Стиль подлеца - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 15

– Сейчас ты нам все расскажешь, – не слышал его Лысаков, продолжая сжимать в руках пистолет.

В кабинет вошли два сотрудника уголовного розыска. Дюжие, ростом с Дронго парни. По взмаху пистолета хозяина офицеры набросились на гостя. Один схватил его за руки, а другой, в форме капитана, более мощный и широкоплечий, очевидно, тот самый Попов, размахнувшись, ударил его под дых, так что Дронго на мгновение даже потерял ориентацию. Второй удар был уже менее болезненным, и Дронго сумел резко оттолкнуться от стены, прижимая державшего его человека к углу сейфа. Тот взревел от боли, разжав руки. И тут Дронго изо всех сил нанес удар Попову в скулу. Тот отлетел к стене. Второй нападающий оторвался от сейфа, в ярости сжимая кулаки, но Дронго успел развернуться и достал его прямым ударом правой.

– Стоять! – крикнул Лысаков, не выпустивший пистолет. – Стоять, или буду стрелять.

– Стреляй, – тяжело дыша, ответил Дронго. Заметив, что Попов пытается встать, он ударил его еще раз, ногой. Тот со стоном вытянулся на полу.

– У меня нет оружия, – сообщил Дронго, – если вздумаешь стрелять, тебя не поймут.

– Стоять! – с перекошенным от ненависти лицом заорал Лысаков, и Дронго понял, что сейчас тот выстрелит. Он замер. И тут открылась дверь, и в кабинет вошел человек в форме. Это был подполковник. Очень высокий, на вид лет сорока, светловолосый и ухоженный.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– Ничего, – нелепо буркнул Лысаков, убирая пистолет в стол. Участники инцидента поднялись с пола, при этом Попов успел подтолкнуть Дронго к стене, но в драку лезть уже не стал. Его напарник вел себя иначе – нанес удар Дронго по почкам. От боли он согнулся. Здесь умели бить с максимальным эффектом.

– Задержанный? – спросил подполковник.

– Пока нет, – ответил Лысаков, – мы еще не оформили все как положено. Но он пытался меня шантажировать. И напал на наших офицеров.

– Сукин сын, – лениво сказал подполковник, – и чего вы с ним церемонитесь? Бросьте его в третью камеру, там как раз ребята подобрались подходящие. Они его так обработают, мать родная не узнает. Всю жизнь будет кровью мочиться.

– Сделаем, – пообещал Лысаков, и Дронго понял, что теперь его может спасти только чудо.

Он с горечью подумал, что не сумел просчитать всех своих шагов. Отвык в своих «заграницах» от стиля работы родной милиции. А она, в сущности, осталась все такой же – костоломы, как и раньше. Ничего в бывшем Союзе не изменилось. Просто в каждой республике наплодилось больше начальников и больше подлецов, берущих взятки и закрывающих глаза на разного рода преступления. Исчез прежний страх перед Москвой, перед всесильной и вездесущей партией, державшей на себе общий каркас правоохранительных органов единой империи. Теперь же бывшие милиционеры, переименованные в ряде стран в полицейских, еще ретивее берут взятки, бьют арестованных, убивают строптивых и калечат невиновных.

– Уберите его, – поморщился подполковник, – как его зовут?

Лысаков переглянулся со своими людьми. Попов протянул руку, достал из внутреннего кармана задержанного паспорт и перевел удивленный взгляд с документа на Лысакова.

– Дипломатический, – пробормотал он, ошалело глядя на майора.

Тот взял паспорт, внимательно просмотрел его, и небольшие глазки Лысакова превратились в узкие щелочки. Он только открыл рот, но подполковник вырвал у него паспорт из рук.

– Дипломатический! – воскликнул он. – Совсем спятили. Неприятностей захотели?

– Он мошенник, – заявил Лысаков, презрительно искривив рот, – небось фальшивый паспорт. Карточка вклеена. Откуда у такого типа дипломатический паспорт?

– Действительно, откуда? – принял его игру подполковник.

– Посмотрите, – снова взял паспорт Лысаков, сковырнул фотографию, обрывая ее на половине, – это не его паспорт, карточка наклеена не так, – торжествующе захохотал он.

Теперь Дронго уже ничего не могло спасти. Но тут раздался телефонный звонок городской линии связи. Глядя Дронго в глаза, Лысаков поднял трубку.

