Черная кровь ноября - Хаан Ашира - Страница 23

Каждый поводок вел к самому сильному фейри в этих холмах.

К пенногривому келпи, к фее с золотой кожей и алой кровью, к малютке с лиловыми глазами, которая даже не успела толком переродиться в волшебное создание, но уже была сильнее их всех.

Они сползались, слетались, сходились к нему, сопротивляясь с каждым шагом, ибо в любом фейри заложена искра волшебства и сыпучая горсть эгоизма.

Они умирали, иссыхали, рассыпались в плах, расплескивались в гниль.

Отдавали все, что могли.

Ирн тянул из них силу, которую однажды вложил. Из маленькой золотой искры в них разгорелась настоящая жизнь фейри, и теперь она была нужна для того, чтобы оживить ссохшиеся сосуды, ведущие из пустоты в груди, где когда-то было сердце – к самому Сердцу. Наполнить их золотой магией, заставить ее биться и вести туда, где прячется средоточие мира.

У него почти получилось.

Разлетелась на хлопья девочка с лиловыми глазами.

Распался на пену мятежный келпи.

Дриада рябины с дробным стуком осыпалась на асфальт засохшими ржавыми ягодами.

Но мир пульсировал, мир толкал сияющую золотую магию к замершему Сердцу, и Ирн уже почти видел, куда вливаются все артерии и откуда выходят вены.

Через пролив и дальше на восток – совсем близко. Почти не придется лететь.

Ирн облизнул тонкие губы, забирая последние капли силы и готовясь вернуть все, что взял у своих детей…

И в этот момент сухое, шершавое, темное, холодное, тугое, страшное, безводушное и плотное – одними прилагательными, ни одного существительного, потому что Ирн никогда в жизни не встречал такого – навалилось, объяло собой, тяжелыми шлепками серой массы задавило, опрокинуло, протащило, затоптало. Выстуженным стерильным ветром вымело всю золотую пыль, заморозило траву, закатало в асфальт. Черно-серые дорожки из щебенки, бегущие по парку, раскатились, покрывая собой луга, холмы и поляны, перекрывая солнце, воздух и магию в подземных черготах фейри.

И те, до кого не дошла очередь отдать жизнь Ирну, позавидовали тем, кто уже умер, глядя в его зеленые глаза. Плотная горькая масса поднималась в их горлах, заполняла тела, застывая внутри.

Превращая в причудливые цементные статуи, с которых облетала чешуя и перья всех цветов радуги.

Сжатый чуждой и незнакомой магией, Ирн с трудом находил силы, чтобы сделать вдох.

Тем яснее становилось, что он ошибся.

Он искал соперника.

А надо было искать врага.

Потому что у соперника можно отвоевать корону и сердце. Соперник владеет той же живой магией природы.

Враг – другой.

Мир сменил хозяина.

Мир сменил питающую его магию.

Теперь по его жилам струится холод технологий.

Тяжелые цементные волны заливают живую траву и укутывают деревья смертельными покрывалами.

Только Сердце еще бьется. Но все реже и реже.

Ирн вложил остатки сил в один-единственный призыв, протянул руку на восток и…

0. Сердце

…Сердце отозвалось.

Стукнуло. Еще раз. Еще! Еще!

Откинуло тяжелую крышку, забилось под белым прозрачным небом, рассылая пульсирующую живую магию по обновленным венам.

– Нихуя себе!

– Да закрой скорее, ты дебил, что ли?

– Стремно.

– Викторычу звони!

– Сам звони.

– Да захлопни и все тут! И замок защелкни.

32. Кристина

– Васильева!

Кристина вздрогнула и распахнула глаза.

Только что они шли по школьному коридору с Варей, обсуждали контрольную, которую ни с того, ни с сего дали на алгебре, как в одну секунду все изменилось.

Мир наполнился светящимся золотом, излучающим любовь и принятие. Миллионы нитей, связывающих все в мире, миллионы сосудов, питающих живых существ, миллионы звезд, горящих, чтобы никто не странствовал в темноте, вдруг засияли перед ее внутренним взором. Она закрыла глаза, раскинула руки, не смущаясь даже подруги, которая встревоженно спрашивала, что происходит, и на миг ей показалось, что еще немного – и она полетит.

