Обезьянья лапка (сборник) - Джейкобс Уильям Уаймарк - Страница 40

— Истинная правда, товарищи, — подтвердил восхищенный Дик, кивая посетителям.

— Обобрал нашего приятеля, Сэма, — продолжал Генри, — самого доброго друга, который когда-либо жил на свете.

— Парень что надо, — вставил Дик.

— Он высокого роста и хорош собой, — продолжал Генри, — а этот парень сидит в его одежде.

Посетители пристально смотрели на Сэма, а тот сидел, разинув рот, и слушал эти весьма красноречивые, но довольно несвоевременные комплименты. В каждой толпе обязательно найдется несколько человек, самопровозглашенная миссия которых — исправлять всякое зло, и один из таких тотчас же предложил вернуть одежду ее законному владельцу. Предложение было принято с восторгом, и незадачливого моряка окружило с десяток человек.

— Господа, только не здесь, — торопливо попросила служанка.

Они высыпали на улицу, таща за собой Сэма, и крепкий моряк так отчаянно отбивался, что чуть не сбил с ног трех солдат, проходивших мимо. На его беду, все трое оказались ирландцами, и для подавления последовавшего нарушения общественного порядка потребовались силы трех полицейских и одного сторожа. С радостью воспользовавшись возможностью улизнуть, Сэм застал только начало драки и, охваченный бурным негодованием, не останавливался до тех пор, пока не оказался за несколько кварталов от места своего позора.

У него не было намерения нарушать уговор с поваром, но он выпил пинту, рассудив, что обстоятельства его оправдывают. Он немного побродил по улице, размышляя, стоит продолжать поиски или вернуться на шхуну. Некоторое время он бродил без всякой цели, а потом, решив не поддаваться на дерзкие выходки Дика и юнги, остановился перед высококлассной таверной и вошел внутрь. Двое или трое хорошо одетых мужчин, которые выгодно отличались от того вульгарного общества, которое он только что покинул, покачали головами, но не рассердились, и он уже собирался уходить, когда вошел чернобородый здоровяк.

— Скверная работа, — заметил тот, глядя на шнурки.

— Да, сэр, — покорно согласился Сэм.

— Но вид у вас такой, будто дела идут в гору, — строго заметил он.

— Это только кажется, сэр, — грустно покачал головой Сэм, направляясь к двери.

— Выпиваете, наверное, — предположил бородач.

— Нет, сэр, — ответил Сэм.

— А когда вы в последний раз ели? — продолжал тот.

— Вчера утром, — брякнул Сэм, нащупывая кончиком языка остатки мякиша на зубах.

— Будете что-нибудь?

Сэм улыбнулся в ответ и сел в предвкушении на стул. Его новый друг заказал кружку пива, и моряк вытер рот тыльной стороной ладони, приготовившись благодарить. Но кровь застыла у него в жилах, а челюсть отвисла, когда здоровяк протянул ему полбуханки хлеба.

— Держи, дружище, — ласково произнес он. — Ешь скорей.

Сэм взял хлеб и попытался сунуть его в карман, повторяя старую басню о том, что отнесет его домой детям, и поднялся, намереваясь уйти.

— Ешь, я тебе с собой еще две буханки дам, отнесешь домой, — пообещал благодетель.

Хлеб выпал из дрожащих рук Сэма на пол. Кто-то поднял его и, вытерев о пальто, снова подал Сэму.

— Ну же, — подбодрил бородач, отхлебнув пива. — Ешь.

— Хочу сперва накормить детей, — надломленным голосом произнес Сэм.

— Ешь хлеб, или я позову полицейского, и тебя арестуют, — ответил бородач, повышая голос. — Да ты просто жулик! Где твое разрешение на торговлю?

В состоянии, граничащем с безумием, Сэм откусил кусок и попытался его проглотить. Он взял бутылку с водой, отпил глоток и за пять минут съел почти столько же.

— Ешь! — строго произнес бородач.

— Не буду! — рассердился вдруг Сэм. — Чтоб мне пусто было!

Бородач встал и подошел к двери.

— Зайдите-ка сюда на минуточку, констебль, — безмятежно позвал он.

Дверь внезапно отворилась, и Сэм, все еще держа кусок хлеба, увидел Дика и Генри. Они посмотрели на него, грустно качая головами. Бородач опустился на стул и разразился взрывом хохота, когда Сэм сообразил, что стал жертвой заговора, после чего швырнул хлебом в юнгу и бросился к выходу. Обезумев от негодования, он твердо решил больше никогда не иметь дела со шнурками и, выйдя на улицу, выбросил их куда подальше.

