Поцелуй льда и снега - Лионера Азука - Страница 41

– Доброе утро, дамы, – приветствует он нас в хорошем на удивление настроении.

– Ты вообще слышал о стуке в дверь? – ворчит Грета, помешивая непонятный отвар в своем котле.

Леандр избегает спора пожатием плеч.

– Я сегодня похищаю твою гостью. Но к вечеру мы вернемся.

– Куда это вы направляетесь? – интересуется Грета, и я тоже навостряю уши, хотя мне совершенно все равно. Пока я могу проводить время с Леандром.

– В Браннвин, – отвечает Леандр. Грета тут же поднимает голову.

– Вы хотите в город?

Леандр кивает, нежно глядя на меня. На мне та же одежда, что и вчера, – идеально для поездки верхом. Он, напротив, одет в простую одежду: светлую рубашку, рукава которой закатал до локтей, и коричневые кожаные брюки. Кроме того, на его плече висит плащ из темного льна.

– Я должен послать королю сообщение и объяснить свое отсутствие. Если он лично объявится здесь, будет некрасиво.

– А зачем тебе Давина? – спрашивает Грета.

Мне хотелось запротестовать. Неважно, почему он хочет взять меня с собой. Пока я могу быть с ним, я счастлива.

– Она также должна послать кому-нибудь сообщение.

Я приподнимаю бровь при ответе Леандра.

– Твоя семья, – говорит он. – Знаю, ты не собираешься возвращаться во Фриску – и я ничего не имею против этого! – Он одаривает меня кривой усмешкой. – Но, пожалуйста, сообщи семье, что ты жива и с тобой все в порядке. Тебе не нужно объяснять им свое решение, если ты не хочешь, но не оставляй их в неведении. – Его взгляд затуманивается. – Я бы хотел, чтобы у меня осталась семья, которой я мог бы сообщить, что вернулся из битвы целым и невредимым. Что бы ни произошло между вами, пожалуйста, дай им знать, что ты жива.

Эйфория, которую я испытывала с тех пор, как он вошел, утихает, как и всегда, когда я думаю о своей семье. Оправившись от нападения на эскорт, я увидела бесконечные возможности, которые теперь открывались передо мной. Я смогла отклониться от намеченного пути. Смогла распахнуть дверь клетки и выйти на свободу. И мне было все равно, что подумает об этом моя семья.

Но теперь мое решение навсегда отвернуться от них пошатнулось. Леандр прав. Что бы ни случилось между нами: они моя семья. Где-то в глубине души они беспокоятся обо мне и могут задаваться вопросом, что со мной стало.

– Хорошо, – говорю я. – Я отправлю им сообщение, чтобы они знали, что со мной все в порядке. Но все остальное… – Я обнимаю себя обеими руками, но это не помогает. Меня охватывает дрожь. – Не у всех любящая семья, как у тебя, Леандр.

Он сдвигает брови. Я ясно вижу, что он хочет спросить подробности, и благодарна, что он этого не делает.

– Хорошо. Я не буду настаивать, чтобы ты поддерживала с ними связь, если ты этого не хочешь.

Он протягивает мне руку, и мне хочется вздохнуть, когда я, наконец, вновь касаюсь его. Будто сами собой наши пальцы переплетаются, и я наслаждаюсь теплом его кожи. Я останавливаюсь перед ним; носки моих сапог касаются его. Слегка тянусь к нему в надежде украсть поцелуй, но недвусмысленное покашливание Греты напоминает мне, что мы не одни.

– Я должна послать с вами Ханну в качестве компаньонки, – ворчит она.

Забавляясь, Леандр кривит рот.

– За кого ты меня принимаешь?

– После вчерашнего вечера? – отвечает старуха. – Я уж было подумала, что придется бежать за ведром холодной воды, чтобы разделить вас на танцевальной площадке. К счастью, земельцы избавили меня от хлопот.

Леандр закатывает глаза.

– Что ты опять говоришь! Не настолько мы плохи.

Взгляд Греты перемещается от Леандра ко мне и, наконец, к нашим рукам.

– Нет, конечно нет. Только вся деревня была свидетелем, как ты засунул ей язык в горло. – Она смотрит на меня. – Я расскажу тебе, как держать его подальше от себя, если он подойдет слишком близко.

Леандр вздыхает.

– Грета, пожалуйста, это…

– Тебе просто нужно очень быстро поднять колено и врезать ему туда, где действительно больно, – завершает она свое объяснение.

