Судьбу свою найдешь (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 18

Навь не Навь, а черные плети чуть не сорвались с его рук, и только усилием воли он заставил себя сдержаться. Дед Василисы понял, что задел его за живое, и сбавил тон.

– Знаю я вашу породу, бессмертные, – проворчал недовольно. – Берете, что хотите, не задумываясь о последствиях.

Хотелось бросить ему в лицо, что незачем обобщать и равнять всех по Дию. И что сами темные не ангелы тоже. Но Кощей промолчал, в конце концов, он явился сюда просителем. Темный сверлил его взглядом. А ему было плевать. Пусть смотрит.

Некоторое время царило молчание, потом дед ведьмочки произнес:

– До совершеннолетия Василисы ты пальцем ее не коснешься. Понял? А потом – захочет, будет с тобой. Но только если сама захочет.

– Согласен, – проговорил Кощей.

Темный криво усмехнулся.

– Дашь клятву кровью.

Кощей коснулся слегка саднившего надреза на груди. Заживет не скоро, но это стоило того. Правда, ему придется ждать еще почти два года. И Кантемира… Он скривился, как от кислого, и закатил глаза.

В дурном сне не мог бы себе представить, что эта мегера может стать его тещей.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пробуждение от поглотившего ее мертвого сна было мучительным. Кантемира словно тонула все это время и наконец вынырнула на поверхность. Глаза раскрылись широко, вдохнула жадно, и не сразу, но смогла вытянуть руки. Заглянула в себя, прислушиваясь к ощущениям. Не полностью, но сила восстановилась.

А вот остальное…

Она откинулась на подушки и снова закрыла глаза. Вспоминала все случившееся с ней. Как после тяжелой болезни, медленно возвращалась память.

Спустя некоторое время княгиня встала и вышла из горницы.

Оказалось, что Кантемира проспала почти двое суток.

Уже наступил поздний вечер. Заниматься делами не имело смысла, да и не смогла бы она сейчас вникнуть во все. Сделать надо было только неотложное. Она спустилась в кабинет.

Там, на отдельном столике, была очень хорошо выполненная рельефная карта всего болотного княжества, и даже с кусками прилегающих соседних территорий. По виду – обычная натурная карта, которую мог позволить себе любой мало-мальски состоятельный правитель. На самом деле – очень редкий артефакт.

Княгиня активировала артефакт и прежде всего усилила охранный контур вокруг терема. Кольцо силы вспыхнуло вокруг маленького макета терема на карте. И второй, не менее мощный контур шел по обережным рунам всех менгиров, выставленных вдоль границ болотного княжества. Под ее рукой они разом засветились крохотными точками на карте и замкнулись в единую сеть. Теперь, если кто-то попытается проникнуть на территорию княжества, достаточно ему потревожить эту сеть вторжением, все мгновенно отразится на карте.

С особенным вниманием присматривалась она к границе, проходившей по густому бору. Оттуда княгиня в ближайшее время ждала гостей. С той стороны, недалеко от границы бора, просматривалась маленькая клякса, которой раньше не было. Скопление людей и лошадей, костры, походный лагерь.

Кантемира поморщилась. Медленно, слишком медленно. Если они будут так ползти и останавливаться каждый раз, когда царю приспичит поохотиться, доползут до болотного княжества только к осени. Дело надо было делать быстро. Раньше, чем очухается Дий и примчится сюда.

У нее еще оставалось два неиспользованных вестника, один Кантемира отправила царю Осию в походный лагерь. Чтобы поторапливался со своими сыновьями, если не хочет потерять все преференции. Второй хотела отправить Яге, но передумала. С матерью она решила связаться завтра сама.

Вот вроде бы ничего особенного не сделала, а почувствовала себя слабой, как ребенок. Не восстановилась еще, чтобы колдовать в полную силу. Но и оставить карту без присмотра тоже не хотелось. Кантемира подключила маленький сигнальный вестник, чтобы знать, если вдруг будет вторжение, а потом выпила укрепляющего зелья и ушла спать. Утро вечера мудренее. А ей еще надо было сил набраться.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А за прошедший мимо княгини день случилось много разного.

