К. С. Петров-Водкин. Жизнь и творчество - Адаскина Наталия Львовна - Страница 44

Отец сапожничал, эпизодически работал грузчиком на волжских пристанях, служил дворником в богатых домах. Мать после замужества — прислуга.

Отец художника призван в армию, служит в Петербурге.

С осени мать художника вместе с сыном живет в Петербурге, где в это время проходит военная служба мужа. Поселились на Охте в квартире Зандиных.

После возвращения в Хвалынск из Петербурга Анна Пантелеевна служит прислугой в доме купцов Михайловых. Сын живет с ней в их доме.

Учеба в Хвалынском двухклассном училище. Сам художник в биографии 1928 года писал о том, что он окончил «народную школу и четырехклассное городское училище», однако в свидетельстве об окончании училища оно названо двухклассным[246]. В свидетельстве об окончании училища указаны «хорошие успехи» в законе Божьем, чистописании и черчении, «удовлетворительные» в русском языке, арифметике, геометрии, истории, географии, естествознании, физике.

В дневнике К. С. Петрова-Водкина за 1891 год сохранились записи об учителях. О Михаиле Степановиче Емельянове, преподавателе русского языка и литературы: «Находя больше пользы в чтении книг романтического содержания, учебных <…> старался что-нибудь прочесть вроде „Ревизора“ Гоголя…»[247]

В школьные годы дружба с детьми Давыдовыми, Боголюбовыми-Радищевыми, правнуками А. Н. Радищева, Львом и Ольгой Радищевыми. Дружба с Левой Радищевым сохранилась на долгие годы. Его выступление на литературном поприще, которому Петров-Водкин очень сочувствовал, успеха не имело. С октября 1902 по январь 1904 Лев Радищев учился в московской частной художественной школе Е. Н. Званцевой. В 1905, обсуждая с Львом Радищевым планы поездки в Париж, Петров-Водкин спрашивал, не поедут ли с ними его сестры — Нина Алексеевна и Ольга Алексеевна. Они были детьми хвалынского городского головы А. В. Радищева. В настоящее время в доме О. А. и Л. А. Радищевых находится Хвалынский художественно-мемориальный музей К. С. Петрова-Водкина (филиал СГХМ им. А. Н. Радищева). В доме их отца А. В. Радищева после революции расположился Хвалынский краеведческий музей[248]. По-видимому, Шура Давыдова была первой любовью юного Петрова-Водкина. Об этом, не называя имени, он писал в дневнике. Из Петербурга в письме от 28 декабря 1898 года он просил мать передать привет и поздравления Шуре Давыдовой, не упоминая других знакомых.

В отроческие годы Кузьма Петров-Водкин был склонен критически относиться к отцу. В апреле 1895 записал в дневнике: «Мой любезный папаша опять уволился. Да помилуйте же, кому охота держать такого, — сегодня болен — завтра нездоров. Какая женственность! Просто-напросто ему все наскучило <…> Я хорошо вижу его недостатки, сознаю его дурные стороны. Но пока не имею сил высказать ему их»[249]. Позднее, уже будучи учеником МУЖВЗ, он с некоторым раздражением спрашивал мать: «Что это с Сергеем Федоровичем? Правда он болен или „лень матушка“. Что же он думает — дома работать?»[250] Спустя несколько лет он написал матери из Франции: «Мне кажется, мамочка моя родная, что самое трудное в жизни мне подобных это переход через всю ширину жизни: от Сергея Федоровича надо было пройти через многое, что люди веками изучали, носили, над чем мучались мыслями, и к этому еще прибавить свое и этим всем нахлынувшим невиданным может быть и моими правдами овладеть — не захлебнуться и не стать лакеем всего этого и не разбить в этом что-нибудь ценное, подобное дикарю, впервые увидевшему сложное произведение человеческого ума»[251]. Отношение к отцу значительно изменилось в 1910-е годы. К. С. Петров-Водкин глубоко и торжественно переживал смерть отца, который умер у него на руках в октябре 1916 года.

Иначе складывались его отношения с матерью, ставшей его другом на всю жизнь. Из Парижа он писал весной 1908 года: «Родная моя мамочка, словно солнышком посветило на меня твое письмо. Самое нежное и глубокое чувство — это любовь матери. Все другие чувства преходящи и изменчивы, а мама всегда мама, всегда самая искренняя слеза и самая задушевная радость в матери. И как бы и когда бы я себя одиноким не чувствовал, всегда у меня есть уголок на земле, где светится милое, нежное сердце моей мамочки, которая делит со мной и мои печали и мои радости»[252].

Лето — в биографиях обычно пишут о поступлении учеником в судовые мастерские в Среднем Затоне (в тридцати верстах от Хвалынска). Единственным источником этих сведений является первая глава автобиографической повести «Пространство Эвклида», написанная в начале 1930-х (Л., 1933). Учитывая, что эта книга не «Curriculum vitae»[253], но художественная проза, и автор не раз объяснял этой задачей смысл изменения в повествовании имен, названия родного города и других деталей, а также сталкиваясь с безусловными нарушениями действительных событий в текстах повестей, приходится сомневаться в достоверности этого факта. Возможно, выдаются за действительность планы, существовавшие до переезда в Самару. То же относится и к утверждению о попытке поступить в железнодорожное училище в конце сентября, когда он якобы держал экзамен и не прошел. Важно, что никаких следов этого эпизода не сохранилось в его дневнике, куда подросток записывал куда менее значительные детали. Маловероятно, что автор пропустил в дневнике события, связанные с планами поступления в училище, волнением, связанным с экзаменом, и провалом.

16 сентября семья Петровых-Водкиных вместе с семьей Михайловых, у которых служили в то время Сергей Федорович и Анна Пантелеевна, переезжает в Самару[254]; поселились у Михайловых на Воздвиженской улице в доме Сафронова. После конфликта 1 октября с Прасковьей Степановной Михайловой Петровы-Водкины снимали комнату у ломового извозчика на Саратовской улице, позднее жили при Камско-Волжском банке, где Сергей Федорович работал дворником. «…поневоле пришлось узнать прожитье на чужой стороне и вспоминать про место у Михайловых» (из дневника)[255].

Учеба в Классах живописи и рисования художника Ф. Е. Бурова — Императорской академии художеств классного художника первой степени. В 1873 году ему было присвоено звание классного художника второй степени. Его картины выставлялись на Всероссийской художественной выставке 1882 года в Москве, на выставках Саратовского общества изящных искусств. В 1885 году за картину на исторический сюжет «Шлиссельбургский узник» Федору Бурову было присвоено звание классного художника 1 степени. Картина ныне находится в собрании Русского музея. Он много путешествовал по стране и миру, жил в Париже, где познакомился с И. С. Тургеневым и написал его портрет. Был близок с И. Е. Репиным, М. А. Антокольским, В. В. Верещагиным, В. Д. Поленовым, К. А. Савицким. В начале 1890-х годов Буров обратился к саратовским городским властям с просьбой о содействии в открытии рисовальной школы, но не нашел понимания. Тогда в 1891 году он вернулся в родные края и с тем же предложением обратился к властям Самарской губернии. Вскоре он получил разрешение на открытие «Классов живописи и рисования» с трехгодичным обучением по программе собственной разработки. Художественную мастерскую Буров разместил на верхнем этаже дома по улице Базарной в светлых и просторных комнатах. В ней работали 10 начинающих художников, среди которых были две женщины. В то же время семья самого художника размещалась в этом же доме в комнатах, выходящих во двор. Состав учащихся был весьма разнообразным, но в основном из людей непривилегированных сословий: ремесленники, прислуга, крестьяне.