Сила и ярость Юга (СИ) - Александрова Евгения - Страница 38

Но говорить было некогда, и Ясмин, босоногая и в простом платье, тихо кралась за Рианом по крыше, молясь про себя Богине, чтобы не свернуть шею раньше времени. Она ещё не готова распрощаться с жизнью, какой бы ужасной та сейчас ни казалась.

— Иди ко мне, — спустившись за углом балкона, Риан поставил ноги на выступы двух стен так, чтобы иметь крепкую опору, и протянул ей обе руки.

— Ты безумный, — шепнула она и, задержав дыхание, сползла к нему.

Крепко подхватив её, Риан наконец осторожно и медленно спустил на землю. Ясмин замерла, тяжело дыша, лицом к лицу с ним в ночной темноте, пока он не выпустил из рук.

Дрожали тени от ночных светильников с первого этажа и тускло блестели звёзды, но их обоих укрывала глубокая тень от дома.

— Пойдешь со мной на прогулку? — глухо спросил Риан, едва заметно улыбаясь во тьме.

— Только прогулка? — так же отозвалась Ясмин, все ещё не веря в происходящее.

— К большему ты пока не готова… — он неожиданно провёл рукой по её щеке. — Пойдем.

Ясмин вдруг охватил озноб, несмотря на жаркую ночь, — она всё же обернулась назад на второй этаж.

— Но что если он проснется… или собаки!

— Не проснутся.

— Откуда ты знаешь?

— Просто поверь, — отозвался Риан, взял её за руку и повёл за собой.

Только сейчас она поняла, что во всем происходящем было особенно не так!

— Риан! Как ты снял кандалы?!

— Они были старые… и пришли в негодность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она обогнала его, остановила и взглянула в лицо.

— Ты мне не договариваешь! Как, Риан? Признавайся. Что ты скрываешь? Как ты сбежал от надсмотрщиков?

— Хочешь поговорить об этом прямо здесь? — кивнул он на виднеющийся отсюда дом, где на первом этаже тускло горели масляные лампы.

— Хорошо, идём, но ты расскажешь мне все!

— Да, моя госпожа, — рассмеялся он и потянул за собой.

Они прошли по саду, мимо фонтана и дальше прочь по густой аллее, куда не пробирался свет звёзд. Ночная влага окутала ноги, ступни щекотала трава и мелкие камни, снова стало зябко. Но и вместе с тем — как-то отчаянно весело. Так, будто… Ясмин отчего-то хотелось смеяться, словно она вырвалась вдруг из затянувшего болота.

На душе полегчало и захотелось поглубже вдохнуть ночной воздух, такой влажный и плотный, похожий на теплые объятия!

— Куда мы идем? — Ясмин оживленно повернулась к сосредоточенному Риану, желая поделиться возникшей в ней радостью и легкостью.

— Неважно. О чем ты мечтала последний раз?

Какой смешной и простой вопрос! Конечно… Она…

— О свободе, Риан. Я хочу вернуть себе свои права, чтобы поместье…

— Нет, не это. Это не твоя мечта.

— А чья?

— Твоего отца.

— Я… — Ясмин запнулась от неожиданности. Освободиться от Вальдера? Освободиться от своей тяги, стыда, унижения. И слабости. Это ведь именно то, что жгло душу. — Я хочу избавиться от… него. Чтобы все было, как прежде.

Риан остановил ее под широким эвкалиптом недалеко от той самой аллеи, по которой они бежали. Совсем недавно. Его мерцающие в сумраке глаза отражали невиданную раньше глубину. Бесконечно черные, бесконечно затягивающие, видящие насквозь.

Она вообще не знала его прежде. Всегда видела простым и жизнерадостным парнем, полным уверенности и легкости к жизни, но сейчас она увидела его другим, сильным. Сильнее, чем она… Он так запросто ушел от надзирателей, от Вальдера, будто… будто это была для него игрой!

— Как прежде. Может, что-то еще? — спросил он со сдержанной улыбкой. — Что-то твое.

Ясмин глубоко вздохнула. Что-то еще…

— Вся моя жизнь здесь, возле этой плантации, Риан. Здесь моя душа. Я хочу, чтобы эти земли процветали, как было когда-то, чтобы все были свободны и счастливы…

— О боги, — расхохотался Риан. Он схватил за обе ее руки. — Ладно! Мы слишком давно не общались с тобой, я имею ввиду, просто, как раньше. Помнишь поездки верхом до Кайены?

