повалился в кресло, теряя сознание.

– Кажется, у нас еще один покойник, – с мрачным видом изрек Нелюбов.

Родионов быстро подошел к Кристиану. Наклонился, пощупал пульс. Затем поднял голову.

– Ничего страшного. Парень просто потерял сознание. Такое зрелище не для слабонервных. Он, видимо, впервые в жизни увидел, как умирают люди. Лена, можно попросить, чтобы вы подошли к нам? А вы, Кунин, помогите мне его поднять.

Пока Родионов и Кунин помогали несчастному молодому человеку прийти в себя, Дронго, наклонившись, рассматривал Борисова. Рядом стоял тяжело дышавший Кравалис.

– Как это могло случиться? – с явным прибалтийским акцентом спросил Кравалис, не решаясь признаться самому себе, что ужасно волнуется.

Дронго, наклонившись еще ниже, поднял стакан с остатками столь символичного напитка, как «Кровавая Мэри». Понюхал стакан.

– Кажется, цианид, – сказал он. – Его отравили.

– Нет! – рыдала Алена. – Нет, этого не может быть.

– Помогите мне перенести его к Горшману, – попросил Дронго. – И позовите этого кретина Мересса, который считает, что мы еще должны немного подождать до Лондона, пока не погибнет третий пассажир.

Сандра бросилась выполнять его поручение. Мужчины помогли Дронго поднять труп Борисова и перенести его к Горшману. В этот момент в салон вошел Деркач. Книгоиздатель был не просто испуган, он не мог произнести от страха ни слова. Только Нелюбов нашел в себе силы еще раз грубо пошутить.

– Если так пойдет и дальше, в этом составе не останется чистых одеял.

– Перестаньте, – строго одернул его Кунин. – Человек погиб, а вы паясничаете.

Родионов, тяжело дыша, подошел к Дронго.

– Что думаешь делать? – спросил полковник.

– Парня отравили, – кивнул на покойника Дронго.

– Это я понимаю, – сказал Родионов. – Я спрашиваю, что нам делать. Ждать, когда неизвестный убийца отправит нас всех на тот свет?

– У тебя сдают нервы, – холодно заметил Дронго.

– А у тебя они, очевидно, отсутствуют, – повысил голос полковник. – Ты можешь хоть что-нибудь объяснить? Кто это мог сделать. Он ведь умер у нас на глазах. Что вообще здесь происходит?

– Пока я сам не разобрался. Я лишь помню, что напиток со столь символичным названием заказали два человека. Беляев и Борисов. Тебе не кажется, что убийца мог наметить две жертвы – банкиров, которые отправились с нами в Лондон?

– Почему ты так решил?

– Перед выездом в Лондон Беляеву кто-то звонил, угрожал.

– Он сам тебе об этом сказал?

– Нет. В этот момент в его номере находилась Алена. Она слышала, как нервничал банкир, когда говорил по телефону. Кто-то очень хотел, чтобы банкиры не добрались до Лондона. Этот кто-то спланировал и осуществил убийство Горшмана. А когда мы расслабились, нанес и второй удар, возможно, решив отравить и Беляева. Но того спасло чудо. Он взял неотравленный стакан, а его стакан, вполне вероятно, достался Борисову. Иначе как объяснить убийство парня, который никому не мешал? Убийца метил в банкира, а случайно попал в его телохранителя.