Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 44

— А у Звиркудына сегодня семинар, — развел руками Вератор. — Мы с ним к тебе в другой раз нагрянем, только вдвоем, на ночную рыбалку. Мир тебе, Лахджа. Как тебе на новом месте? Услугами мастера Серстебруда довольна?

— Не жалуюсь, — улыбнулась демоница.

— И не стесняйтесь, обращайтесь в любой момент, дружбосеть для этого и существует, — заверил Вератор. — Тебе, Майно, я вообще все считаю по лучшему тарифу. Лучшему другу — лучший тариф.

— Эх, жалко, моей лучшей подруги тут нет, — вздохнула Лахджа. — Ее было бы сложно… пригласить…

При появлении Вератора Олиал пришел в странное состояние сознания. Он только что поднес ко рту вегетарианский паштетик, и тот замер у него перед губами. Благородный эльф словно получил психическую травму при виде такого богомерзкого создания.

Эльфорк. Это ведь даже не полуэльф, с теми еще можно примириться. Люди хотя бы стараются достичь каких-то стандартов. Но эльфорк… как такое появилось на свет? Возможно, Олиал сейчас смотрит на плод ужасного насилия, несчастное дитя, которое следовало умертвить сразу по рождении…

И что дальше — гоблоэльф?

Конечно, о существовании мэтра Вератора Олиал знал. Вератор — лауреат Бриара второй степени, их в мире всего девятнадцать, живых и активно действующих. Но раньше он знал об этом отвлеченно, как знают о том, что где-то происходят землетрясения и вспышки чумы. Ужасно, но внутреннего взора не туманит, поскольку это где-то за горизонтом, а не прямо тут.

А Вератор явно понял, что за эмоции он вызывает у этого гостя. Ему-то уж было не привыкать к подобной реакции со стороны бессмертных тир. И он смотрел на Олиала просто с легкой иронией. Давно смирился, что каких бы высот он ни достиг, насколько бы великим волшебником ни стал, для сородичей из Тирнаглиаля он всегда будет чем-то гадким, уродцем из банки.

И только по пьяни Вератор еще иногда бил себя в грудь и называл эльфом.

— Прошу за стол, господа эльфы! — разрядил обстановку енот. — Горячее подано! Есть и вегетарианский вариант!

— Эльф, — проронил Олиал. — Тут только один эльф.

— Да что так сразу-то? — ухмыльнулся Вератор. — Я, может, тоже хочу тофу.

Впервые за много лет столовая Дегатти принимала столько гостей. Вот и пригодился длинный-длинный стол. Хозяин усадьбы уселся во главе, по правую его руку — супруга, по левую — Вератор. В соседи Лахдже достался почтенный мэтр Инкадатти, чему никто из них не остался рад. Специально для нее он начал пришамкивать и подолгу жевать свое блюдо, чтобы чувствовалось, насколько долго оно перекатывается у него во рту.

Еще меньше остался доволен своим местом Олиал, которого усадили рядом с Вератором. Однако если бы он оказался в самом конце, среди немогущих родственников Пордалли и Рокуалли, то оскорбился бы еще сильнее. Для эльфов ранги и статус важнее, чем для людей, и Олиал, будучи профессором, ревностно следил, чтобы его чтили должным образом.

В виде исключения между Инкадатти и Пордалли усадили мэтра Кацуари. Он только лиценциат, но таки владелец поместья и будет невежливым запихивать его куда-то в середку, среди родни и приживал. Видно было, что беднягу на такие мероприятия приглашают редко, и чувствует себя он на них чужеродно. Кацуари сидел молча и с легким испугом поглядывал на соседей.

— Мэтр Кацуари, да вы не стесняйтесь, — сказала Лахджа. — Подать вам паштет?

— А… эм-м… да, спасибо, — неловко кивнул порченик.

Зато мэтресс Рокуалли оказалась настоящей светской акулой. Эта пышная представительная дама нарезала свой бифштекс, чопорно отправляла его в рот, и когда в перемене блюд возникла пауза, постучала ложечкой о бокал.

— Я хочу поблагодарить нашего доброго хозяина за это великолепное угощение, — произнесла она бархатным голосом. — Мэтр Дегатти, я помню вас еще ребенком, когда сама была гораздо моложе. Кто бы мог подумать в те времена, что вы достигнете таких высот. Не расскажете ли нам немного о себе? Где вы жили все это время, чем занимались?

