Ранний старт (СИ) - "Генрих" - Страница 42

Короли приобрели особый статус верховных вождей, стоящих над всеми. Из «первого среди равных» становятся стержнем и вершиной мощного абсолютисткого государства. Страна, первой пришедшая к абсолютисткой монархии, мгновенно стала ставить всех соседей в позы для различного рода сексуального удовлетворения. И все остальные поспешили туда же. Как ни противно было всяким маркизам и герцогам ложиться под короля, но пришлось. Выбор не богат: либо под своего, либо под чужого.

Утрирую, но упрощённо история средневековой Европы выглядит именно так. И почему? Да понятно, почему. Монархия с единым судопроизводством и национальной армией задавит любого феодала из соседней страны. Передавит их по очереди и соседнее государство становится просто провинцией мощного соседа. Коллектив не только более многочисленный, но более высокого порядка организации неизбежно сильнее сообщества из грызущихся между собой кланов.

То и смешно, что коммунистические идеи давят и душат те, кто исподволь коммунистические же технологии используют. Не могут не использовать, один в поле не воин. Герой-одиночка — существо абсолютно мифическое… поэтому и собираю вокруг себя группу и учусь ей управлять.

Мимо нас в вестибюле проходит весёлая гурьба первоклашек, Миши-сверчка чего-то нет.

— Ну, и где он? — Недовольничает Катя.

А вот он! Расхристанный, заплаканный, затрёпанный и без портфеля. Катя ахает, начинает хлопотать вокруг мальчишки, отряхивать, приводить в порядок причёску, суёт платочек. Короче, оказывает первую психологическую помощь и моральную поддержку. Слава небесам, медпомощь не требуется. Даже лицо не сильно пострадало. Красное пятно на скуле, которое скоро трансформируется в небольшой синячок. А скорее, сойдёт бесследно. Первоклассники не обладают достаточной силой и жёсткостью костей для нанесения заметных травм. Я и мои друзья исключение.

Обмениваемся с Димоном понимающими ухмылочками. Зина участвует в наших перемигиваниях, молча и не меняя лица. Только в глазах вспыхивают какие-то огоньки. Радость наша только на первый взгляд непонятна со стороны. У нас появляется законная причина кого-то гармонизировать, возможно, ногами. Как не радоваться-то? Мы не какие-то там хулиганы, мы — поборники справедливости и светлые воины добра. Гы-гы…

— Портфель где? — Первым задаю конкретный и актуальный вопрос.

Пока ищем портфель, найденный в туалете и, слава небесам, не обмоченный, Сверчок излагает свою грустную историю. Похожую на предыдущую вплоть до мелочей. Три обидчика-одноклассника сыграли с его портфелем в футбол, и немного им самим.

Выходим из школы.

— Может, догоним? — Предлагает реактивный Ерохин.

— Знаешь их адреса, в какую сторону пошли? — Интересуюсь я. Ничего, конечно, он не знает. Как и Сверчок.

Обдумываю ситуёвину. Кое-что меня напрягает. Это «А» класс, там у всех непростые родители. Не прямо принцы и принцессы там учатся, но непростые.

— Миш, а у тебя мама и папа кто? — Перевариваю ответ. Мама у них рулит, директор и владелец ювелирного магазина. Папа — оценщик и балуется ювелирными поделками.

Мой план скользкий и одобрения не вызывает ни у кого, кроме Кати. Даже Сверчок хмурится. Молодец, не склонен к ябедничеству.

— Матушка тебя всё равно трясти будет. Тебе и рассказывать ничего не надо. Мы расскажем. Димон, ты рожу не криви. Прежде чем, мы их размажем, нам законное основание нужно обеспечить…

— Так мы их всё-таки… — Димон начинает сиять, как включённая стоваттная лампочка.

— А как же!

И мы идём реализовывать мой план.

Эпизод 3. Экспансия

Сцена 1. Месть должна подаваться остывшей

— Ну, и как сегодня? — На наши расспросы Миша пытается отмалчиваться. Что уже о чём-то говорит.

Позавчера мы реализовали мой немудреный план. Хорошо знаю взрослых и все их глупости, сам когда-то взрослым был. Не здесь, но, по большому счёту, люди везде одинаковы. На девяносто процентов уверен, что именно глупость они и сделают.