Мне приходится сдерживать смех, но взгляд на Леандра сообщает, что ему не до смеха.

– Ты считаешь, будто я – ходячая опасность для молодых женщин, – негодует он.

Грета скрещивает руки на груди, некоторое время молча глядя на него.

– Нет, это не про тебя. Ни здесь, в деревне, ни во время твоих походов. Торговцы много болтают, когда проезжают эти места, но твое имя никогда не упоминалось, когда они говорили о разврате рыцарей и самого короля. Я благодарю богов, что в тебе больше порядочности, чем у большей части войска.

Леандр фыркает.

– Ты закончила? Нам пора идти, если мы хотим вернуться до наступления темноты.

Не дожидаясь ответа Греты, он тащит меня за собой из хижины. Мне приходится торопиться, чтобы не отставать от него.

Только когда мы проходим стены бывшего замкового двора, он замедляется и, наконец, останавливается.

– Извини, – бормочет он, не поворачиваясь ко мне. – За то, что сказала Грета, и мою реакцию на это. Надеюсь, ты не принимаешь ее колкости за чистую монету.

Я подхожу ближе и кладу голову ему на плечо.

– Если бы мне пришлось бояться тебя, я бы наверняка уже заметила это. Вдобавок, – я позволяю нескольким снежинкам появиться на моей ладони, – в экстренных случаях я найду способ и средство защитить себя.

– Тебе никогда не придется этого делать. Не из-за меня, – он целует меня в лоб. – Если я когда-нибудь сделаю что-то, чего ты не хочешь, тебе просто нужно сказать, и я остановлюсь, – он вздыхает. – Пожалуйста, давай сделаем вид, что разговора с Гретой никогда не было.

– Хорошо, – говорю я.

На лугу нас уже ждет Элора, которая тотчас же поднимает голову и подходит к нам, едва Леандр прищелкивает языком. Я приветствую кобылку, которая, однако, кажется, больше заинтересована карманом брюк Леандра. Улыбаясь, он достает кусочек сахара, который в мгновение ока исчезает между мягких губ лошади.

– Это моя попытка подкупить ее, чтобы она снова повезла нас обоих, – объясняет Леандр.

Он протягивает мне руку, чтобы помочь сесть в седло, но я не обращаю на это внимания и сажусь без посторонней помощи. Леандр усмехается и устраивается позади меня.

– Я все еще забываю, что ты можешь сделать это самостоятельно, – бормочет он мне на ухо. – В то время как другие женщины просят маленькие лесенки, чтобы забраться в седло, тебе даже не нужна моя рука в качестве помощи.

Я наклоняю голову и бросаю на него через плечо веселый взгляд.

– Я просто не такая, как другие женщины.

Он быстро гладит меня кончиком носа по уху. Этим крошечным прикосновением он заставляет мое тело дрожать, так что мне приходится цепляться за луку седла.

– Это я уже заметил, – шепчет он. – И ты не можешь себе представить, как я этому рад.

Он кладет одну руку мне на живот, а другой берет поводья. Я с благодарностью откидываюсь на его твердую грудь.

Когда мы только выезжаем со двора замка, нам навстречу выходит Вальдур, почтительно кивая. Мы отвечаем, и мой взгляд падает на букет ярких полевых цветов в его руке.

– Из-за чего была твоя вчерашняя ссора с Вальдуром? – спрашиваю я, когда мы оказываемся вне пределов слышимости.

– Это была не ссора, – бормочет Леандр. – Скорее что-то вроде непрекращающейся вражды. Ты, наверно, слышала от жителей деревни, что Вальдур хотел попросить руки моей младшей сестры?

Я киваю.

– Но они сказали, что это была взаимная любовь.

– Так и было. Но это еще не значит, что я, как старший брат, должен был ее одобрить?

Я полуоборачиваюсь к нему.

– Ты имел что-то против? Как так? Разве Вальдур не порядочный парень?

Леандр кривит рот.

– Порядочный или нет, но я принципиально был против всех, кто слишком близко подходил к моим сестрам.

Я улыбаюсь.

– Значит, ты был очень покровительственным старшим братом.

– Можно сказать и так. Все мои сестры были очень красивы, и одному за другим кружили мальчикам головы. В какой-то момент я стал драться с каждым из них и поставил условие, чтобы любой, кто хотел хотя бы коснуться руки одной из моих сестер, должен сначала пройти через меня. Претенденты должны были победить меня в поединке.