Брак по расчету - Джордан Николь - Страница 43

Переждав, пока утихнут аплодисменты, Ловелл поднял руку.

— Большинство присутствующих уже успели меня узнать, — начал он, дружески улыбаясь. — Кроме того, вам известно, что моя мечта — принести в Колорадо благоденствие и процветание…

Далее последовала длинная тирада, как и предсказал Слоан, донельзя занудная и монотонная, снискавшая оратору недружные вежливые аплодисменты. Ловелл спустился вниз, уступив место Слоану. Хизер так и не поняла, сыграло ли с ней шутку неуемное воображение или между встретившимися на минуту мужчинами действительно возникло ощутимое недоброе напряжение.

Слоан подошел к самому краю и пристально оглядел толпу. Стояла такая тишина, что кашель Слоана прозвучал оглушительным выстрелом.

— Думаю, большинство из вас знают и меня. Мы выросли вместе. С некоторыми я враждовал во время пресловутой войны между ранчеро, которую начали не мы. Обе стороны проливали кровь. Боролись, чтобы защитить наши дома и семьи. Делили с друзьями беды и радости. Но главная схватка только начинается. Не секрет, что мой противник достаточно богат, чтобы скупить половину штата Колорадо. Я рад за него. Но при этом не намереваюсь наперегонки с ним скупать ваши голоса. Такое мне не по карману. Как многие из тех, кто слушает меня, я еле свожу концы с концами. И похоже, это еще только цветочки. По-настоящему трудные времена ждут нас впереди. Но я не собираюсь сдаваться. Ни за какие коврижки. Будь я проклят, если позволю отобрать у меня все! Не зря мы проливали пот, кровь и слезы! Но одному мне не справиться. Нужна ваша помощь. Не могу обещать вам безоблачное будущее. Зато клянусь защищать вас всеми силами, чтобы каждый, кто здесь живет, спокойно растил детей и не боялся нищеты. А для этого мы должны держаться вместе. Это моя земля, моя и ваша. И только от нас всех зависит, чтобы так оставалось и впредь.

Хизер почувствовала прилив гордости за мужа. В наступившем молчании Слоан повернулся и спустился вниз. И пусть он не строго придерживался текста, который они написали вдвоем, зато говорил просто и от всего сердца.

Эта короткая, не изобилующая пышными фразами речь явно произвела огромное впечатление. Слоану удалось задеть людей за живое. Кто-то оглушительно свистнул в знак одобрения, остальные разразились громовыми аплодисментами.

Дождавшись, пока публика перестанет скандировать: «Сло-ан! Сло-ан! Сло-ан!» — Харви встал и, подняв руки, попросил минуту внимания.

— Думаю, нам стоит поблагодарить джентльменов за добрые слова. А сейчас пришло время начать танцы. Что скажете, парни?

Грубоватые ковбои с радостными криками принялись подбрасывать в воздух шляпы. К тому времени как скрипки заиграли зажигательную мелодию рила[10], на траве уже топтались с полдюжины пар. Большинство последовали их примеру.

В продолжение всего вечера к Слоану то и дело подходили люди, поздравляя его с прекрасной речью и обещая поддержку. Ловелл, кажется, смирился с временным поражением, хотя Хизер с тревогой ловила его мрачные взгляды, бросаемые в сторону Слоана.

К счастью, и танцы, и ужин прошли без особых происшествий. Хизер не могла пожаловаться на недостаток кавалеров и, к своему огромному удовольствию, дважды танцевала с мужем, оказавшимся на удивление искусным танцором.

Усталые, но довольные люди расходились далеко за полночь. Хизер молча сидела в повозке рядом с мужем, держа на коленях спящую малышку. Ночь была теплой, небо как черный бархат, а вдали, будто добрые гиганты, возвышались горы. Но на душе у Хизер лежала свинцовая тяжесть. Она никак не могла забыть завуалированных угроз Куинна Ловелла.

— Похоже, Ловелл не слишком доволен сегодняшним днем. Желает любым способом выиграть гонку, — тихо заметила она, когда они подъезжали к ранчо.

— Верно, — коротко бросил муж.

— Как по-твоему, что он предпримет?

— Не знаю. Нужно готовиться к худшему, — процедил Слоан. — Но не волнуйся. Я не позволю ему пальцем тронуть тебя или Дженну.

Хизер сокрушенно покачала головой. Ей подобные заверения ни к чему, она и без того уверена, что Слоан станет оборонять их до последней капли крови.