— Помню. — Накатила острая грусть. — Было слишком давно. Ласси еще тогда брыкалась по-полной и чуть не скинула меня с обрыва.

Риан лукаво глянул на Ясмин.

— Уже ближе. Прокатимся? — И пока она хотела переспросить, он прижал пальцы к губам и быстро, коротко свистнул — почти неслышно, но отчего-то ощутимо. Точно этот свист даже всколыхнул листья деревьев и кустов, а по коже пробежали мурашки.

И буквально через несколько мгновений за густой листвой показались морды лошадей. Те ступали послушно и медленно — явились на зов главного конюха. Ласси и Маер… как он их выманил из конюшни так незаметно от чужаков?

Ясмин подбежала и ласково огладила любимицу по шее — та довольно ткнулась носом. Седла на ней не было, только удила и уздечка. Риан взял под уздцы своего мерина, который радостно фыркал от встречи с любимым хозяином, подвёл его ближе.

Ясмин так не хватало прежних прогулок верхом по просторным полям, вдоль плантаций, по склонам невысоких гор и берегу океана!

Доведя кобылу до поваленного ствола, она оттолкнулась и забралась ей на спину. Обернулась с задором на севшего верхом Риана.

— Я знаю. Я хочу к океану! — воскликнула Ясмин. Если это и есть безумный сон, так время насладиться этим по-полной!

И, не дожидаясь ответа, перехватила поводья, ударила голыми пятками по бокам и пустила Ласси вскачь. Риан крикнул гортанно, подгоняя мерина, и помчался следом: Ясмин не оборачивалась, только слышала нагоняющий топот копыт и тяжелое фырканье позади.

Жгучее удовольствие от быстрой скачки распирало внутри. Как же ей не хватало свободы! Полета, дикого восторга! Без седла она не ездила давно, чаще приходилось выезжать на степенные прогулки со всякими знатными гостями и дамами, показывать свои земли или чинно беседовать о всякой ерунде.

Риан хотел вырваться вперед, но Ясмин не дала ему это сделать и вышла на середину тропы.

— Но, Ласси, — задорно выкрикнула она, мельком обернувшись назад на Риана, а потом снова устремилась вперед, прижавшись к шее кобылы. Та послушно мчалась со своей хозяйкой наперекор ветру — застоялась, красавица!

Они домчались эти пару миль до океана словно быстрокрылые птицы. От бешеной скачки перехватило дыхание, но Ясмин только счастливо смеялась, чувствуя, как лихорадочно бьется в груди сердце. Вот ее жизнь, настоящая, бьющая ключом, свободная — делай, что хочешь! Казалось, сейчас Ясмин в силах создавать собственный мир, стирая все неугодное.

На берегу запахло солью и влагой, и Ясмин так глубоко вдохнула, что закружилась голова. Разгоряченное скачкой тело просило пощады, бока кобылы покрылись потом, и Ясмин пустила ее шагом до растущих рядом с берегом можжевельников.

Бок о бок зашагал мерин Риана, и тот взглянул на Ясмин с удовольствием. Он тоже глубоко дышал от этого забега, ветер растрепал его волосы, открыв лицо.

Шумно плескался океан, шипел, тая на песке, накатывал снова. Серебрились отблески луны — тысячи крохотный осколков. На берегу было так восхитительно свежо и приятно, что хотелось просто дышать без остановки, ещё и ещё, выдыхая весь зной, жар и усталость… Пройдя немного до уютной бухты, укрытой густо растущими кустами, они замедлились. — Стой, родной, — мягко хлопнул по шее мерину Риан и спрыгнул на землю.

Поймав за удила Ласси, он мягко удержал лошадь, и Ясмин тоже спешилась, соскользнув по теплому и влажному боку.

— Стойте, мои хорошие. — Риан потрепал обеих лошадей с такой заботой и любовью, что Ясмин невольно тепло улыбнулась. Ласси тоже зафыркала от удовольствия и потерлась носом об плечо Риана, а мерин ткнулся боком ему в грудь. — Эй, тише, снесете же, — усмехнулся он, отступив на шаг. — Ждите тут, ладно?

В ответ ему раздалось довольное ржание, а Риан повернулся к Ясмин. Хороши они сейчас были, оба взлохмаченные, кое-как одетые, а она и вовсе в чем была… тогда. Сейчас ещё и растрепанная от скачки…

Ясмин запрокинула голову, наслаждаясь летящим вдаль небом и яркими, мерцающими звездами, а потом взглянула на Риана и, прикусив губу, побежала по берегу прямо в волны.