Я из ДМ 9 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 31

— Да нет никакого ледка, Изаму-кун. Есть небольшое недопонимание, а также то, что мы не проводим друг с другом много времени. Мы... не знаю, как сказать. Мы перерастаем наши отношения, что ли?

— Не совсем тебя понимаю, — склонил я голову на плечо. — Что ты имеешь ввиду?

Печально будет, если она сейчас скажет, что нам нужно расстаться. Печально и непонятно...

— Я имею ввиду, что мы как будто растем, а наши отношения это как одежда для малыша. И чем больше проходит времени, тем меньше становится одежда.

— Кацуми-тян, я понимаю твои чувства. Знаешь, я тоже много думал об этом. Думал, размышлял и всё-таки решил, что сделаю тебе предложение руки и сердца, как только заслужу герб и стану аристократом, — ответил я честно. — Мы с тобой уже разговаривали на эту тему и я...

— Ты сделаешь мне предложение? — Кацуми приложила ладошки к лицу.

Вот же женщины... Слышат только то, что хотят. Я ей про одно, а она совсем про другое. И ведь никак не переубедишь теперь. А если не переубедить, то надо хотя бы подыграть.

— Знаешь, да! Сделаю. Вот хочешь, прямо сейчас порепетируем, как это будет происходить?

— Что? — Кацуми подкинула брови ввысь.

— А вот что!

Я подхватил с тарелочки луковое колечко и бухнулся на одно колено перед ней.

— Госпожа Утида, не будете ли вы так любезны облагодетельствовать аристократа-хинина и выйти за него замуж? В качестве утверждающего фактора, я могу произнести сакральную фразу: "Госпожа Утида, вы будете готовить мне каждый день суп-мисо?"

— Вот так вот? Прямо посреди ресторана? — улыбнулась Кацуми, а потом приняла от меня колечко и...

— А я сказал, что вся ваша еда — дерьмо! — донесся из-за ширмы грубый мужской голос, а потом раздался звук падающего подноса и звон посуды.

Глава 16

— Сделаем вид, что нас тут нет и отсидимся? — подмигнул я Кацуми.

— Шутник, — хмыкнула она. — Конечно же нет. Зная тебя, я удивляюсь, что ты до сих пор не колотишь по лицу того, кто посмел нарушить наш покой.

— А я удивляюсь, что кто-то прервал моё признание в любви и тем более — предложение руки и сердца, а ты ещё не намотала его на ножку стула, — парировал я в ответ.

— Мы с тобой становимся более терпеливыми и мудрыми, — с пафосом откликнулась Кацуми.

— Господин, наш повар приготовил всё, что вы хотели, — послышался голос метрдотеля.

— А я говорю, что вся ваша еда — дерьмо! Вы теперь должны мне и моим друзьям за испорченный вечер! — продолжал бушевать грубый голос.

Я встал с колена и произнес:

— Кацуми-тян, похоже, что там не один человек. Поэтому прошу тебя остаться здесь.

— Ага, мне испортили предложение, а я должна оставаться в стороне? — хмыкнула та в ответ. — Вот уж нет! Я хочу взглянуть на этих смельчаков.

Вот ничем её не проймёшь. В принципе, я и не ожидал, что она меня послушается.

Отдернутая шторка показала нам стоящего мужчину. Рядом с ним стояло ещё двое. Внутри кабинетика виднелись другие две фигуры. Возле буяна застыли в полусогнутом состоянии официант и метрдотель. К ним спешил охранник ресторана.

На полу валялись опрокинутые плошки. Лапша вперемешку с рисом валялась на ламинате. Ломтики красной рыбы печально лежали среди лужиц соевого соуса.

Мужчины обернулись на моё покашливание. Ну да, я постарался сделать это как можно громче. Мог бы ещё рыгнуть, для демонстрации опасного быдлячества, но рядом была Кацуми, а подобное вряд ли бы украсило недавнюю пробу предложения руки и сердца.

Похоже, что тут назревал скандал.

Всё бы ничего, вот только троих из гостей я видел на сводках Наоки Хикамару. Трое тех, кто бушевали ранее в кафе: Кудо Изао, Такано Кио, Нисимура Изаму. Вот только прошлый раз меня не было в здании…

Надо их вывести на улицу, чтобы не разогнали остальных посетителей. И чтобы не навредили обстановке. Не поломали мебель.

