Обезьянья лапка (сборник) - Джейкобс Уильям Уаймарк - Страница 50

— Мы пойдем выпить, — сообщил Тиллотсон юнге. — Вернемся минут через десять.

— Ладно, — весело проговорил Генри, — жаль только, что мне с вами нельзя.

Тиллотсон беззаботно рассмеялся и, сойдя на набережную, зашагал рядом с молчаливым стариком. Сначала капитан шел довольно вяло, но по мере удаления от корабля в нем просыпались все чувства загнанного зверя, и он так сильно захотел поскорее скрыться, что о лучшем Тиллотсон и мечтать не мог.

— Куда мы?.. — спросил Гетинг, когда они подошли к железнодорожной станции. — Я поездом не поеду.

— В Лондон, — ответил Тиллотсон. — Там легче всего будет скрыться.

— Я не поеду поездом, — упрямо повторил старик.

— Почему? — удивился Тиллотсон.

— Когда они вернутся на корабль и увидят, что я сбежал, они отправят в Лондон телеграмму. Не хочу я попасть в ловушку, словно крыса.

— И что же вы тогда будете делать? — спросил потрясенный Тиллотсон.

— Не знаю, — ответил старик. — Пойду пешком, наверное. Сейчас темно, до рассвета мы могли бы отмахать миль двадцать.

— Да, могли бы, — согласился Тиллотсон, у которого не было никакого желания совершать подобного рода ночное странствие, — но не станем.

— Тогда пустите меня одного, — взмолился старик.

Тиллотсон покачал головой.

— Вас обязательно заметят, если будете бродяжничать за чертой города, — заверил он. — Теперь позвольте мне решить, как будет лучше. Поедем на поезде.

— Не поеду, — настаивал Гетинг. — Вы были очень любезны, в высшей степени любезны, что предупредили меня. Позвольте мне уйти самому.

Тиллотсон покачал головой и бросил небрежный взгляд в сторону Гловера, который замер в нескольких шагах позади.

— Если бы вы только доверились мне! — Тиллотсон напустил на себя серьезный вид. — В Лондоне будет безопаснее всего.

Капитан Гетинг задумался.

— В полумиле вверх по реке стоит шхуна, которая отчалит сегодня в час ночи, — проговорил он медленно. — Я на ней пару раз работал, и шкипер возьмет нас с собой, если вы ему заплатите. Он знает меня под фамилией Строуд.

— Подождите меня здесь пару минут, мне нужно забрать со станции свой чемодан, — велел Тиллотсон, желая посовещаться со своим шефом.

— Подожду под навесом вверх по дороге, — согласился капитан Гетинг.

— Вы только не убегайте, — настойчиво произнес Тиллотсон. — Если не поездом, наверное, лучше всего будет сесть на шхуну.

Он бросился к станции и, быстро переговорив с Гловером, поспешил вернуться к арке. Гетинг стоял в тени, сунув руки в карманы, и терпеливо ждал.

— Все в порядке, — подбодрил его Тиллотсон, — отправимся по воде. Полагаю, вы знаете дорогу к шхуне.

Они осторожно вернулись к берегу, где капитан Гетинг, не доходя до гавани, свернул налево и повел Тиллотсона по маленьким улочкам мимо жилых домиков и лавок торговцев. Место было не совсем подходящее для вечерних прогулок, и Генри, который начал беспокоиться из-за их отсутствия, отправился их искать и, встретив на углу, с удивлением последовал за ними.

Его удивление возросло, когда они ушли в сторону от домов навстречу прохладному воздуху, дующему с реки. Дорога была темной и неровной, и он шел осторожно, держа беглецов в поле зрения, пока на маленькой полуразрушенной пристани они не остановились и, негромко посовещавшись, не поднялись на борт стоявшей неподалеку шхуны. На палубе никого не оказалось, но в каюте горел свет, и после минутного колебания они спустились туда.

Прошел час или два, и маленький наблюдатель, устроившийся за грудой порожняка, дрожал от холода. Он не подозревал об обмене любезностями в каюте, в результате которых шкипер «Озорного» взял на борт нескольких пассажиров, вполне согласных поступиться питанием и проживанием и готовых заплатить, и боялся покинуть свой пост. Пролетел еще час. Несколько моряков прошли мимо его укрытия и, поднявшись на борт, спустились в кубрик. Пробило одиннадцать, и через несколько минут свет в каюте погас.

