Последний реанорец. Том IX (СИ) - Павлов Вел - Страница 54

‒ ХВАТИТ! ПОШЛА ПРОЧЬ! ‒ в полубезумном бреде заорал свирепо князь, наотмашь приложившись по лицу жены. ‒ МЫ НЕ СДАДИМСЯ! МЫ СИЛЬНЕЕ ЭТОГО!!! ЕМУ НАС НЕ СЛОМИТЬ!

‒ Коля, возьми себя в руки! Приди уже в себя! ‒ с ужасом в голосе прошептала княгиня, забившись в угол комнаты, словно побитая псина. ‒ Он… он медленно нас убивает! Наш род разваливается…

‒ Я СКАЗАЛ НЕТ! Я ЗДЕСЬ ГЛАВА!!! ‒ заорал с сумасшедшим бешенством в глазах Воронцов, склоняясь над скукожившейся Ириной. ‒ НЕ ВЗДУМАЙ МЕНЯ ПРЕДАТЬ! ИНАЧЕ УДАВЛЮ СВОИМИ ЖЕ РУКАМИ!

Это были последние слова князя Воронцова, адресованные жене, потому как в следующий миг дверь громко хлопнула, и женщина осталась наедине со своими страданиями. Тихо подвывая и плача.

Разум мужчины в этот самый момент был в полнейшем Хаосе, а сам он держал курс на свой рабочий кабинет. Лишь там он порой мог абстрагироваться от всего происходящего. Его твердость и решительность невозможно было сломить. Он был в этом уверен. Он придумает план противодействия. Ему нужно лишь немного времени. Совсем немного…

Собственные шаги периодически отдавались громким набатом в голове, но тот не обращал на них внимания и продолжал свой путь.

В кабинете царил кромешный полумрак и тишина, а когда дверь за аристократом тихо захлопнулась тот смог облегчено выдохнуть.

‒ Тупая клуша, чтобы я и…

Вот только договорить свою фразу князь не успел и оборвался на полуслове, потому как в этот самый момент он услышал шорох, а привыкнув к полумраку, с ужасом понял, что в его кресле кто-то сидит. Кадык панически дёрнулся сам по себе, тело отшатнулось назад и стоило глазам привыкнуть к полутьме, как укрепившиеся в душе несколько секунд назад твёрдость и решительность рассыпались прахом, словно гнилая ветвь.

За его столом сидел связанный по рукам и ногам смертельно бледный Акинфов и выпучив глаза, что были наполнены ужасом, пытался всмотреться в лицо своего друга. А рядом с ним опершись на край стола стоял полностью тёмный силуэт с ярко-красными глазами, и кроме тотального равнодушия ничего нельзя было в них различить.

‒ Здравствуй, Воронцов, ‒ раздался отчужденный и безэмоциональный голос, который Николай смог бы узнать из тысячи подобных. ‒ Надеюсь, ты не против, что мы начали без тебя? Кстати, ‒ усмехнулся холодно юноша, ‒ ты зря не послушал свою жену. Она была мудрой женщиной. Пыталась тебе помочь, но ты глупец…

‒ Б-была? ‒ заикаясь прошептал князь, медленно отступая назад.

‒ Да. Для тебя уже была, ‒ по-простецки согласился парень, а после медленно понял руку, на которой отсутствовали два пальца. ‒ Я вдоволь насладился вашими страданиями, даже наскучить успело, а теперь пора платить по счетам сполна…

Ростислав Романов во всей красе.

Глава 23. Судная ночь, явление посланников и заблудший...

‒ Кстати, слышал, у вас двоих возникли проблемы? ‒ усмехнулся холодно Лазарев, медленно кружа вокруг стола подобно коршуну над жертвой. ‒ Хунхузы расшалились. Люди умирают тут и там. Супруги нервничают, так еще и сын себе места не находит, ‒ а затем юноша прищёлкнул весело языком и с интересом уставился на рвущего жилы Семена, который пытался освободиться из пут. Мимолётно махнул двумя пальцами и рот князя освободился от тёмного пятна на лице. ‒ Да ты не нервничай так, Акинфов, твой сын уже нашел себе место. Мне доложили, что он прелестно чувствует себя на каторге. Работает на благо империи…

‒ Проклятое животное!!! ДА Я…

Однако вырвавшийся из горла гортанный злобный выкрик тотчас погряз в громких удушающих хрипах. Князь задыхался, но что-либо поделать со своим положением не мог, лишь трепыхался. Тёмные лоскуты, что опутывали полностью его тело грубо сдавливали горло и всё тело, он стал стремительно бледнеть, глаза у мужчины были выпучены настолько, что того и гляди выпадут из орбит. А затем, сделав усилие над собой, под хруст костей и треск сухожилий аристократ дёрнул головой и с надеждой уставился на своего друга.

