Укроти меня, или Грани раскола (СИ) - Филеберт Леси - Страница 67

— Ты жива… — наконец выдохнул он сиплым голосом. — Хвала небесам…

— Хвала тебе, а не небесам, — улыбнулась я, быстро моргая, чтобы прогнать непрошенные слезы. — Если бы не ты, то я бы сейчас с тобой рядом не сидела…

Меня внутренне колотило от бури эмоций. Я так боялась за жизнь Калипсо, так переживала за него, что сейчас лопалась от счастья, и мне хотелось одновременно плакать и смеяться.

— Ай, это ерунда, — скривился Калипсо. — Главное, что ты жива… Если бы ты не выжила, то я бы…

Он не договорил, словно бы не сумев подобрать нужные слова. Устало прикрыл глаза ненадолго, потом оглядел помещение и с отвращением уставился на трубки капельниц, которые сейчас переливались ярко-голубой сывороткой.

— Боже… Как я жалок сейчас… — пробормотал Калипсо. — Чувствую себя таким слабым… Ненавижу слабость… Это отвратительно… Я отвратителен…

— Не говори глупостей, — покачала я головой. — Это просто период восстановления. Ты так серьезно колдовал, что удивительно, как ты вообще очнулся всего через неделю после такого потрясения. Наставник сказал, что в тот момент ты смог использовать заклинания двести шестидесятого уровня магии… Прыгнул выше своей головы. Оттого и откат жесткий. Далеко не каждый Арма так колдовать может, единичные волшебники… А ты вот — смог. В таком юном возрасте… Ты удивительный, Кэл.

— Пока что я только удивительный овощ, — недовольно пробормотал Калипсо, безуспешно пытаясь сжать мои пальцы своими. — И эта слабость… она отвратительна.

— Зря ты так остро относишься к проявлению слабости. Знаешь, тебе не помешало бы научиться достойно ее встречать, — хмыкнула я.

Калипсо хотел было возразить, но устало прикрыл глаза. Чувствовал он себя явно очень плохо, и я через наши ладони начала тихонько вливать в него свою магию в надежде, что это поможет ускорить процесс регенерации.

Калипсо спросил меня совсем тихо:

— И что, тебе не противно на такого слабого меня смотреть?

— Нет, конечно. Опять ты глупости говоришь.

— Но почему? — спросил он, глядя на меня своими пронзительными серыми глазами. — Почему тебе не противно?

«Потому что люблю тебя», — чуть не брякнула я.

Но вовремя прикусила язык.

Я была уверена, что ответного признания сейчас от Калипсо не услышу. Он не относился к той категории парней, кто легко и просто раскидывается подобными словами. А слышать давящую тишину в ответ или какую-нибудь нарочитую усмешку в стиле «Ну и что с того?» мне не очень-то хотелось.

Поэтому я просто пожала плечами и улыбнулась шире.

— Как мне может быть противен человек, который спас мне жизнь, рискуя своей жизнью? И который так восхитительно согревает мою душу и тело по ночам? Ну где еще я найду такую классно целующуюся «грелку-кролика»?..

— Скажешь тоже!.. — прыснул от смеха Калипсо, наконец-то искренне улыбнувшись.

И я улыбнулась, довольная, что мне удалось переключить его с негатива.

— А ты, Кэл?

— Что — я?

— А ты почему кинулся защищать меня?

— Странный вопрос. Ты бы погибла, если бы кто-то не помог. Этим кто-то пришлось стать мне.

— Ты сам мог погибнуть.

— Я не мог бросить тебя умирать в муках.

— М-м-м, а как же твой хвалёный принцип эгоизма? — хитро прищурилась я. — И то, что слабым, вроде меня, не место «в строю»? Естественный отбор, и все такое…

Калипсо отвел взгляд в сторону.

— А он никуда не делся, мой эгоизм. Не хочу на свою голову проблем, связанных со смертью моей подопечной. Это будет неприятным пятном на моей репутации.

Да-да, конечно, именно та-а-ак я и поняла, как же.

Я расплылась в ехидной улыбке и недоверчиво покачала головой, но тему развивать не стала.