— Господа, что за шум, а драки нет? — спросил я, широко улыбаясь и показывая своё миролюбие.

— А ты кто, пацан? — тут же вызверился на меня задира. — Чего высунулся? Хочешь по мордасам схлопотать?

Изао. Его имя было Изао. Отсидел за драку в общественном месте. Срок небольшой, может поэтому его тюрьма ничему не научила? А может ему понравилось, если не оставил преступный путь.

— Нет, не хочу, — честно признался и улыбнулся ещё шире. — Если вам что-то не понравилось, то зачем же бить посуду? Вам сейчас всё поменяют с учетом ваших пожеланий. Что именно вам не понравилось.

— Мне не нравится твоя татуха на морде, — поддержал задиру второй, по имени Изаму. — Можешь срезать её и подать нам на салфеточке? Пусть украсит наш стол вместо цветов.

А вот это явное нарывательство на неприятности. И чего им всем так моя рожа не нравится? Подумаешь, тату…

Охранник застыл рядом с нами. Он посмотрел на меня, а я чуть дернул головой вправо-влево, давая понять, что вмешательство пока не требуется.

— Господин Такаги, прошу простить нас за такое недоразумение, — поклонился метрдотель. — Мы…

Увы, ему не дали закончить.

— Такаги? Так это ты, Такаги? — хмыкнул Изао. — Не думал, что этой дерьмовой забегаловкой руководит хининское чмо.

Ребята совершенно точно нарываются на то, чтобы им надавали по жопе. И чего же подобным им так неймется? Неужели они думают, что пару раз наедут и потом им всю жизнь будут отстегивать?

— Господа, я ещё раз предлагаю мирно разрешить возникшую ситуацию. Ни к чему нам ссориться и портить друг другу настроение, — я попытался подключить остатки дипломатии, чтобы не ринуться в бой. — Лично вам будет предоставлен небольшой комплимент от шеф-повара.

Я просто должен был показать метрдотелю и официанту, что их начальник является воплощением терпеливости и вежливости. Конечно, наша конфронтация с этими раззвездяями закончится дракой, но по крайней мере перед подчиненными я должен выглядеть достойно. Чтобы потом, в недрах ресторана ходили легенды о мудром и спокойном начальнике, который до конца хотел разрешить всё миром. Таким образом достигается уважение, которое никакими премиями не купишь.

А ещё один заход на то, чтобы расслабить выступающих. Для подобных людей вежливость всегда является признаком слабости. Пусть думают, что я слаб…

— Что? Шеф-повар нам будет плевать в рамён? — вступил в разговор Кио. — Да с какого хрена нам комплименты от того, кто нормальную жрачку замутить не может? Засунь себе этот комплимент поглубже.

— А ты прекрасно держишься, Изаму-кун, — проговорила за спиной Кацуми. — Видно, что ты стал мудрее и терпеливее.

Эта похвала согрела сердце. Кацуми понимала, скольких трудов стоило выдержать эту ругань и не ответить на том же языке.

— Да, милая, всё ради тебя, — обернулся я к ней и подмигнул.

— А кто это там за спиной хинина? — окрикнул Изао. — Красотка-а-а… Слышь, хинин, а сделай нам комплимент — подари свою красотку на ночку. Мы будем ласковые-е-е…

Кацуми вспыхнула, но сдержалась. Только палочки хрустнули в её пальцах, переломленные пополам.

— Кацуми-тян, а ты тоже неплохо держишься, — снова подмигнул я.

— Да, милый, всё ради тебя, — парировала подруга.

— Так что, хинин, сделаешь нам подгон босяцкий? Оставишь подругу среди настоящих мужчин? — хохотнул Кио. — Или же нам придется забрать её самим? Я очень люблю зарываться лицом в женские груди, особенно когда они болтаются в попытках освободиться…

— Мужчины, вы переходите все допустимые границы, — заметил я. — Такие слова недостойны настоящих мужчин.

А вот это уже удар с моей стороны. Это намек на то, что я сомневаюсь в их мужественности. Легкий и ненапрягающий посыл на три буквы. После такого они должны были возмутиться. Так это и произошло.

— Ты чего, охренел? Ты сомневаешься в мужестве членов Тараути-гуми? — воскликнул Изао. — Да мы сейчас тут всё разнесем!

Крючок был проглочен. Теперь рыбка поведется на вытягивание лески.