Капкан для невесты (СИ) - Лакс Айрин - Страница 23

Все спешат. Но действуют сосредоточенно.

Я бегу следом, чудом успев схватить рюкзак, бутылку с водой, два телефоа и зарядное устройство.

Я так спешу, что только после прибытия в больницу замечаю, как именно я надела кроссовки: перепутав левый с правым и даже не зашнуровав, как следует.

***

Маюсь в коридоре.

Так страшно…

Ужасно…

Эти стены безразличные и холодные.

Палаты.

Окошки в двери каждой из них, как пустые глазницы смерти.

Я боялась больниц. На каком-то животном уровне.

Может быть, еще с момента рождения впитала запах двойной потери.

Шок.

Травма на подсознательном уровне.

Поколачивать начинает.

Раньше всегда с папой ходила. Всегда-всегда…

Даже не так давно, год назад, когда зуб заболел и пришлось его лечить, со мной, совершеннолетней девицей папа в стоматологию отправился и рядом сидел, зная, как сильно я всего этого боюсь.

Мачеха только глаза закатила и ядовито брызгалась словами, что Зумрат Хадиевич меня балует, а я пользуюсь его добротой и корчу из себя малышку, которой уже не являюсь.

В больницах так страшно.

Но со мной всегда рядом был папа.

Сейчас его рядом нет, и я точно знаю, что с Лорсановы происходит что-то нехорошее, пугающее.

Доктор пригрозил ему операцией, и мои нервы начинает разматывать паникой, как клубок, скатившийся на пол с колен.

Так страшно. Непередаваемо страшно!

Дышать нечем…

Мне бы уйти.

Убежать отсюда!

Ноги так и горят от желания вырваться из пугающих стен.

Или позвонить отцу.

Услышать его голос.

Просто о погоде поболтать, а между делом спросить, почему он отдал меня жениху и не предупредил, что с ним может случиться такая беда…

Что, если Лорсанов умрет?

— Добрый день, ээээ… Вы не представились, — трогает меня кто-то за локоть.

Я отскакиваю на метр, а то и больше.

— Извините! — врач округляет глаза. — Я вас напугал? Сулим Тимурович.

— Ааа… Да. Извините. Нет. Нет, все хорошо. Просто…

Запах въедливо горло щекочет, до удушающего спазма.

— Вам плохо?

— Немного. Здесь жарко.

В карих глазах врача мелькает понимание.

— Пройдемте. Здесь, действительно, душновато.

Мы проходим по длинному коридору, спусукаемся по лестнице, огибая спешащих по делу врачей и пациентов, пересекаем холл.

Оказываемся на улице, я жадно втягиваю воздух, привалившись спиной к одной из колонн.

— Паническая атака? — уточняет врач.

— Я просто не люблю больницы. Что с Лорсановым?

Глава 16

Камилла

Вопрос простой, но в то же время сложный. Я хочу знать и одновременно боюсь. Я чувствую себя клубком противоречий в момент, когда, трясясь от паники, задаю вопросы, которые страшат меня не меньше накатывающих приступов из желания бежать без оглядки.

— Довлат в надежных руках.

— И все-таки? — напираю требовательно. — Что с ним такое?

— Кем вы ему приходитесь? — уточняет врач. — Я просто не знаю, насколько уместно обсуждать с вами его состояние и подробности, касающиеся здоровья. Может быть, вы не относитесь к числу тех людей, которые могут принимать решения относительно состояния здоровья Лорсанова.

Это еще что такое, думаю с возмущением! Я вызвала врача и ждала его приезда, а мне отказывают даже в такой мелочи?!

— Вы застали меня в доме Довлата. Утром. Это разве ни о чем не говорит?

— Ээээ… Простите, но у него в доме бывают девушки. Самые разные. Вы же понимаете, что ни одной из тех девушек подобные сведения не разглашают.

Ахаю возмущенно, смотрю на мужчину с гневом и укоризной.

— Думайте, с кем разговариваете! Вы меня оскорбили такими низкими сравнениями.

— Я не хотел вас обидеть, но…

— Поздно! — взмахиваю ладонью. — Уже обидели! Нанесли оскорбление. Я не одна из тех девушек, что бывают изредка! — вспыхиваю. — Я та, что есть и будет. Я невеста Довлата Лорсанова. Камилла Расаева.

