Поцелуй льда и снега - Лионера Азука - Страница 26

Покалывание, которое ощущала с тех пор, как встретила Леандра, теперь намного сильнее, чем раньше. Оно прохладное, и я отчетливо чувствую, как оно вместе с моей кровью бежит по жилам, будто это не чувство, а… что-то отдельное от меня.

«Пожалуйста, не надо!» – беззвучно умоляю я. Не хочу этого. Не хочу закончить, как они.

Моя рука дрожит, когда я протягиваю ее и пальцем касаюсь поверхности горячего источника. Такое мимолетное прикосновение, что я едва ощущаю тепло и влагу, но его достаточно, чтобы на воде, вокруг того места, до которого я дотронулась, образовался тонкий слой льда.

«Проклятье», – беззвучно выдыхаю я.

Глава 13

Леандр

Я хотел бы врезать себе за собственную глупость. Как я мог просто так поцеловать ее, когда она все еще была в замешательстве? Я такой идиот!

Но гораздо более важен вопрос: почему она это допустила? Дважды. Потому что я дал ей возможность расслабиться. Я даже ожидал этого. Обычно Давина остра на язык, и уверен, что она остановила бы меня, если бы захотела. Если бы я… зашел слишком далеко.

Тем не менее это было неправильно. Не то время. Не то место. Просто все было не так.

Но это было так правильно… Правильнее всего, что я чувствовал за последние несколько лет. Правильнее, чем все, что я чувствовал когда-либо к женщине.

Я мог бы целовать ее вечно. Ее рот был создан для моего, а губы ощущались как ответ на вопрос, который я никогда не решался задать себе раньше.

Это звучит так глупо, что я снова хочу побить себя…

Я растираю лицо обеими руками, надеясь, что в голове наконец-то прояснится. Как мне пережить следующие несколько часов с ней в седле, когда я не могу думать ни о чем, кроме того опьяняющего поцелуя? О восхитительном вкусе губ? О чудесном давлении ее тела на мое?

Та часть меня, которая еще не совсем потеряла рассудок, шепчет мне, что теперь, наконец, пришло время отвезти ее куда-нибудь. В город – куда угодно, где она будет в безопасности и больше не сможет кружить мне голову. Чтобы я снова стал самим собой.

Но гораздо большая часть меня знает, что для этого уже слишком поздно. Если она захочет уйти, я ее отпущу, но не буду принуждать.

Даже Элора, похоже, чувствует, что со мной что-то не так. Вопросительно наклоняет голову и тычет меня мягкими ноздрями, когда я вновь кладу ей на спину седло.

– Прости, моя девочка, – бормочу я. – Мы должны двигаться дальше. На рассвете ты сможешь отдохнуть, обещаю.

Словно понимая каждое слово, она послушно следует за мной через кусты к горячему источнику. Давина все еще стоит на коленях, как я и оставил ее. Плащ плотно обернут вокруг ее плеч, она смотрит на меня, и мне кажется, я вижу страх в ее взгляде. Боится меня? Неужели я был слишком резок? Но что еще я должен был сказать? Ведь именно она прервала поцелуй и хотела извиниться.

Я ни за что на свете не хотел бы слышать от нее, что она сожалеет о поцелуе. Лучше принять ее молчание. Потому что сожаление означало бы, что это было чем-то неправильным. Неужели я единственный из нас двоих, кому это показалось правильным? Я проглатываю вопрос и молча встречаю ее взгляд.

Думаю, ей срочно нужно во что-нибудь переодеться. Ее рубашка вся в крови, и у нас нет времени ее постирать. К счастью, у меня есть идея, где можно найти новую одежду для Давины. Я все равно хотел отвезти ее туда, но по другой причине. Теперь я несколько не уверен в себе, так что откладываю свой первоначальный план в сторону.

Ненавижу это чувство неуверенности. Оно заставляет меня ощущать себя слабым и уязвимым. Никогда не хотел снова быть таким.

Я предлагаю Давине руку, чтобы помочь встать.

– Мы должны ехать дальше, – напоминаю я.

Она вкладывает ладонь в мою.

– Я знаю, – бормочет она, когда поднимаю ее. Неуверенно глядя в землю, она спрашивает: – Ничего, если я посплю в седле несколько часов? Я очень устала…

– Конечно. Я бы никогда не сделал ничего такого…

Она быстро прикладывает палец к моим губам, и я замолкаю. Его кончик ледяной.

