Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 27

А, между тем, на площади стоял гул.

«Да как же так? — изумлялись все вокруг. — Если мы не дадим крови богам — они нас проклянут!»

«Глупости! — рассмеялся Се Акатль. — Не переоценивайте свою кровь! Неужели вы думаете, что они настолько от вас зависят? Это мы зависим от них. Мы — их маленькие слабые дети. А что может быть большей радостью для родителя, чем первый шаг его ребенка? Его первое слово?»

Теперь уже он один стоял против большой толпы смешавшихся тольтеков, отоми и ноновальков.

«Не понимаете? — нахмурился он. — Крови хотите? Ну что ж, если она вам так потребна, то пусть это будет только моя кровь!»

Один Тростник взошел по ступеням к алтарю ближайшего храма. Встал с ногами на широкий резной цилиндр камня. Снял длинный плащ и отбросил в сторону. Затем вынул из-за пояса длинный шип агавы и с размаху воткнул его в ногу. Вынул.

И к великому изумлению толпы из раны вместо крови на алтарь посыпались яркие крохотные перья колибри.

* Как вы понимаете, автор привел в этой главе не ортодоксальную биографию Се Акатля Топильцина, а переосмысление имеющихся фактов.

Глава 16

Шоу Копперфильда

«Ну, а дальше что?» — Золотой Змей подгонял меня с искренним нетерпением.

«А дальше видение кончилось, — пожал я плечами. — Потом был только рассказ Тлатольчи, но ты ведь всё и так знаешь».

«Вот же ты бесишь! — зарычал мой бог. — Делать мне больше нечего, как сидеть в твоей голове и ваши разговоры подслушивать. Всё никак не можешь принять новой истины? Не я твой головной бог. Ты сам — бог и есть! Зародыш бога… Давай рассказывай и не зли меня!»

Я развел руками.

«Там много было, но главное следующее: Се Акатль получил еще одно имя — Топильцин. Долгожданный Господин или Наследник… Принц, короче! Собрав объединенное войско, он занял Толлан. За папку убиенного отомстил, и стал продвигать тольтекойотль в массы. Особо сложно, конечно, шла отмена человеческих жертвоприношений… Слушай, удивительно, что у вас тут такое уже было! Среди толпищ кровавых мясников — и один нормальный человек!..».

«Бог».

«Так человек же! — изумился я. — Этот Дымчатый так ему и заявил».

«Всё верно, — кивнул желтый червяк. — Нельзя человеку обрести божественную истину. Но Се Акатль Топильцин поступил иначе. Зачем он, по-твоему, маску носил?»

«Стыдно было быть человеком?» — прищурился я.

«Не совсем. Он ПЕРЕСТАЛ быть человеком. Сам стал богом. Он искажал истину, чтобы она… влезла в людей. Но, тем самым, создавал новую истину! Понимаешь?»

«Не уверен, — честно признался я. — Вернее, не понимаю, как всё это переложить на себя».

«Ну, это либо придет само, либо… — Змей окинул меня критичным взглядом и вздохнул. — Ладно, дальше рассказывай».

«Ну, там скучно стало. Толлан стал процветать. Се Акатль Топильцин научил тольтеков писать, делать шоколад, правильно танцевать и петь, пользоваться календарем и так далее и так далее. У меня возникло подозрение, что товарищ просто добрался до тайных знанийжрецов Змея Небесного… Но потом началось следующее: тольтеки принялись растить кукурузу с початками больше локтя, тыкву, которую руками не охватить, разноцветный хлопок… ГМО какое-то. А не мог Топильцин быть попаданцем? А? Опять же, революционные идеи о равенстве народов, ненужности жертв богам… Только радикального феминизма в повестке не хватает».

«Очень смешно, — огрызнулся бог. — Конечно, только попаданцы могут создавать что-то новое. Давай дальше!»

«Ну, дальше было про то, что Топильцин вел благочестивый образ жизни: с бабами не знался, не пил, не курил и тому подобное… Если что, я на подобное не готов!»

«Да ладно?! Мне-то не говори: у тебя в Чолуле еще ни одной женщины не было — ради выдуманной безопасности от секса отказался. Только траву шмалишь…».

Я предпочел не развивать эту тему. Тем более, сам завел. По дурости.