Вот только всё оказалась тщетно. В этот самый миг Воронцов походил на живого мертвеца или же безжизненную тень. Тот панически вжимался в стену, губы его неистово дрожали, лицо было обескровлено, а в глазах поселился невероятный ужас. Некогда могущественный князь Воронцов был полностью сломлен и своего взора он не сводил с черных текучих лент, которые в этот самый момент напоминали беспощадных змей. Но в глазах человека это были самые настоящие вестники смерти…

‒ Тебе никто не поможет. И ему никто не поможет. Да и не стоит так надрываться. Для этого уже слишком поздно, ‒ спокойно декларировал парень, ослабляя напор лоскутов тьмы на теле Акинфова и остановившись за спиной связанного князя, с любопытством посмотрел на второго. ‒ Наш Николай многое понял и обо всём догадался. Он не глуп. Сопротивляться нет никакого смысла, итог будет закономерен. А ведь я давал вам подсказки. Предупреждал. Давыдов… Балинт… Аксаков… Глава хунхузов… Патриарх… У вас был шанс всё исправить. Однако вы… вы сделали лишь хуже. И теперь я тут… С вами. Не сказать, что мне здесь приятно находиться. Я вообще должен сейчас проводить первую брачную ночь со своей прелестной. Но, увы… Ныне вы не более чем грязь под моими ногтями. Правда, жаль, что Коля пришел к этому выводу столь поздно. Если честно я рассчитывал на большее, но как жаль, что гордыня и ложное всесилие, ‒ вдруг холодно прошипел Лазарев, ‒ убивает не хуже магии или же стали. Не правда ли, Воронцов?

‒ П-почему? К-как? ‒ вдруг запинаясь с безнадёгой в голосе осведомился отчаявшийся князь, дрожа всем телом, словно осиновый лист на ветру. ‒ От-ткуда у тебя столько сил? Ты же…

‒ Да, я третьесортная шваль. В обеих жизнях меня считали именно таким, ‒ ухмыльнулся сухо седовласый юноша, а его рука неспешно перетекла на горло Акинфова и начала медленно его сдавливать, но затем Палач Империи внезапно вздрогнул, словно что-то вспомнил и резко ослабил хватку. ‒ Но ты задал неверный вопрос, Воронцов. Я разочарован… Хотя плевать. Ваши гнилые жизни мне не сдались до скончания веков, но оставлять врагов за спиной я не привык. К тому же сегодня случилось то, на что я не рассчитывал. Поэтому план приходится форсировать. А теперь слушайте меня оба внимательно. Вы умрёте в любом случае, но важно то, как вы сдохнете и что будет с вашими родами. Поэтому советую отвечать честно. В последние дни или скажем, месяцы вам снилось что-нибудь? С вами беседовал какой-нибудь женский голос? Во сне, возможно, или же наяву…

‒ Да кто… кто ты такой?.. ‒ жадно сглатывая стал шептать Николай. ‒ Откуда ты…

‒ Вот как? Значит, я был прав, ‒ пробормотал себе под нос красноглазый. ‒ Этого следовало ожи…

‒ Вшивая дворняга… ‒ вдруг прохрипел Семен, безумно посмеиваясь и нагло перебивая советника. ‒ В моих глазах ты всё такая же грязная шваль и деревенщина… Твой род всё равно падёт, а о твоих никчёмных шлюхах позаботятся! Лучше убей меня! Плева… Ааааааааааааа!

Крик боярского князя был оглушительным и пронзительным, стул вместе с аристократом с грохотом повалился на деревянный пол, а по его телу стали блуждать проблески тёмно-багровой молнии. Вопль мужчины напоминал рёв умирающего зверя, в нём смешались миллионы различных эмоций. Ненависть, злоба, невероятные страдания и даже… отчаяние.

Несколько долгих минут Акинфова под его собственный жуткий вой продолжала бить мучительная ничем не остановимая судорога. Сам же Палач Империи с отвращением и холодным равнодушием всё это время смотрел себе под ноги на трепыхающегося. Боль прекратилась лишь тогда, когда из ушей, носа и рта князя вместе со слюной стали просачиваться сгустки крови, а сам он уже не кричал, а лишь выл, стонал и хрипел.

Правда, сколько бы ни длилась пытка на громогласные возгласы так никто и не явился.

‒ Глупец, ‒ тихо отчеканил Лазарев, присаживаясь на корточки и брезгливо хватая за волосы то, во что превратился гордый дворянин, и расслабленно глядя в налившиеся кровью и напрочь затуманенные болью глаза. ‒ Мои жены будут в порядке, а род Лазаревых никогда не падёт. Ведь я и есть род Лазаревых. Но умирать пока рано, Сёма, ты должен быть в здравом уме, ‒ вдруг усмехнулся столп, указательным пальцем касаясь лба, на кончике ногтя мгновенно вспыхнуло изумрудное сияние, и взор главы рода Акинфовых стал проясняться. А затем, медленно выпрямившись и переведя взор на второго князя, который в данный момент напоминал каменное изваяние, советник задал логичный вопрос. ‒ Когда это началось? Что говорил голос? Что-либо приказывал?..