Накануне Яга, разумеется, ведьмочку из постели не выпустила. Да она и сама просидела в горенке. Все пыталась матушкину книгу разбирать, но больше на цветы любовалась. Те самые, что послал ей Кощей.

Это был первый в ее жизни настоящий знак внимания. Да еще от взрослого мужчины, который к тому же занимал ее воображение. Василиса вспоминала, как он уничтожил все ее пирожки, и хихикала, прикрывая рот ладошкой. Но стоило вспомнить, как свалилась ему прямо в руки с сосны, она невольно краснела. И то странное сладкое чувство, которому она не знала названия, снова разливалось в груди.

Так глупо, ей хотелось смеяться и петь, и грустно было одновременно. Но более всего хотелось, чтобы скорее закончился этот день. Потому что завтра бабушка обещала ее из постели выпустить. Чувствовала себя Василиса уже вполне здоровой, даже прибавилось сил.

Девушка вздохнула. Нет, книга положительно не хотела изучаться, потому что она застряла на одном месте. В третий раз перечитывала заклинание, написанное на странице, и все без толку.

Глянула снова на цветы.

Нет, до того, конечно, ей тоже, бывало, таскал пряники с кухни кухаркин внук. Он был младше Василисы, такой пухлый и розовощекий, а пряники были вкусные. Но пряники можно съесть, и все. Цветы значили нечто значительно большее, и это каким-то образом меняло ее жизнь.

Она вдруг задумалась о том, что матушка ведь не оставит ее тут у Яги навсегда. Опять начнет выдавать замуж. Впервые эта мысль вызвала у нее странную реакцию. Какой-то страх невольный и затаенное ожидание волшебства.

Снова оглянулась на цветы.

Бабушка заглянула к ней вечером, погладила по голове и сказала, что она выросла.

А Василиса ничего не поняла.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На следующий день Яга таки выпустила ее из горницы. Сказала:

– Все милая, теперь можно. Карахтин закончился.

– Ба. А что такое карахтин? – спросила Василиса, услышав что-то новое.

– Ох, – нахмурилась та. – Слово-то не нашенское. А значит оно… Вообще-то, ничего хорошего оно не значит, но пользу дает.

И уставилась на нее, выгнув бровь:

– Ну? Ты еще здесь? Там тебя уже заждались.

Услышав это, Василиса вмиг скатилась по лестнице во двор. Прихватила корзину и помчалась за Ракшем.

У нее снова была тренировка. И приходил Кощей. Василиса робела смотреть на него, только если украдкой. А он не язвил в этот раз, просто смотрел на нее и все больше молчал. Зато Ракш словно с цепи сорвался. Они теперь отрабатывали не только приемы и технику. Темный ей устроил первый спарринг и гонял без всякой жалости. Так что девчонка чуть не выла от злости и усталости. А когда загонял вконец, еще и смеялся, что она квелая и неуклюжая. У нее действительно выступили слезы на глазах.

– Дай я, – вмешался Кощей.

Они с темным словно поменялись местами. Теперь Кощей не язвил, а терпеливо объяснял ей, где она допускает ошибку. И особо сложные для нее приемы и движения они отрабатывали вместе. А Ракш тем временем сидел в тени и пирожки с курятиной подъедал.

Но, каким бы трудным и выматывающим для нее ни был этот урок, он дал свои плоды. В какой-то момент Василиса вдруг почувствовала, как будто включилась в ней какая-то новая сила. По ощущениям, словно над собой поднялась. И ей, конечно, ни разу не удалось даже близко задеть ни темного, ни Кощея, но Ракш ее похвалил.

А дальше Василиса решила не тратить время на обед. Лучше закончить все сразу. И потому после занятий с мечом была техника темных плетений. На удивление, теперь у нее гораздо лучше получалось. Узелки с коготками вязались сами и как будто ластились к ее рукам.

Но вот занятие окончилось. Идти в терем? Втайне, конечно, ей хотелось снова погулять, как в тот раз. Нет, лезть на сосну она не собиралась. Может, просто…

Кощей заговорил об этом сам.