«А потом всё равно появились недовольные, — продолжил пересказ истории старого жреца. — Слишком радикально изменил жизнь людей Топильцин. В общем, был заговор, в котором, по словам старика, участвовал сам бог Тескатлипока — это который дымчатый и с зеркалом. И они сумели заставить царя-жреца отказаться от власти. Тому стукнуло ровно 52 года. И в год Один Тростник он навсегда покинул Толлан. Причем, с кучей последователей. Ушел на восток, прожил несколько лет в Чололлане, проявив интерес к местному храму другого Змея. Но, как я понял, не тот Змей оказался. Не ужились. Снова ушел Топильцин, добрался до моря, построил плот и уплыл. И ведь всё это время он упорно шел на восток. Не просто на восток, а вслед за Утренней Звездой! Он даже новый храм Кетцалькоатля в Толлане посвятил Утренней Владычице! Смекаешь, к чему я? Почему четлане, чтущие тебя, главным злом считали как раз Утреннюю Звезду? И Чужака, что мог ее оседлать. Понимаешь, что получается? Утренняя Звезда это Кетцалькоатль, Змей небесный; Чужак — это Топильцин. И они, выходит, наши с тобой враги?»

Змей протяжно вздохнул, словно, наступил на старые грабли раз так в сороковой.

«А если не тупить?» — наехал он на меня.

«Да где я туплю?! Наоборот, так всё логично выстраивается».

«Просто вспомни, что тебе старый жрец говорил про самый первый город и самые первые храмы двух Змеев. Боги учили людей разному. Порой взаимоисключающему. Но это не значит, что одно противостоит другому! Просто это разное! Только идиоты стремятся к одинаковости. Только ограниченные люди видят в ином — враждебное. Черное не воюет с белым. Холодное — с жарким. Только взаимодействуя, эти противоположности создают богатую палитру цвета или различный климат».

Я молчал. Звучало… Звучало по-настоящему мудро.

«Конечно, я — не Змей Небесный. А ты — не Топильцин. И уж точно тебе не нужно стараться повторить его путь. У тебя он свой. И цели, наверняка, свои».

«Да какие уже цели? — я закатил глаза. — Столько уже ходим вокруг да около!»

«Хочешь, чтобы опять за тебя всё сделали? — улыбнулся бог. — Нет, ты это поймешь сам. Когда прозреешь. Всё, что мог, я тебе давно уже сказал».

«А я помню, — улыбнулся я. — Ты как-то попросил позаботиться о твоем народе… Ну, вот как теперь это понимать? Ты про четлан говорил, у которых мы встретились? Или про чололланцев, у которых твой истинный храм стоит?»

«Ну, вот! — хмыкнул желтый червяк. — Уже ставишь правильные вопросы!»

«А по части ответов как будет?» — съехидничал я в ответ.

«Это от тебя зависит».

Как же быстро я вспомнил, отчего бесился во время нашего общения с червяком! Ну, почему всё стало только сложнее? Пока Змея не было, всё было ужасно, но просто: надо выжить. И с горем пополам я с этой ситуацией справлялся. А теперь? Теперь мы глубокие смыслы ищем. Экзистенциальный кризис во все поля. Отныне я, понимаете ли, бог, и у меня должна быть миссия. Вот только ничего божественного, кроме папановского голоса в голове не ощущаю. И к чему стремиться, ведать не ведаю!

Отмстить ненавистным астекам? Так, кишка тонка. Даже думать об этом страшно. И вообще, месть — это достойная миссия для бога? Я пытался вынести похожую информацию из истории Топильцина — он все-таки за батю отомстил. Только вот для него месть была сопутствующим процессом. Главным же являлось иное… Вообще, я бы с радостью начал отмену человеческих жертвоприношений. Помнится, мы со Змеем много об этом дискутировали: мол, лезу я в чужой монастырь со своей белой моралью и пробковым шлемом колонизатора… Но вот же! Вот, индейцы сами пытались всё это поменять! Правда, на фартануло.

Но опять же, Змей мне четко говорит: ты другой; не повторяй за Топильцином. А какой я?

Мучимый сомнениями, я кинулся в объятья единственного, кто мог мне здесь помочь — к старому Тлатольчи. И верховный жрец, конечно, всей душой эту помощь мне оказать желал, но… Всё сильнее стало бросаться в глаза, что Ждущий Слово норовит не сесть поболтать рядом со мной за трубочкой, а почтительно распластаться у моих ног. И прочих к этому приучает.