«Бог любит меня! – подумала Кристина. – Я забыла о церкви в суете повседневных бед, а ведь там бы я нашла утешение!»

Но окрик дирекстриссы вернул ее на землю в буквальном смысле. Она даже не поняла, насколько в буквальном – если бы кто-нибудь наблюдал за ней, то увидел бы, что ее ноги на несколько миллиметров оторвались от земли.

– Васильева, зайди ко мне! Немедленно!

Кристина виновато оглянулась на Варю.

Та шепотом уверила:

– Я подожду под дверью.

– Домбровская, у тебя консультации, или я ошибаюсь? – директрисса смерила Варю недобрым взглядом.

– Конечно, сейчас иду! – покивала она, но Кристине одними губами сказала: «Подожду».

Нинель Владимировна встретила Кристину, сидя за своим монументальным столом. За ее спиной за огромным окном было видно школьный стадион и урок физкультуры у пятиклассников. Унылые фигурки на лыжах двигались по кругу как заключенные в тюрьме.

Кристина предпочла бы быть там, а не пред очами директриссы.

Та вела себя странно.

Постукивала ручкой о стол, перекладывала туда-сюда лист бумаги и смотрела исключительно на него. Как будто ей очень не хотелось говорить Кристине то, что она собиралась.

– Васильева! – грозно начала она, но сбилась на более доверительный тон: – Кристина… Мне известно о том, что Алексей Викторович, наш большой друг и спонсор, проявляет к тебе… внимание.

– Простите, Нинель Владимировна! – Кристина испугалась, что сейчас влетит еще и за это. Директрисса вообще довольно холодно относилась к романам учеников. Если заставала целующиеся парочки – разгоняла криками о том, что сначала надо институт закончить. – Я ему говорила, что мне пока еще рано, но он… Но я постараюсь и скажу еще раз!

– Нет, Кристина, я хотела немного о другом. Понимаешь, Алексей Викторович достойный и серьезный человек.

– Д-да…

– И он очень многое делает для школы. Помогает нашим ученикам. И тебе в том числе. Где бы ты была без его фонда, а так пойдешь учиться в нормальный вуз…

– Н-наверное… – Кристина все еще не понимала.

– Ты ему очень нравишься, и он, повторюсь, серьезный человек с серьезными намерениями… – директрисса скривилась и поправилась: – Я не имею в виду совсем серьезные, кто же женится в вашем возрасте, но его чувства…

– Ч-что?

– Ты могла бы быть с ним повежливее.

– Я все ему объяснила очень вежливо, – кивнула Кристина.

– Отказала, ты имеешь в виду? – вздохнула Нинель Владимировна.

– Ну да, конечно.

– Я как раз о том, что ты могла бы не отказывать вот так… – она подняла глаза и посмотрела прямо на Кристину. – Ты меня понимаешь?

– Н-не совсем…

– Почему бы тебе не быть с ним поласковей?

– Вы имеете в виду… – Кристина похолодела. В голове не умещалось то, о чем она наконец догадалась. Все-таки она неправильно поняла, наверное!

– Да, я имею в виду, чтобы ты не отказывала ему в том, что он хочет. Сама понимаешь. В свою очередь я сделаю для тебя все, что могу – сниму все дисциплинарные наказания, дам бесплатные факультативы.

– Вы хотите…

– Она хочет подложить тебя под депутатика! – дверь распахнулась и в кабинет ворвалась гневная богиня Варя.

– Домбровская!

– Что – Домбровская?! Вы будете еще два часа блеять, намекая, чтобы Кристя продалась за ваши сраные факультативы и депутатское бабло для школы! Я просто сокращаю этот позор для всех!

– Как ты себя ведешь! – Нинель Викторовна даже встала, упираясь кулаками в стол. – Ты осознаешь, где находишься?!

– А вы? С утра на здании была табличка «Школа», что, уже заменили на «Бордель»? – дерзко отгавкнулась Варя. – Не думаю, что вы меня накажете за то, что я вам Кристю просвещу.

– Вон отсюда! Обе!

– Отлично!

Варя выволокла шокированную Кристину из кабинета и прислонила ее к стенке за углом.

– Дыши, Кристь, дыши. Вот сука какая, а.

– Варь, она правда хотела, чтобы я…

– Правда, Кристь, правда.