Поцелуй льда и снега - Лионера Азука - Страница 20

– Ну, давай! – бормочет он, когда я продолжаю колебаться. – Ты даже не поцарапаешь меня.

Нерешительно и неохотно я выставляю кинжал вперед, но Леандр легко уклоняется от меня.

– Что это было? – ворчит он. – Так ты даже не защитишься от одноногого старика!

Я сжимаю губы и пробую еще раз. И снова мимо, и снова вынуждена выслушивать его насмешки. Будто он предчувствует каждое мое движение еще до того, как я сама решила, куда атаковать. С каждым его саркастическим замечанием желание причинить ему боль становится все сильнее. Улетучивается недавняя интимность. Теперь передо мной снова рыцарь, а не юноша. И этот рыцарь не обращает на меня внимания, но позволяет с каждым новым снисходительным словом, искаженным выражением лица, поднятием бровей чувствовать себя жалкой. Мои атаки становятся более яростными, но я снова и снова промахиваюсь. Иногда чуть-чуть, но чаще довольно сильно. Раздраженная и разочарованная, я гоняюсь за ним по поляне, пока не начинаю задыхаться. С другой стороны, Леандр выглядит так, словно он прогуливается под лучами солнца.

И это расстраивает меня еще больше.

Во время очередной атаки я целюсь ему в шею. Ему же требуется лишь наклонить голову, чтобы избежать удара.

– Что я говорил тебе об атаке в шею? – спрашивает он.

– Слишком… маленькая цель, – задыхаюсь я. – Хаос.

– И почему ты все время пытаешься это сделать?

Хотелось бы, чтобы моего взгляда было достаточно, чтобы превратить его в груду пепла. К сожалению, остается только мечтать об этом.

– Потому что я… надеялась, что это… заставит тебя замолчать.

По его губам расплывается высокомерная улыбка.

– Зачем тебе это нужно?

Я скриплю зубами.

– Серьезно? Может, в следующий раз я должна целиться в твое огромное эго.

Мой резкий ответ, кажется, веселит его еще больше. Я ненавижу, когда кто-то развлекается за мой счет, и от этого чувствую себя ничтожной.

– С эго такое дело, – говорит он.

Без предупреждения он толкает меня назад, так что я прижимаюсь спиной к ближайшему дереву, хватает меня за запястья и нажимает большим пальцем в углубление чуть ниже ладони, пока у меня не остается другого выбора, кроме как выронить кинжал. Все происходит так быстро, что мне даже не приходит в голову мысль начать сопротивляться. В мгновение ока он не только обезоружил меня, но и обездвижил. Он прижимается ко мне, так что у меня не остается возможности ударить его или пнуть.

Не то чтобы я и правда думала об этом. Я чувствую себя как олень, который видит в зарослях мелькание наконечника стрелы и замирает на месте вместо того, чтобы убежать.

– Ты можешь не закрывать рта и иметь огромное эго, – шепчет Леандр, наклоняясь ко мне. Золото в его глазах блестит вызывающе. – Только за этим что-то должно быть. И как ни жаль, что приходится это говорить, но пока у тебя ничего такого нет. Я могу предвидеть твои атаки так же легко, как попытки ребенка.

Я стараюсь вслушиваться в его слова, которые должны бы ранить меня. Но когда он так близко ко мне, я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме него, – на тепле, которое он излучает, на его твердом теле, на запахе леса, сена и кожи. Кроме того, я слишком занята попытками понять, какой цвет сейчас преобладает в его глазах. Теплый коричневый, который теперь больше похож на расплавленное золото? Или в нем больше зеленых крапинок, отчего радужка кажется ярче?

– Давина, ты меня слушаешь?

Я не могу выдавить из себя ничего, кроме:

– Хм?

И мне не стыдно.

Леандр раздраженно вздыхает.

– Я тренировал многих новичков, но ты безнадежна.

Я возвращаюсь в настоящий момент, кривлю губы.

– И ты говоришь это после двух раундов тренировки?

Он кивает.

– Я могу узнать талант. Он у тебя явно есть в обращении с лошадьми, но не в бою с кинжалами. Может, это неподходящее для тебя оружие и мы должны попробовать с луком и стрелами. Но, возможно, тебе просто не стоит попадать в опасные ситуации, – его взгляд смягчается. – Или ты должна найти кого-то, кто позаботится о тебе.