Мы нанесли позавчера визит матушке Миши, Розе Марковне. Ссадину на лице обожаемого сыночка заметила мгновенно, и нам пришлось пережить приступ отчаянного кудахтанья. Мы выдержали нелёгкое испытание с честью. Хуже всего пришлось Димону, легче всех Кате. Та без видимого неудовольствия приняла посильное участие в хлопотах вокруг пострадавшего. Роль медсестры в силу семейной специализации ей очень близка. Пострадавший страдал вторично и стоически, что вызвало моё неподдельное уважение. Не всякий потц способен не потерять присутствия духа от мощного цунами любви еврейской мамочки. Может, отсюда растут ноги у терпеливости и стоицизма иудейского народа?

— Зря вы ссадину лечите, — тщательно выбрав паузу, комментирую действия Розы Марковны, — надо сначала задокументировать побои. Иначе потом ничего не докажем.

— Вы полагаете, молодой человек? — Папахен Миши, неспортивный и нескладный, напоминает Зиновия Гердта в молодости. Зовут его Даниэль, отчества не спрашивал, для нас он дядя Даня.

Дядя Даня попытался нас склонить, вернее, намекнул, что мы, как друзья Миши, могли бы разрешить конфликт сами. Его тут же затоптала, — фигурально, конечно, — жёнушка.

— Что ты несёшь? Они дети, что они могут?! — На её слова Ерохин отчётливо хмыкает.

— Хорошо бы взять у медиков справку о побоях и подать официальную жалобу директору школы, — вот и весь мой план. Так-то не весь, та часть, что от меня не зависит. Мне надо впутать в свару взрослых прямо на старте.

— Письменную жалобу, — уточняю, когда вулканическая Роза Марковна хватается за телефон. Папахен, мельком и вроде разочарованно посмотрев на нас, снимает сына на айфон. Чудесная техника, нам пока не доступная. У Кати есть простенький кнопочный. Айфон тоже есть, но выносить из дома запрещают.

Сначала громко и трагически Марковна расписала всю глубину драмы, происшедшей с любимым сыном Мишей. Директору школы. Мы аж заслушались. Затем сына в охапку и понеслась в поликлинику. На этом наш визит и закончился.

«Отец сидит за столом мрачный и удручённый. На кухне мы одни.

— Понимаешь, сын, ты кого-то там избил в школе…

— Не кого-то, а мудака, который моего друга отлупил. Ни за что! — Запальчиво отвечаю отцу.

— Ты вступился за друга, ты — молодец, — тускло говорит отец, — а тот парнишка оказался сыном моего начальника. И теперь меня уволят. Работу я найду, но чтобы с такой зарплатой…».

Ну, или не сын папиного начальника, а того, кто может надавить на него, на начальника. Особой разницы нет.

Вот такое видение мне было вчера. Аж внутри похолодело. Может так случиться? Почему нет? Особенно если мы, как следует, им накостыляем, что мы сразу очень хотели сделать. Это класс «А», там у всех родители непростые. Потому первым делом впутываю Марковну и директора школы. Если что, им разгребать. А мы сбоку постоим.

Миша по дороге всё-таки рассказывает. Нет, его не трогают. Пока не трогают. Именно так и сказали: «…пока». Лёгкие тычки, угрозы на ухо не доказуемы. Тут же повесили ярлык «ябеда» и «стукач».

— Зря мы это сделали. Не надо было жаловаться…

— Нет, не зря! Не спорь! Что директор говорит?

Сегодня она, Роза Марковна, приходила в школу. Мы не видели, Миша рассказывает.

— Успокаивал маму, говорил, что это просто мелкие детские ссоры. Не надо обращать особого внимания…

— Вот!!! — Ору так, что Миша чуть приседает. — Ты сам это слышал?!

Дружок кивает, остальные внимательно слушают. Сначала его, потом меня.

На следующий день.

Пока инструктирую одноклассников на перемене, Димон и Зина с участием могучего Рогова, помощь которого запросил индивидуально и со всем почтением, формируют блок-пост у класса «А». Если бы Рогов ушёл в отказ… короче, он меня слегка побаивается.

— Лёня, бросай первый мяч! Первый пас!

Рогов выволакивает в круг первого шпанёнка и швыряет его в противоположную сторону. Там его ловит пара одноклассников и откидывают дальше. Минуту поигравшись с ним, меняем «мяч». Первого пинком под зад Ерохин отправляет в аут.