Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Айвенго (с иллюстрациями) - Скотт Вальтер - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

с ним такой интересный разговор о породах и повадках его любимых собак, что Седрик никогда не прервал бы его и для более важного дела, чем вопрос

о том, пойдет ли еврей спать без ужина.

Исаак стоял в стороне от всех, тщетно ожидая, не найдется ли для него

местечка, где бы он мог присесть и отдохнуть. Наконец пилигрим, сидевший

на скамье у камина, сжалился над ним, встал с места и сказал:

— Старик, моя одежда просохла, я уже сыт, а ты промок и голоден.

Сказав это, он сгреб на середину широкого очага разбросанные и по-тухавшие поленья и раздул яркое пламя; потом пошел к столу, взял чашку

горячей похлебки с козленком, отнес ее на столик, у которого сам ужинал, и, не дожидаясь изъявлений благодарности со стороны еврея, направился

в противоположный конец зала: быть может, он не желал дальнейшего общения с тем, кому услужил, а может быть, ему просто захотелось стать поближе к почетному помосту.

Если бы в те времена существовали живописцы, способные передать подобный сюжет, фигура этого еврея, склонившегося перед огнем и согреваю-щего над ним свои окоченевшие и дрожащие руки, могла бы послужить им хорошей натурой для изображения зимнего времени года. Несколько отогрев-шись, он с жадностью принялся за дымящуюся похлебку и ел так поспешно

и с таким явным наслаждением, словно давно не отведывал пищи.

Тем временем аббат продолжал разговаривать с Седриком об охоте; леди Ровена углубилась в беседу с одной из своих прислужниц, а надменный

66

айвенго

рыцарь Храма, поглядывая то на еврея, то на саксонскую красавицу, задумался о чем-то, по-видимому, очень для него интересном.

— Дивлюсь я вам, достопочтенный Седрик, — говорил аббат. — Неужели же вы при всей вашей большой любви к мужественной речи вашей

родины не хотите признать превосходство норманно-французского языка

во всем, что касается охотничьего искусства? Ведь ни в одном языке не найти такого обилия специальных выражений для охоты в поле и в лесу.

— Добрейший отец Эймер, — возразил Седрик, — да будет вам известно, что я вовсе не гонюсь за всеми этими заморскими тонкостями; я и без

них очень приятно провожу время в лесах. Трубить в рог я умею, хоть не называю звук рога receat или mort 1, умею натравить собак на зверя, знаю, как

лучше содрать с него шкуру и как его распластать, и отлично обхожусь без

этих новомодных словечек: curee, arbor, nombles 2 и прочей болтовни в духе

сказочного сэра Тристрама 3.

— Французский язык, — сказал храмовник со свойственной ему при

всех случаях жизни надменной заносчивостью, — единственный приличный не только на охоте, но и в любви и на войне. На этом языке следует за-воевывать сердца дам и побеждать врагов.

— Выпьем-ка с вами по стакану вина, сэр рыцарь, — сказал Седрик, —

да, кстати, и аббату налейте! А я тем временем расскажу вам о том, что было

лет тридцать тому назад. Тогда простая английская речь Седрика Сакса была

приятна для слуха красавиц, хотя в ней и не было выкрутасов французских

трубадуров. Когда мы сражались на полях Норталлертона 4, боевой клич сакса был слышен в рядах шотландского войска не хуже cri de guerre 5 храбрей-шего из норманнских баронов. Помянем бокалом вина доблестных бойцов, бившихся там. Выпейте вместе со мною, мои гости.

Он выпил свой стакан разом и продолжал с возрастающим увлечением:

— Сколько щитов было порублено в тот день! Сотни знамен развевались над головами храбрецов. Кровь лилась рекой, а смерть казалась всем

краше бегства. Саксонский бард прозвал этот день праздником мечей, сле-том орлов на добычу; удары секир и мечей по шлемам и щитам врагов, шум

битвы и боевые клики казались певцу веселее свадебных песен. Но нет у нас

бардов. Наши подвиги стерты деяниями другого народа, наш язык, самые

наши имена скоро предадут забвению. И никто не пожалеет об этом, кроме

1 Receat (от старофр. racheter — созывать) — сигнал для созывания охотничьих

собак в начале или в конце охоты. Mort — сигнал охотничьего рога, означающий

смерть затравленной добычи (от фр. mort — смерть).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

2 Французские охотничьи термины.