Я напряженно сглатываю, с трудом удерживаясь от вопроса, который уже крутится у меня на языке. «Кого-то вроде тебя?» – хотела бы спросить я, но не имею права. У него есть призвание, даже если он и возненавидел его. С другой стороны, не знаю, что принесет завтрашний день. Или следующий за ним. Не знаю, где буду на будущей неделе. В новой жизни? Или в старой?

Внезапно он делает шаг назад и отпускает меня. Без поддержки ствола дерева мои ноги могли бы не удержать меня.

– На сегодня мы должны закончить, – заявляет он тоном, не терпящим возражений.

Мне и в голову не пришло бы противоречить.

– Да, – хриплю я и тороплюсь поднять кинжал.

Леандр уже ковыряется в костре и смотрит на Элору, которая пасется всего в нескольких метрах от нас.

Во мне бушует такое разнообразие чувств, что я остаюсь стоять как вкопанная, прислонившись к дереву, и смотрю на него. Я злюсь за то, что он выставил такого новичка, как я, дурой и высмеял меня. Мне больно, что он оставил меня. Меня смущает собственная реакция, которая совершенно мне не свойственна.

И я хочу, чтобы он снова подошел ко мне так же близко, как раньше. Сейчас же, немедленно. И не отступил быстро. Это необъяснимо, ведь мы целый день сидим вместе в седле. Я чувствую его позади себя. Но это совсем другое… Или как раньше, когда он коснулся моей щеки и уха. Это было… Я со вздохом закрываю глаза. Одна только мысль о его прикосновениях вызывает возбужденное покалывание в животе.

Наконец я отхожу от дерева и подхожу к костру, чтобы свернуться калачиком и заснуть возле него. Леандр сидит, прислонившись к дереву, расправив плащ вокруг себя и держа меч под рукой.

Когда я сажусь в нескольких футах от него, он краем глаза смотрит на меня.

– Что? – ворчу я. – Если ты снова собираешься издеваться надо мной – отложи это до завтра. На сегодня достаточно.

Он кривит рот.

– Ты все еще мокрая.

– Как уже сказала, я не мерзну.

Он недовольно хмурится.

– Тогда хотя бы возьми плащ. И горе тебе, если снова укроешь меня им ночью, думая, что я сплю.

Я напряженно сглатываю. Неужели он не спал вчера, когда я… Он заметил, как я убрала волосы с его лба? Больше всего на свете мне хотелось бы провалиться сквозь землю.

– Нет, – выдавливаю я ответ. – Тебе плащ нужен больше, чем мне. – Теперь я насмешливо приподнимаю бровь. – Вы, пламенцы, становитесь довольно изнеженными, когда ночная температура опускается на несколько градусов.

Внезапно Леандр мрачнеет.

– Ты только что назвала меня неженкой?

Мне с трудом удается подавить усмешку. Я попала в больное место?

– Может быть, – я машу рукой. – Как я уже сказала, холод меня не беспокоит, и рано или поздно я все-таки высохну.

Явно раздраженный, он проводит рукой по еще влажным волосам и так треплет их, что они начинают торчать с одного бока. Мои пальцы покалывает от желания взлохматить остальные.

– Это не так, – ворчит он. – Не могла бы леди сесть поближе, чтобы я накинул плащ на нас обоих?

– Нет, – многозначительно отвечаю я. – Леди здесь довольно комфортно.

Кажется, его глаза искрятся в скудном свете костра.

– Если ты не хочешь, чтобы я завернул тебя в этот чертов плащ так плотно, что ты не сможешь из него выбраться, то, пожалуйста, подвинься немного ближе.

Я усмехаюсь, потому что «пожалуйста», кажется, стоило ему больших усилий. Я демонстративно откидываюсь назад и вытягиваю ноги.

– Только если ты скажешь, зачем мне это делать, – отвечаю я.

– Хорошо, – рычит он. – Я признаю: я мерзну по ночам и не возражаю против еще одного источника тепла. И это заставляет меня страдать от угрызений совести, если у меня есть плащ, а у тебя нет. Неважно, замерзаешь ты или нет. Достаточно?

Какое-то время я наслаждаюсь кислым выражением его лица и очевидным усилием, которого, должно быть, ему стоило это маленькое признание.

– Хорошо, – медленно говорю я и подхожу к нему. Не совсем близко – между нами расстояние больше ширины ладони, но я все равно чувствую его тепло. Тепло, которое манит меня сильнее, чем любой костер или камин. – Мы же не хотим, чтобы ты замерз.