— Эй, Сэм! — окликнули его с той стороны улицы. — Есть успехи?

Сэм в ответ только покачал головой.

— Да ты пьян, — предположил повар, подойдя к нему.

— Еще чего, — бросил Сэм.

Вдруг у него мелькнула нехорошая мысль, и он взял повара за локоть.

— Послушай, кок, вон там есть пивная, — сказал он дрожащим голосом, — и там сидит старик, в котором я что-то не уверен. Может, глянешь на него?

— Какая пивная? — спросил наивный повар.

Преисполненный радости, Сэм повел кока к месту своих злоключений и, дождавшись, когда тот войдет, стал подслушивать под дверью.

— И чего они там шепчутся? — сердито проворчал он, когда до него донеслись неразборчивые обрывки фраз.

Как он ни старался, он ничего не мог расслышать и в нетерпении уже хотел было приоткрыть дверь и заглянуть внутрь, как вдруг раздался дикий взрыв хохота. За ним последовал еще один, а потом еще, и вскоре безудержное веселье охватило весь бар. Физиономия Сэма расплылась в блаженной улыбке, когда он представил себе, что происходит внутри.

— Хватит, — повышался слабый голос повара.

Снова раздался взрыв смеха, и Сэм довольно ухмыльнулся.

— Да вы меня уморите! — задыхаясь, бросил повар.

— И все-таки тебе легче, чем мне, — все же с большим удовольствием заметил Сэм.

Раскаты смеха усилились, и Сэм с изумлением услышал, что и повар присоединился к ним. Он совершенно растерялся. Вдруг голос повара отчетливо произнес:

— Бедный старина Сэм! Что угодно бы дал, чтобы это увидеть!

Слушатель внезапно напрягся и, затаив дыхание, на цыпочках двинулся по улице. В ушах по-прежнему звенели отзвуки глупого веселья в баре. В голове все завертелось, но по мере того, как он яростно шел вперед, в его сознании вырисовывались две определенные цели — сперва уничтожить синдикат, а потом и повара. С этими мыслями он снова поднялся на борт и, войдя в одинокий кубрик, забрался на койку и забылся сном — настолько крепким, что остальные, вернувшись через час, не могли его разбудить, пока Генри в качестве последнего средства не бросил в него буханкой хлеба. После такого не спал уже никто, и каждый побаивался за собственную шкуру.

Глава VII

В Баймауте поиски продолжились без помощи Сэма. Все оставшееся время он почти не сходил с корабля, предпочитая спокойно курить трубку на борту, а не встречаться на берегу с какими-то весельчаками, желающими купить шнурки. От разговора с Диком и юнгой он и вовсе отказался, и, только когда они достигли Коклмаута, он соизволил взять трубку с табаком из поварского ящика.

Коклмаут — тихое уютное местечко на побережье Уэльса. Когда в крошечную гавань заходит большой корабль, жители спускаются посмотреть на него, а шкиперы маленьких судов выскакивают из кают и кричат, чтобы узнать, куда он идет. И даже когда они уже видят, что его пришвартовали и тянут на буксирах в док, они не успокаиваются, а навязчиво развешивают кранцы[4] со всех сторон своих кораблей, готовясь к худшему.

— Здесь мы его не отыщем, кок, — заявил Сэм вечером после прибытия, когда синдикат сидел на палубе и задумчиво смотрел на редкие огни, появившиеся в сгустившихся сумерках. — Бестолковое местечко.

— Ну а я и вовсе не слишком надеюсь, что нам удастся его найти, — согласился повар.

— Не опасался бы я, что его Дик найдет, — со злобой пробормотал Сэм, — или юнга, я бы просто бросил это дело, кок.

— Если кто его и разыщет, так это сам шкипер, — понизив голос, сказал кок, когда Уилсон прошел мимо них на берег. — Отправится в полицейский участок с фотографией и у них разузнает. Ну и какие после этого у нас шансы?

Сэм долго качал головой и ничего не говорил, а потом вместе с коком сошел на берег и допился до безнадежного пессимизма. В таком состоянии он тотчас всех простил и, почувствовав себя очень скверно, немедленно оставил завещание, заключалось которое всего-навсего в передаче Дику ножа, а Генри — семипенсовой монеты. То, с каким трудом он отменил его на следующее утро, стало яркой иллюстрацией того, насколько низко может пасть несчастный человек.