Барышня. Нельзя касаться (СИ) - Иванова Ксюша - Страница 34

— Даже не надейся, что тебя услышат. Там веселье в разгаре. А это — мои владения, и сюда без моего ведома никто не войдет, — он остановился возле двери, повернул ручку и вошёл в комнату.

В этом помещении было тихо. Но Катя, не видя ничего, кроме узких деревянных половиц, четко ощущала присутствие людей. Здесь, в комнате, было несколько человек! И сейчас они с интересом разглядывали ее саму, лежащую, словно мешок, на плече хозяина этого дома.

А еще… после морозной свежести улицы, с которой Катеньку занес в этот дом Мишель, особенно хорошо чувствовался неприятный спертый запах в комнате, в котором ей удавалось различить нотки спиртного и дыма, но не такого, какой бывал в кабинете папеньки, когда он со своими посетителями курил сигары, а немного другого, сладковатого, удушающе приторного.

— Друзья мои, я добыл для нас развлечение! — усмехнувшись, заявил мужчина, а потом… потом он больно шлепнул ладонью по Катиным оттопыренным вверх над его плечами ягодицам!

СТут же в ответ на это заявление, раздались радостные возгласы, послышались смешки и странные фразы… Что-то о том, как им хочется "свеженького мяса"… И много разных пошлых, мерзких фраз, которые оглушили Катю, заставили задохнуться от стыда и гнева.

И когда её, не очень-то заботясь, удержится ли на ногах, не упадет ли от резкого движения, вдруг перевернули и поставили на пол, Катя сначала и не поняла вовсе, что в комнате находится всего лишь трое мужчин вместе с хозяином. Ей почудилось, что их много, что голоса их, смех их, летят в нее изо всех уголков комнаты и вонзаются, словно стрелы, и жалят, и пугают своим свистом, самим своим звуком!

Теперь она стояла перед ними, рассматривающими её грубо и нагло, словно она — действительно, просто кусок мяса, который кухарка выбирает на рынке, чтобы приготовить обед своим хозяевам.

А потом один из них встал со своего места и подошел к ней. Обошёл вокруг, словно принюхиваясь, словно пытаясь уловить её, Катин, запах. Он был высок и плечист, с резкими, но приятными чертами лица. И Кате даже показалось, что он взглянул на неё с сочувствием или какой-то другой, хорошей мыслью во взгляде. И она обратилась к нему, надеясь на то, что, может быть, ей удастся вызвать хотя бы в одном из этих людей доброе отношение к себе:

— Сударь, прошу вас, помогите мне! Там, в большом доме, на балу находится мой отец. Он — член дворянского собрания города, уважаемый человек. Если он узнаёт, что вы меня без моего желания привели сюда, он будет очень зол!

Тот, к кому она обращалась на мгновение замер, а потом медленно поднял голову и захохотал, показывая на Катеньку пальцем:

— Господа, мне послышалось или она нам угрожает?

— Да-да, Жорж, кого ты привёл нам? Мы заказывали молоденького невинного цыпленочка, а тут целая кудахчущая курица подана! — со своего места поднялся маленький кругленький мужичок с редкой бородкой, внешне — полная противоположность тому, кто теперь уже совершенно, не стесняясь, уткнулся в Катенькину шею носом и пошло нюхал её кожу!

— Эту курочку принес нам в качестве извинения за невозможность вовремя отдать вчерашний долг Мишель Васнецов. Уверял, что она невинна, как ангел! Чего вы ждете, господа? Давайте пощипаем этого цыплёнка! — донеслось из-за её спины.

Катя пыталась уворачиваться от нескольких рук, которые тут же, как по команде, потянулись к ней. И ей даже почти удалось вырваться — она выскочила из комнаты, да только не сумела сориентироваться в коридоре, ведь сюда, на второй этаж, её несли на плече, и она почти ничего не успела разглядеть, и побежала не в ту сторону — не к лестнице, ведущей вниз, а наоборот вдоль по коридору, в тупик…

По обе стороны этого коридора были двери, и Катенька дергала за их ручки, но все они были заперты. Из-за спины доносился смех — ее загоняли, словно дикое животное, явно получая удовольствие от погони, от охоты на нее, а возможно, целенаправленно подгоняя к какому-то определенному месту!