Юнга наблюдал еще с четверть часа, но на шхуне по-прежнему было темно и тихо. Тогда он бесшумно прокрался на борт и заглянул в каюту. Оттуда доносился громкий храп. Бесшумно спустившись на берег, Генри со всех ног бросился обратно к «Чайке».

Глава XIII

Уилсон и штурман вернулись к кораблю, нагруженные покупками, и, сбросив их на палубу, поднялись на борт сами более медленным и удобным способом.

— Наверное, наши ребята еще на берегу, — предположил штурман, оглядываясь. — В хорошей кондиции они будут при отправке. Полагаю, юнга внизу с капитаном.

— Спуститесь-ка вниз и пришлите его сюда, — велел шкипер. — Деликатная это работенка, вручить мужчине одежду. Не хочу, чтобы кто-то околачивался поблизости.

— А там нет огня, — заметил штурман, глядя на люк.

Он спустился и на ощупь прошел в каюту.

— В темноте всё сидите? — весело спросил он.

Ответа не последовало. Он пошарил в темноте в поисках спичек и, найдя их, зажег свет и огляделся. Каюта была пуста. Он открыл дверь в спальню и заглянул внутрь; там тоже никого не обнаружилось.

— Должно быть, они с юнгой пошли прогуляться, — тревожно произнес шкипер, когда штурман вернулся и сообщил ему об этом.

Шкипер взял сверток с одеждой и сошел вниз со штурманом. Оба уселись и молча закурили.

— Девять часов, — наконец сказал штурман, когда маленькие часы тихонько прозвонили. — Надеюсь, этот проклятый мальчишка не замышляет чего? Он был в чертовски скверном настроении последние несколько дней.

— Не представляю, что он мог учудить, — задумчиво произнес шкипер, нахмурившись.

— А мне кажется, что он сманил старика, — продолжал штурман. — Схожу на берег и посмотрю, не видно ли кого-нибудь из них.

Он взял свою фуражку из шкафчика и был таков. Прошел час, и шкипер, охваченный сильным беспокойством, поднялся на палубу.

Магазины уже закрылись, и, за исключением уличных фонарей, город был погружен во тьму, а улицы безмолвны, если не считать случайных прохожих. Два или три моряка вышли на набережную и поднялись на борт парохода, стоявшего на соседнем причале. Какая-то женщина неуверенно поглядывала на различные суда, отступая назад, когда мимо нее проходил моряк. Приблизившись к пароходу, она остановилась и с тем же сомнением посмотрела на палубу. Шкипер подошел к борту и, напрягая глаза сквозь мрак, взглянул на женщину.

— Это «Чайка»? — спросил звонкий девичий голос.

— Эннис! — закричал ошеломленный шкипер. — Эннис!

Он взбежал по трапу и, ступив на набережную, схватил девушку за руку. Затем он, не встретив сопротивления, притянул ее к себе и уже собирался обхватить за талию, когда вспомнил о своем положении и неловко отпрянул.

— Пожалуйте на борт, — ласково пригласил он.

Он перебрался с набережной на трап и, молча протянув ей руку, помог подняться на палубу.

— Где мой отец? — нетерпеливо спросила Эннис.

Уилсон промолчал.

— Где он? — повторила она.

Уилсон покачал головой.

— Не знаю, — мрачно отозвался он, — не знаю. Он был здесь час или два назад. Он тут со вчерашнего дня.

Задыхаясь, она схватила его за руку.

— Где он сейчас? Что вы с ним сделали?

Уилсон рассказал ей все, что знал, и, закончив, с тревогой наблюдал, как она отстранилась и принялась постукивать каблуком по палубе.

На набережной зазвучал плохо спетый хор, восполнявший силой недостаток гармонии, и, постепенно приближаясь, остановился у «Чайки», собираясь с духом для заключительного рева. Финал с большим выражением исполнили кок и Дик, а Сэм, разгоряченный своими возлияниями, пустился перед ними в безумный пляс.

— Тише там! — строго крикнул шкипер, когда Эннис вздрогнула.

— Та-точно, сэр! — торжественно икнул Дик. — Я за ними при-глядываю. Эй, Сэм, ты с-час се шею сло-маешь!

Услышав это предупреждение, Сэм покачнулся на краю причала и, сделав двойной маневр на самом краю, чтобы показать, что он полностью владеет своими ногами, упал на трап и скатился вниз. За ним последовали Дик и кок, оба пьяные и оба необыкновенно торжественные.