– Никогда даже не предполагала, что ты сделаешь что-нибудь против моей воли. Мне в голову бы не пришла такая мысль. Также наш поцелуй был… прекрасным. Он… просто был неожиданным.

С моей души падает огромный камень. Я уверен, что она может это услышать. Но чувствую, что это не вся правда. Это не могло быть настолько неожиданным. Даже слепой увидел бы, что происходит внутри меня. Однако я решаю больше не мучить себя и не задаю вопросов.

– Ты можешь спать столько, сколько хочешь, – говорю я. – Я позабочусь о тебе.

Давина наклоняется, чтобы прижаться лбом к моему плечу.

– Спасибо.

Ее голос – не более чем хриплое дыхание, но от его звука мое сердце сжимается. Я чувствую, что за простым «спасибо» кроется больше, чем она мне скажет. Она даже позволяет мне посадить ее в седло, а не просто подать руку, и тогда я точно понимаю, что с ней что-то не так.

То, что она напала на земельца, похоже, повлияло на нее сильнее, чем я опасался.

Давина спит всю ночную поездку. Несколько раз она вздрагивает во сне, и я боюсь, что ей снятся кошмары. Я не могу сделать ничего, кроме как прижать крепче к себе и бормотать успокаивающие слова. Надеюсь, что они доберутся до нее и развеют тени, которые поселились в ней. По крайней мере, на какое-то время.

Как только мы отъезжаем от горячего источника, Элора легко находит дорогу. Она знает пути, ведущие к нашей родной деревне Бразания, и нашла бы их даже без моего участия. Тем не менее я не смею закрыть глаза и немного поспать.

Одежда Давины все еще влажная; я заметил это раньше. Надеюсь, она не солгала, когда сказала, что не может замерзнуть. На мой взгляд, ночи в Огненных землях довольно холодные. Я никогда не был во Фриске, но познакомившись с Давиной, захотел когда-нибудь посетить эту страну.

Я провожу ночь, представляя, как там, наверно, все устроено. Неужели Давина такая же выдающаяся красавица в своей родной стране, как и здесь? Если простая камеристка, как Давина, так красива, то как должна выглядеть принцесса Эйра?

Не то чтобы меня это волновало. Но после того, как король Эсмонд создал огромный секрет вокруг портрета, который получил от королевского двора Фриски, среди рыцарей и оруженосцев делаются ставки. Большинство уверены, что принцесса Эйра должна быть невзрачной или даже обезображенной, иначе король Эсмонд непременно дал бы нам взглянуть на портрет. Другие, в том числе и я, считают, что одного взгляда на ее изображение было достаточно, чтобы наш правитель потерял голову из-за чужеземной принцессы. С тех пор он хочет иметь единоличное право на то, чтобы видеть ее лицо.

Мои глаза горят огнем от усталости, когда на рассвете наконец появляются первые хижины Бразании. Я с облегчением выдыхаю. Все они построены недавно, но выглядят так, будто стоят здесь целую вечность и принадлежат именно этому месту.

Осторожно накидываю капюшон плаща, пряча Давину от любопытных взглядов крестьян. Рано объявлять, что я привел домой женщину, но все-таки хочу, чтобы они увидели Давину такой, какая она есть на самом деле, а не окровавленной, измученной и напуганной.

Проходит совсем немного времени, прежде чем первые встретившиеся фермеры узнают меня, хоть я и не был здесь много лет. Возможно, сначала они узнают Элору, я бы этому не удивился. В любом случае они прерывают работу и выстраиваются вдоль дороги.

– Рад вас видеть, минхер Леандр, – говорит один из пожилых. Он – старый мельник. Теперь мельницей владеет один из его сыновей. – Где вы так долго пропадали?

Я улыбаюсь. Арендаторы этой земли всегда открыто выражали свое мнение, но именно это мне и нравится в них. Я никогда не был поклонником подхалимства и притворной почтительности. А арендаторы ценят, что раньше могли прийти к моему отцу, а сейчас – ко мне, по крайней мере, когда я объявляюсь.

– Земельцев не так легко победить, как мы думали, – отвечаю я.