Тот Калипсо, которого я всегда знала, не стал бы просто так рисковать своей жизнью. И даже ради просто своей подопечной не стал бы. Он бы попробовал несколько раз подобраться ко мне сквозь молнии и оставил бы попытки помочь мне, разведя руками и вполне честно заявив, что «сделал все что мог, ничего не получается». Но Калипсо не остановился на нескольких попытках, а совершил, казалось бы, невозможное, спасая меня каким-то мудреным заклинанием… И мне было чертовски приятно стать таким исключением из правил. И этот жест Калипсо, эта его готовность спасти меня ценой своей жизни рассказала мне об истинных чувствах Калипсо лучше любых слов. За коллег и даже самых лучших друзей так не сражаются. А вот за любимых людей — очень даже. Но я не собиралась развивать эту тему… Не сейчас, во всяком случае.

Кинула быстрый взгляд в сторону своего запястья, на котором еще можно было разглядеть очень бледную, но все же виднеющуюся золотистую спираль. Что она значила, и что за чары использовал Калипсо, я понятия не имела, и никто в академии не знал, и в библиотеке я никакой информации об этом не нашла. Любопытство во мне закипало все больше, но я решила, что сейчас не самое подходящее время для выпытывания подробностей. Не сомневалась, что он сам все расскажет мне, когда будет в хорошем состоянии.

[Калипсо]

— А ты почему кинулся защищать меня?

«Потому что люблю тебя», — чуть не брякнул я, но вовремя заткнулся.

Нет-нет, не стоило мне сейчас кидаться такими словами. Они имеют слишком большой вес и для меня слишком много значит не только проговаривание этих трёх слов вслух — для меня даже мысли об этом значили очень много. Потому что раньше у меня таких мыслей не возникало. А сейчас она впервые в моей черепной коробке возникла и отдавалась там теперь громким эхом.

Я боялся, что не услышу ответное признание от Лори, а слышать давящую тишину в ответ мне совсем не хотелось.

Лори хоть и смотрела на меня влюбленным взглядом, но черт ее знает, что там на самом деле творится в ее душе, и что она ответит, если спросить ее об этом прямо… Пока я к этому был морально не готов. Пока я вообще был оглушен собственным пониманием того, что у меня на языке вертится это простое вроде бы слово — люблю.

Любить… Что значит — любить?

Любить — это глагол. Действие. Что должен делать человек, который любит?

Ласкать? Ну, ласкать и целовать можно и без каких-либо нежных чувств к человеку, ласка и поцелуи относятся к страсти, хотя мне они важны для проявления любви в том числе. Ласка — она ведь тоже разная, да? Некоторые ласки я могу позволить себе только с Лори, и мне даже в голову не приходит быть таким же с кем-то еще.

Заботиться? Как? Есть какой-то определенный набор действий, подходящий под критерии заботы, по которому можно оценивать «уровень любви»? А то, как Лори сейчас пытается поить меня с ложечки восстанавливающим зельем, — эта забота тоже относится к проявлению любви? Или она делает это просто потому что чувствует себя обязанной передо мной за спасение жизни? А как я бы повел себя на ее месте, если бы Лори была мне безразлична как девушка? Что бы я чувствовал, как бы я себя вел? Вряд ли поил бы из ложечки всякими зельями — для этого ведь есть лекари, верно? А отблагодарить можно разными способами, той же помощью в учебе, например. А небезразличную мне Лори я бы стал поить из ложечки?.. Ну да, стал бы… Собственно, я ее кормил, даже когда она дико уставала после тренировок, и у нее не было сил есть, а я волновался о том, чтобы ей не было плохо. Такое волнение, такая забота — это тоже проявление любви? А если так, то как давно на самом деле я влюблён?..

Помогать? А помощь какого рода можно охарактеризовать как «любит»? Донести тяжелые учебники — это входит в критерий «любить», или это банальная помощь слабому? Или всё зависит от контекста?..

А что еще входит в понятие «любить»? И когда это «любить» вообще появляется и проявляется впервые? Где находится та черта, которую я как-то незаметно для себя перешел?

Я полулежал на подушках, Лори помогла мне принять полусидячее положение. Полулежал, послушно глотая кисловатое зелье и слушая, как Лори тараторит без умолку, рассказывая о том, что произошло в академии и в мире в целом, пока я был в отключке. Всякие мелочи, в основном из разряда повседневных вещей, но сейчас мне было так приятно слушать Лори… Слушать и вспоминать, обдумывать…