— С удовольствием, — кивнул Майно. — Позвольте также ответно поблагодарить всех присутствующих, что почтили мое скромное жилище своим присутствием. Мне очень приятно здесь вас видеть. Думаю, мне очень повезло с соседями. Что же до вашего вопроса, мэтресс Рокуалли, то начать следует с того, что после получения диплома я счел необходимым примкнуть к группе благородных лиц, желавших свергнуть Темного Властелина…

— Ха, классика! — фыркнул Инкадатти. — Я его два раза свергал!

— В самом деле? — изумилась Лахджа.

— А, мы не обо мне говорим, — отмахнулся старик. — Дела давних дней.

— К сожалению, моя группа потерпела неудачу, и я был единственным выжившим… — продолжал Майно.

Кроме Вератора, который эту историю знал, гости слушали с любопытством. А Лахджа с интересом смотрела на мужа. Сегодня тот предстал в ином свете — оказывается, он способен быть весьма представительным, достопочтенным волшебником с аристократическими манерами.

Ему очень идет эта роль — восседать во главе стола, принимая светское общество.

— …Так мы встретились с моей нынешней супругой, — коснулся ее руки Майно, незаметно успевший вкратце пересказать всю свою жизнь. — Когда-то она была лекаркой с другой Страницы, но Темный Балаганщик похитил ее и превратил в демона. Я много чем насолил демонам Паргорона, вторгаясь в их сокровищницы, и они объявили на меня охоту. И там была она…

Искра, буря, безумие. А, ну еще и шантаж моего мужа… с клинком у моего горла.

Не порть.

Майно, конечно, опустил такие детали. В его изложении история получилась невероятно трогательной, героической, романтичной… и самую малость пикантной. У мэтресс Пордалли аж задрожали губы, а мэтресс Рокуалли поднесла платок к глазу. А девицы помоложе раскраснелись и переглядывались. Супруга младшего сына Рокуалли многозначительно на него посмотрела.

— Значит, вы были человеком, — задумчиво молвила мэтресс Рокуалли. — А каково это было — смертной, в Паргороне?

— Плохо, — коротко ответила Лахджа.

— Простите, если растревожила неприятные воспоминания, — сказала волшебница и тут же перевела тему.

Тем временем дети давно покинули столовую. Для них накрыли отдельный детский стол, они быстро налопались и побежали исследовать чужую усадьбу. Когда здесь было заброшено, они пытались сюда лазить, но их не пускали заслоны против воров. Теперь же — совсем другое дело. Астрид первым делом показала детям Пордалли и младшим внукам Рокуалли свою коллекцию принцесс-волшебниц и пожаловалась на проклятую куклу-гохерримку.

Принцессы-волшебницы никого не удивили. Многие девочки Мистерии собирают принцесс-волшебниц. В целом дети остались даже разочарованы — они надеялись, что Астрид покажет им маленький филиал Паргорона. Но вот проклятая кукла восхитила всех.

— Больше у тебя ничего демонического нету? — спросил старший сын Пордалли, Кланос, которому на днях исполнилось аж восемь.

— Нету… — смутилась Астрид, и ей стало стыдно.

Дети задумались, какую степень кудесности присудить Астрид. С кем-то совсем некудесным играть гоблинно. Но большинство все же оказались на ее стороне — кукла-гохерримка, папа-лауреат, мама-демон, собственное единоличное поместье, а еще то, что она может слопать целый торт… и ест карандаши.

А вот Луч Солары никого не восхитил.

— Да это просто солнечные зайчики, — сказала Лемоза, одна из внучек Рокуалли. — Я так тоже могу.

И она посветила разбитым дальнозеркалом.

Астрид засопела. Да, она тоже так может. Что ж делать-то? На маму светить нельзя, мама отшлепает. А на саму Астрид это не действует, она уже пробовала. Больше никакой нечисти поблизости нет.

— Хотите, покажу мамин подвал? — предложила она.

— Ну не знаю, ну давай… — протянул Кланос.

Его все слушались, потому что ему было уже восемь, и мама его проверяла, и обнаружила, что у него есть дар. А значит он точно поступит в Клеверный Ансамбль, в отличие от прочей мелкоты, насчет которой еще ничего не известно.