Егерь: Назад в СССР 3 (СИ) - Рудин Алекс - Страница 37

— Нет.

— А как козла поведёшь? Он ведь не собака — сзади за тобой не побежит!

— А может, вы его приведёте и в клетку посадите?

— Ещё чего! Тебе надо — ты и сажай. А я посмотрю — как ты с моим Васькой управишься!

Покачав головой, я пошёл к сараю. И только приоткрыл дверь — как в темноте послышалось возмущённое:

— М-м-ме!

И что то мелькнуло.

Мощный удар чуть не вышиб створку у меня из рук. А проклятый козёл проворно отскочил назад и, наклонив голову, готовился к новой атаке.

Я быстро захлопнул дверь и навалился на неё всем телом. Но вый ура, ещё сильнее предыдущего!

Да это не козёл, а буйвол какой-то! Зубр беловежский!

Я задвинул крепкую щеколду.

Как же его взять-то?

Ага!

— Тамара Николаевна! Я скоро вернусь!

— Куда ты? Испугался, что ли?

— За подмогой! — буркнул я и быстро выскочил за калитку.

Дошёл до сельсовета, завёл остывшую машину и поехал обратно к Валере Михайлову.

— Уже обернулся? — спросил Валера. — А где поросёнок? Договорился? Смотри, какую я клетку смастерил!

Он гордо показал мне на прямоугольное сооружение, сколоченное из штакетника для забора.

— Вот здесь стенка съёмная. Посадим поросёнка, потом два гвоздя забьём — и готово!

— Не будет поросёнка. Фёдор Игнатьевич запретил. Сказал, что простудим его. Поросята холода боятся.

— Чёрт!

Валера смущённо сдвинул ушанку на затылок.

— Не подумал, Андрюха! В Сарье-то мужики волка осенью брали — холодов ещё не было. Что делать будем?

Я с сомнением подёргал клетку. Поросёнка она выдержит точно. Да и волка, пожалуй. А вот козла...

— Я с Кокшеновой договорился — она нам своего козла одолжит. Других вариантов нет.

— Ваську?! Ну, ты даёшь, Андрюха! Да он же эту клетку в пять минут разнесёт. Да и не поместится Васька в неё. Я ж с расчётом на поросёнка делал, а не на козла.

— А побольше клетку сделать нельзя? Ну, и укрепить там как-нибудь?

— Так штакетника не осталось. Весь извёл. Эх, ёлки зелёные! Может, собаку в клетку посадить? Волк-то как раз на собаку пришёл!

Мы разом посмотрели на Мишку. Мишка склонил набок лобастую умную голову и поглядел на нас. В глазах его не читалось даже тени подозрительности.

— Ладно!

Я махнул рукой.

— Поехали пока позицию подготовим. Там что-нибудь придумаем.

— Погоди, я стулья из дому возьму. Стулья у меня крепкие — сам делал. Хоть качайся — не скрипнут!

Валера накинул фуфайку поверх свитера с высоким горлом и принёс из дома два стула с толстыми крепкими ножками и фанерными сиденьями.

— Видал? Не магазинные.

Я уважительно кивнул.

— Хорошие стулья.

И этим деревня тоже разительно отличается от города. Здесь каждый норовит всё возможное сделать своими руками. Это и экономия, и желание приложить руки, и достаток свободного времени, которое в будущем у людей нещадно отберут компьютеры и смартфоны.

— Ну, едем?

— Не спеши. Ружьё возьму. Надо сразу примериться, пока светло.

Валера захватил не только ружьё, но и молоток с гвоздями и несколько коротких обрезков доски.

Мы погрузили стулья в машину, и поехали в сторону околицы.

Покосившийся сарай изнутри производил впечатление чего-то африканского. Я недоуменно огляделся и понял. Через широкие щели в стенах внутрь намело снега, и он лежал на земляном полу ровными белыми полосками. Свет из щелей тоже падал полосами, разбавляя темноту до состояния сумрака.

— Удобно! — сказал я, оглядевшись. Сквозь щели отчётливо просматривался заснеженный луг.

Ветер дул от леса, прямо в боковую стену сарая. Возле неё мы и поставили стулья.

— У тебя ружьё с собой? — спросил Валера.

Я кивнул.

— В машине.

— Неси! Позицию готовить будем.

Я принёс ружьё.