Последняя дверь неожиданно поддалась — Катенька нажала на ручку, забежала в комнату и застыла в центре нее, потеряв дар речи от ужаса…

48 глава. Катя

Комната явно предназначалась для сна — в центре нее стояла огромная кровать. Таких больших Катеньке видеть ещё не доводилось. Свечи, укрепленные в замысловатых подсвечниках по периметру комнаты и зажжённые кем-то, хорошо освещали светлые простыни, маленькие подушечки, разбросанные по всей поверхности кровати, какие-то веревки, плетки, и другие непонятные, но пугающие предметы.

Катенька в ужасе попятилась.

— Попалась, птичка, — тут же прошептали в самое её ухо. — Залетела прямо в гнездышко!

— В курятник! — добавили тут же во второе Катино ухо.

— Отпустите меня, пожалуйста! Зачем вы… За что? — повторяла без остановки девушка, пытаясь сбрасывать чужие руки, оглаживающие её тело, задирающие платье, трогающие её, казалось, одновременно и повсюду!

Ей было и страшно, и стыдно, и больно — чья-то рука настойчиво сжимала грудь, то и дело щипая через ткань платья сосок. Катя уже и сама не понимала, кто и что делает сейчас с нею — не различала их лиц, не понимала фраз, которыми то и дело перекидывались её мучители. Словно сквозь стену до её сознания долетали звуки. И последние слова одного из них она тоже поняла не сразу:

— Раздевай её!

Одежда на ней трещала и рвалась. Катенька дико кричала и билась в мужских руках. Она плакала и не понимала, что плачет! Она просила снова и снова отпустить ее, хотя уже в глубине души понимала, что все её просьбы бессмысленны. А когда хозяин дома ударил её ладонью по лицу, Катин крик оборвался, и она осела на пол, чувствуя, как темнеет в глазах от боли и дикого животного ужаса.

И она была бы, наверное, счастлива, если бы удалось потерять сознание, не видеть и не чувствовать всего того, что делают с нею три пары бездушных рук. Но, к сожалению, быстро пришла в себя и как бы со стороны наблюдала, как её подхватили подмышки и за ноги и бросили на кровать. Потом она видела, как сразу три пары рук стаскивали с неё одежду — смеясь, рвали тонкую ткань новенького белого платья с тончайшими кружевами по подолу. А потом, не слушая её "не на-адо, пожалуйста, не надо", эти бесстыжие руки зашарили по обнаженной груди, по животу, ниже… ниже…

Она подумала, что теперь уж точно ей не спастись, не убежать! Теперь нет выхода, нет жизни, нет спасения для неё! Но словно издалека, словно из другого измерения, из какого-то параллельного мира в самое ухо кто-то негромко шепнул ей: "Милая, борись! Сражайся! Не сдавайся, что бы ни случилось! Ты сильная! У тебя получится!"

Казалось бы, ЧТО в нашей жизни значат слова? Вы скажете, что они не решают проблем, не спасают в беде. А Катеньке, почти сдавшейся, почти решившей для себя, что любое сопротивление сейчас бессмысленно, вдруг, эти слова, сказанные самим её ангелом-хранителем, или, может быть, просто нафантазированные ею, стали смыслом жизни!

Она забилась из последних сил, пытаясь скатиться с кровати, отдалить тот ужас, который приближался, который должен был вот-вот случиться с нею. И ей показалось, что в какой-то момент это ей удалось — вдруг её отпустили! Более того, у нее даже получилось ударить кого-то из насильников ногой — Катенька вдруг услышала крик боли, и грохот чьего-то тела.

Она не сразу увидела, что это была вовсе не её заслуга! И в мужской фигуре, которая метнулась от входной двери и стала молча и остервенело драться с её мучителями, Катенька не сразу узнала его…

Потом, когда отползла к спинке огромной кровати, нащупывая дрожавшими руками кусок своего же собственного платья, и прикрывая им голую грудь, увидела, узнала! Виктор Антонович Радулов, знакомый отца, который так хотел сопровождать её на первый бал… и которому она так явно, так открыто предпочла на этом балу Мишеньку Васнецова, сбив с ног одного противника, сейчас одновременно сражался с двумя другими!