3 Сэр Тристрам — герой средневековых рыцарских романов.

4 Норталлертон — местность в Англии, где в 1138 г. произошло сражение между

шотландцами и норманнами. В этой битве на стороне шотландцев сражались саксы.

5 Боевого клича (фр.).

глава v

67

меня, одинокого старика… Кравчий, бездельник, наполняй кубки! За здоровье храбрых в бою, сэр рыцарь, к какому бы племени они ни принадлежали, на каком бы языке ни говорили! За тех, кто доблестнее всех воюет в Палестине в рядах защитников креста!

— Я сам ношу знамение креста, и мне не пристало говорить об этом, —

сказал Бриан де Буагильбер, — но кому же другому отдать пальму первенства среди крестоносцев, как не рыцарям Храма — верным стражам Гроба

Господня!

— Иоаннитам 1, — сказал аббат. — Мой брат вступил в этот орден.

— Я и не думаю оспаривать их славу, — сказал храмовник, — но…

— А знаешь, дядюшка Седрик, — вмешался Вамба, — если бы Ричард

Львиное Сердце был поумнее да послушался меня, дурака, сидел бы он лучше дома со своими веселыми англичанами, а Иерусалим предоставил бы освобождать тем самым рыцарям, которые его сдали.

— Разве в английском войске никого не было, — сказала вдруг леди Ровена, — чье имя было бы достойно стать наряду с именами рыцарей Храма

и иоаннитов?

— Простите меня, леди, — отвечал де Буагильбер, — английский король

привел с собой в Палестину толпу храбрых воинов, которые уступали в доблести только тем, кто своей грудью непрерывно защищал Святую землю.

— Никому они не уступали, — сказал пилигрим, который стоял поблизости и все время с заметным нетерпением прислушивался к разговору.

Все взоры обратились в ту сторону, откуда раздалось это неожиданное

утверждение.

— Я заявляю, — продолжал пилигрим твердым и сильным голосом, —

что английские рыцари не уступали никому из обнаживших меч на защиту

Святой земли. Кроме того, скажу, что сам король Ричард и пятеро из его рыцарей после взятия крепости Сен-Жан д’Акр 2 дали турнир и вызвали на бой

всех желающих. Я сам видел это, потому и говорю. В тот день каждый из рыцарей трижды выезжал на арену и всякий раз одерживал победу. Прибавлю, что из числа их противников семеро принадлежали к ордену рыцарей Храма.

Сэру Бриану де Буагильберу это очень хорошо известно, и он может подтвердить мои слова.

Невозможно описать тот неистовый гнев, который мгновенно вспыхнул на

еще более потемневшем лице смуглого храмовника. Разгневанный и смущен-ный, схватился он дрожащими пальцами за рукоять меча, но не обнажил его, вероятно, сознавая, что расправа не пройдет безнаказанно в таком месте и при

1 Иоанниты (госпитальеры) — члены духовно-рыцарского ордена, созданного

крестоносцами в Палестине в 1118 г. Впоследствии орден иоаннитов был преобразован в Мальтийский орден с резиденцией на острове Мальта.

2 Сен-Жан д’Акр — крепость в Сирии, из-за которой шли бои между крестоносцами и сарацинами во время Третьего крестового похода.

68

айвенго

таких свидетелях. Но простой и прямодушный Седрик, который не привык

одновременно заниматься различными делами, так обрадовался известиям

о доблести соплеменников, что не заметил злобы и растерянности своего гостя.

— Я бы охотно отдал тебе этот золотой браслет, пилигрим, — сказал он, —

если бы ты перечислил имена тех рыцарей, которые так благородно поддержа-ли славу нашей веселой Англии.

— С радостью назову их по именам, — отвечал пилигрим, — и никакого

подарка мне не надо: я дал обет некоторое время не прикасаться к золоту.

— Хочешь, друг пилигрим, я за тебя буду носить этот браслет? — сказал

Вамба.

— Первым по доблести и воинскому искусству, по славе и по положению, им занимаемому, — начал пилигрим, — был храбрый Ричард, король