Валера придвинул стул к стене.

— Смотри — вот хорошая щель.

Он показал на зазор между досками, шириной чуть ли не в ладонь.

— Ну-ка, садись. Ствол просунь в щель и вскинь ружьё, будто целишься.

Я так и сделал.

— Назад не откидывайся, чуть наклонись вперед. Ага!

Валера подвёл под ствол дощечку и остриём топора чиркнул от метку на стене.

— Ну, вот!

Тремя ударами обуха он приколотил дощечку на место.

— Пробуй!

Я опёр стволы о дощечку, приложился. Удобно!

— Вот! — довольно сказал Валера. — Так и руки не устанут, и ты всегда готов к выстрелу. Теперь давай мне такой же упор соорудим.

Мы поменялись местами, и через пять минут у нас были готовы две стрелковые позиции.

Я поёжился. Несмотря на то, что пробыли мы в сарае недолго, да и шевелились, я почувствовал, что изрядно замёрз. Пожалуй, и тут Валера прав — на охоту надо будет надеть сухие валенки и шубу. Только вот где её взять?

— Слушай, Андрюха! — неожиданно сказал Валера. — А ведь я придумал, кого нам приманкой посадить.

Черёмуховка Тане понравилась. Серёжка видел это по её радостным глазам, по быстрым любопытным взглядам, которые она бросала вокруг.

То, что с ними шла Катя, Серёжку не смущало. Наоборот — прогулка от этого выходила дружеской, непринуждённой. Да и что Серёжка мог бы показать Тане, если сам до этого почти не бывал в Черёмуховке? А Катя знала здесь каждый дом, и умела очень интересно рассказывать.

Катя и взяла на себя роль экскурсовода.

— Здесь живёт Степан Владимирович! — рассказывала она. — Ветеран войны. Недавно сильно болел, но поднялся на ноги.

Она помахала рукой старику, который медленно чистил широкой фанерной лопатой дорожку к дому.

Степан Владимирович выпрямился, опираясь на лопату, и махнул в ответ широкой рукавицей.

— А это его дочь? — спросила Таня, указывая взглядом на высокую суровую женщину, которая что-то говорила старику.

— Невестка. Сын Степана Владимировича перед войной женился. Погиб на Украине, а Катерина так и живёт со стариком. Здравствуйте, Катерина Васильевна!

— Здравствуйте! — ответила женщина.

Серёжка и Таня тоже поздоровались. Они уже знали, что в деревне принято здороваться со всеми, и неважно — знаком тебе человек, или нет.

В деревне быстро привыкаешь к тому, что любой встречный человек может с тобой заговорить. А если попросишь помощи — никому и в голову не придёт отказать.

— Там у нас клуб!

Катя махнула рукой на противоположный конец деревни, куда потихоньку стягивался народ.

— Но туда мы пойдём попозже, к собранию.

Девушка взглянула на наручные часы.

— Час у нас ещё есть. А это — школа!

Таня с любопытством посмотрела на двухэтажное кирпичное здание с широкими окнами. Совсем небольшое, по сравнению с её прежней школой. Видно, немного здесь учеников. Но зато — десятилетка!

Потихоньку эта практика прекращалась. В деревнях и сёлах оставляли только средние школы и профтехучилища, а десятилетнее школьное образование сосредотачивалось в городах. Но кое-где полные школы ещё оставались, и Черёмуховка была одной из таких деревень.

— Здравствуйте, Алексей Дмитриевич! — звонко сказала Катя.

Шедший навстречу Воронцов широко улыбнулся.

— Здравствуйте! Вот вы где! А я спешу — решил до собрания зайти к вам, познакомиться получше.

Он приветливо кивнул Тане.

— Здравствуйте! — хором сказали Таня и Серёжка.

Алексей Дмитриевич добродушно рассмеялся.

— Как у вас дружно получается! Ну, хотите школу посмотреть?

— А можно? — спросила Таня.

— Нужно! Завтра уже занятия. Пойдём, покажу тебе гардероб и класс, чтобы ты не заблудилась. Заодно и расписание запишешь.

Он широко распахнул перед ребятами дверь школы.

— Прошу!

Таня ожидала увидеть бедные классы с большими печками, как и положено в деревенской школе. А увидела новые парты, увешанные пособиями стены и горячие радиаторы парового отопления под широкими окнами.