– Слушаю, – сказал он зло.

– Добрый день, Лысаков, – услышал он знакомый голос адвоката Любомудрова, – вы не знаете, куда исчез мой помощник? Говорят, он зашел к вам и еще не выходил. Я вот тут собирался звонить начальнику управления, попрошу, чтобы он поискал его в вашем кабинете. И учтите, если с ним что-нибудь случится – про камеру в отеле будет знать и прокурор, и ваша служба безопасности. Машина стоит у здания управления. Если через пять минут он не выйдет из здания, я звоню прокурору. Кстати, у него дипломатический паспорт, и я гарантирую вам очень крупные неприятности. Всего хорошего.

– Подождите, – выдохнул Лысаков тяжело дыша, – подождите, – сказал он, глядя на подполковника, – я сейчас как раз с ним разговариваю.

– Значит, у вас есть ровно пять минут, – сказал Любомудров решительно и повесил трубку.

Лысаков и подполковник переглянулись. Дронго понял, что произошло невероятное. Он, кажется, спасен.

– Паспорт настоящий, – сказал вдруг Лысаков, глядя на подполковника, – звонил Любомудров. Он говорит, что паспорт настоящий.

– А он откуда знает? – разозлился подполковник.

– Знает, – пожал плечами Лысаков, – обещает позвонить прокурору и начальнику управления.

– Вечно у тебя какие-то дурацкие проблемы, – раздраженно бросил подполковник и, резко повернувшись, вышел из кабинета. За спиной у него сильно хлопнула дверь.

– Вот твой паспорт, – Лысаков протянул документ Дронго, а когда тот потянулся за ним, швырнул паспорт на пол. Едва Дронго наклонился, чтобы поднять документ, Попов ударил его по спине. Дронго упал. Попов дважды ударил его тяжелым ботинком в живот, после чего повернулся и вышел из кабинета. За ним, пнув лежащего, вышел и его коллега.

– Оклемался? – почти дружелюбно спросил Лысаков. – Бери ксиву и проваливай отсюда.

Дронго встал, поднял паспорт, аккуратно положил его в карман, стряхнул пыль с брюк и, обращаясь к Лысакову, спросил:

– И все-таки откуда ты знал про камеру?

– Убирайся! – взревел майор. – Вон отсюда! Иначе пристрелю как собаку.

– Я позвоню завтра утром, – усмехнулся Дронго, ощущая на губах соленый привкус крови, – если передумаешь, мы спокойно поговорим. Или лучше зайти через денек?

– Ты покойник, – убежденно сказал Лысаков, – тебя убьют сегодня или завтра. Ты уже покойник. Неужели не понял?

– А ты живой? – спросил Дронго. – Думаешь, тебе простят твою промашку? Камеру убрали сразу после убийства. А провода остались. Ты должен был их аккуратно убрать, но не сделал этого. Так все было или не так?

Лысаков смотрел в глаза наглецу, едва сдерживаясь.

– Про камеру знают уже многие, – сообщил Дронго, – лучше бы ты мне сам все рассказал. Я не прощаюсь, майор.

И вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Лысаков тяжело опустился на стул. И почти сразу поднял телефонную трубку, приказав Попову вновь зайти к нему. Его бессмысленный взгляд уперся в одну точку. И тут снова зазвонил телефон.

День третий

Он вышел из здания управления милиции и сразу же увидел «БМВ» и Ильина за рулем машины. Дронго подошел, сел рядом и, лишь когда автомобиль отъехал от здания милиции, сказал:

– Молодцы, ребята. Сработали хорошо. Я не предполагал, что мой визит к Лысакову может быть столь опасным.

– Когда я позвонил Викентию Алексеевичу и рассказал, куда вы пойдете, он очень встревожился и сразу же попросил меня вернуться в управление. А сам стал искать телефон Лысакова. Выяснилось, что он знал майора достаточно давно. Викентий Алексеевич считал, что это не тот человек, с которым можно договариваться. Очевидно, у него были свои соображения. Именно поэтому я и приехал сюда, а он позвонил Лысакову, предупредив его о возможных последствиях.

– Вовремя позвонил, – вздохнул Дронго, – еще минута – и меня отправили бы в камеру, откуда не смог бы вытащить даже сам министр внутренних дел.

– Он что-нибудь вам сказал? – спросил Ильин.