Глаза врача вот-вот вылезут на лоб от удивления.

— Невеста?

— Невеста.

— Простите, за ужасные сравнения. Я… Я просто не знал! После… Ого! Довлат не делился, что у него есть невеста… Кхм… Камилла. Я Сулим, — протягивает руку. — Очень приятно.

— У меня хорошо с памятью, я ваше имя запомнила.

— Я представился сейчас, как друг Довлата. Хотелось бы думать, что хороший друг, но теперь, учитывая, что у него появилась невеста, а я об этом не в курсе, то уже не так уверен в тесноте нашей дружбы. Впрочем, это все лирика, — добавляет поспешно.

— Лорсанов просто не успел объявить о помолвке. Все произошло так… быстро.

Вру на ходу! Не говорить же, что Лорсанов с отцом договорились о помолвке и свадьбе, но только если я буду себя вести хорошо. У меня же с этим все, как назло, очень плохо.

— Что ж, значит, если вы невеста, то с вами можно обсудить некоторые нюансы. Лорсанову требуется операция. Я много раз ему об этом твердил, но он отказывался.

— Скажите, он не умрет?!

— Есть серьезная угроза его здоровью, — отвечает Сулим. — Скажу честно, если оставить все, как есть, то полноценно жить он не сможет.

— Что с ним такое? На приступ похоже?

Сулим смотрит на меня вдумчиво, размышляя.

— Как жених и невеста мы только начали… эээ… сближение. По душам не говорили. Он очень скрытен. Держит многое в себе. Я просто не знаю, что с ним такое. Он не объяснял. Прошу, скажите.

— Вы же знаете, Камилла, что Довлат Лорсанов вдовец. Уверен, знаете.

— Об этом слухи ходят разные.

— И не самые приятные, — неодобрительно качает головой Сулим. — Тем, кто знает Лорсанова, сразу станет ясно, что слухи лживые. Проблема лишь в том, что он не подпускает к себе многих, но зато гораздо более успешно заводит врагов. Жену Лорсанова отравили. Кто и как это сделал, загадка. Некоторые даже чесали языками, будто Лорсанов сам отравил жену, чтобы получить в наследство ее деньги. Однако это не так. Тем ужином Лорсанов отравился тоже. Когда понял, что его жене стало плохо, он вызвал скорую, но не дождался и повез жену в больницу сам. В крайне плохом состоянии, сознание уже путалось. Произошла чудовищная авария. Он выкарабкался с трудом, а когда выкарабкался, узнал, что жена не выжила. Он остался состоятельным вдовцом, а с тех самых пор о нем ходят дурные слухи, как о человеке, который убил жену, чтобы получить ее наследство. Эти злые языки не принимают во внимание, что Лорсанов сам чуть не погиб от яда и сильно пострадал в аварии. Это что касается прошлого. Во время аварии в его тело впились некоторые частички металла. Один из таких кусочков находился в опасной близости от важных органов. На тот момент извлекать его было нельзя, слишком опасно. Мы решили подождать. Потом это стало возможным, когда частичка сдвинулась в сторону. Но Лорсанов заупрямился.

— Почему?

— Нет, и все. Он вообще не любит, когда ему что-то напоминает о потере. Считает себя виноватым в гибели жены. Экспертиза утверждает, что его жена уже была мертва на момент аварии, но упрямец вбил себе в голову, что это не так. Сейчас одна из инородных частиц снова дрейфует в опасной близости от позвоночника, впивается остро и причиняет адские боли. Поэтому он пошевелиться постели не мог. Осколок давит на такие точки, когда любое прикосновение, даже вот такое, самое легкое, кажется мучительным.

Сулим касается моего запястья. Как страшно! Я даже представить себе не могу, что чувствовал Лорсанов.

— Опасно ли делать операцию

— Есть риски. Совсем недавно их не было, однако сейчас они снова возникли. Если что-то пойдет не так, есть риск паралича нижних конечностей и полной атрофии мужской функции.

— А если не делать операцию?

— Если ничего не делать, можно ждать, пока снова угроза пропадет. Это будет временно. Лорсанов слишком долго с этим играл и скоро доиграется, что осколок сам лишит его возможности двигаться или попросту оборвет его жизнь. Нужно решить, как поступить. И решить в кратчайшие сроки. Лорсанов сейчас не в состоянии принять решение.