Они въехали во двор, и Слоан помог ей спуститься, а сам повел лошадей в конюшню, обмениваясь репликами с ковбоями, вернувшимися домой чуть пораньше.

Войдя в темную кухню, она уложила Дженну на расстеленное на полу одеяло, где были разбросаны игрушки, и зажгла лампу. Едва она повернулась, чтобы взять ребенка, как у ее ног раздался резкий звук. Хизер оцепенела.

На краю одеяла свернулась гремучая змея. Подняв головку, рептилия уставилась на нее холодными злобными пуговками глаз, готовая ринуться на беззащитную жертву.

Хизер смертельно перепугалась, но нечеловеческим усилием воли подавила крик и принудила себя оставаться недвижной. Господи, только бы Дженна не проснулась и не схватила змею прежде, чем вернется Слоан!

Казалось, прошло сто лет, прежде чем она услышала шаги мужа. Хизер попыталась его окликнуть, но язык не повиновался. Едва Слоан открыл дверь, Хизер сделала последнюю отчаянную попытку.

— Слоан, — хрипло выдавила она. — Стой…

Слоан, нагруженный формами, в которых они везли на пикник пироги, удивленно поднял брови, но послушался и, одним взглядом окинув чудовищную сцену, едва слышно выругался.

Змея снова издала трескучий звук.

— Хизер, — прошептал он, — не двигайся. Только не двигайся! Не смей и пальцем пошевелить!

— Хорошо…

— Сейчас попробую ее пристрелить. Если дернешься, могу тебя задеть.

— Не волнуйся за меня. Только прикончи ее, прежде чем она ужалит Дженну.

Слоан тут же уронил формы, потянулся за своим верным «кольтом» и спустил курок, всадив пять пуль подряд в извивающееся тело змеи. Разбуженная грохотом, Дженна закричала от страха. Но Хизер казалось, что в кухне мертвенно тихо. Несколько минут она стояла неподвижно, парализованная ужасом, уставясь на кровавую мешанину на полу. Ощущение нереальности происходящего поразило Хизер словно громом: пороховой дым вился вокруг нее, обжигая ноздри. Что это… кажется, малышка плачет?..

С чувством невероятного облегчения она схватила Дженну и изо всех сил прижала к себе, ощущая в эту минуту почти животное стремление уберечь, защитить, оградить. Ее ноги были как ватные. Хорошо еще, что Слоан догадался подойти и обнять их обеих. Она так нуждалась в его силе!

— Боже… я думал…

Прерывистый шепот без слов подсказал ей все, что испытывал в эту минуту Слоан. Она кивнула, трепеща, не в силах ответить.

На крыльце послышался топот тяжелых сапог, и в кухню ворвались ковбои, размахивая оружием. Некоторые были полураздеты. Впереди мчался Расти с ружьем.

— Что случилось, босс? — задыхаясь, выпалил он.

— Все в порядке, — оглянувшись, успокоил Слоан. — Хизер спугнула гремучку, но я успел ее прикончить, прежде чем она кого-то ужалила.

— Ну… если вам ничего больше не нужно…

— Спасибо, парни, все о'кей.

Ковбои попятились на крыльцо. Когда дверь закрылась за последним, Хизер едва выговорила:

— Я так боялась, что ты не успеешь… она могла бы ужалить… девочку…

Слоан зарылся лицом в ее волосы.

— Но я пришел. Повезло нам, — дрожащим голосом успокаивал он.

— Слоан, мне так жаль… нужно было быть осторожнее.

— Откуда ты могла знать! — покачал он головой. — Хорошо, что не шевелилась, герцогиня. Завтра мы перевернем этот дом снизу доверху и удостоверимся, что в его темных углах не таятся еще какие-нибудь адские создания. Хизер слабо кивнула, едва не теряя сознание при мысли о том, как близки они были к страшной трагедии. Жизнь, драгоценная жизнь может быть отнята в одно мгновение! Дженна перестала плакать и только тихо всхлипывала. Хизер тяжело вздохнула. Теперь она понимала, почему Слоан готов был ввести в дом незнакомую женщину, хотел окружить ребенка материнской заботой. Она сама чувствовала к Дженне такую всепоглощающую любовь, словно та была ее собственной дочерью. Что же должен был вынести Слоан, когда убили жену! Страх, беспомощную ярость, скорбь… Сейчас она переживала их как свои собственные.