Пробуждение от лица парней (ЛП) - Валенти Сюзанна - Страница 20

Через некоторое время мой атлас зажужжал, и я обнаружил сообщение от Франчески о том, что она собирается выезжать, я выругался, вскочив на ноги. Я все еще носил свою профессорскую хрень и совершенно забыл о встрече с ней.

Я провел рукой по лицу, когда Габриэль тоже поднялся на ноги, уже понимая, что я собираюсь сказать.

— Увидимся позже. Желаю приятного вечера, — сказал он со знающей ухмылкой, и я нахмурился, прежде чем он направился к двери, выпустив себя и улетев к горизонту.

Чертов прорицатель.

Я бросился в душ, на ходу срывая с себя одежду и быстро умываясь, прежде чем вернуться в свою комнату и надеть красивую рубашку и нарядные брюки. Я высушил волосы, быстро уложил их, взглянул в зеркало и решил, что этого вполне достаточно, после чего убрал в карман звездную пыль, меч из солнечной стали, спрятанный как нож-переключатель, атлас и бумажник. Затем я стремглав выбежал из дома, запер его в рекордное время и на ходу осыпал себя звездной пылью. Быть вампиром действительно имело свои преимущества, когда ты был так бесполезен в учете времени, как я.

Я был брошен среди звезд, моя душа словно рассеялась, но затем снова собралась воедино, и я перенесся на улицу Тукана возле бара под названием «Андромеда Плейс». Франческа уже была там, одетая в приталенное платье, с идеально уложенными волосами. Она выглядела хорошо, но почему-то, когда я рассматривал ее изгибы, которые обычно казались мне аппетитными, я не чувствовал ничего особенного. Я списал это на дерьмовый день, который у меня был, и напустил на себя выражение, которое было бы не таким зловещим, и ее лицо расплылось в улыбке, когда она заметила меня.

Она подбежала ко мне на своих высоких каблуках и обхватила меня руками, ее лавандовый парфюм окружал меня. Я сжал ее одной рукой, и она прижалась ко мне еще крепче, откинувшись назад и прижавшись ртом к моему. Я удивленно моргнул. Не то чтобы мы не целовались раньше, но обычно мы делали это только у меня дома или у нее. Это было очень… публично. Не то чтобы меня волновало, что подумают другие, но мы никогда не вели себя так за пределами спальни, и это меня смутно ошеломило.

Она откинулась назад, просунула свои пальцы между моими и провела большим пальцем по моим губам, чтобы стереть помаду, которую она там оставила.

— Почему ты выглядишь так, будто я только что ударила тебя по яйцам, Лэнс? — фыркнула она, и я сделал смутную попытку изменить свои выражения лица.

— Я просто не знал, что мы теперь целуемся на публике, — хмуро произнес я.

— Это проблема? — спросила она.

Разве? Нет. Технически нет. За исключением того, что я ясно дал понять, что не хочу никаких серьезных отношений с Франческой. Но она тоже так сказала. Так что, возможно, я просто слишком много думал об этом. Дело в том, что проблема была не в том, что она меня поцеловала, а в том, что как только ее рот коснулся моего, я подумал о ком-то другом. И я почувствовал странное гребаное чувство, что предал ее.

Я прочистил горло — и свои мысли, если на то пошло, — крепче сжал руку Франчески и повел ее в бар. Я почувствовал, как охранные заклинания омывают меня, проверяя мою личность, и прохладное ощущение барьера из заглушающих пузырьков, заполняющего это место. В большинстве баров не разрешалось использовать заглушающие пузыри, потому что они разрушали атмосферу, но здесь было достаточно разговоров, чтобы это не имело особого значения, тем более что я не видел ни одного вампира, который мог бы подслушать наш разговор.

Мы прошли в конец бара, сели бок о бок, и Франческа прижалась к моим коленям, повернувшись ко мне лицом.

— Как прошла твоя неделя? — спросила она.

— Ужасно, — отрешенно ответил я. — Твоя?

Она рассмеялась, смахнув мою руку, и я нахмурился. Обычно она не была такой.

Обычно мы болтали о результатах питбола и нападениях нимф, а не о всякой ерунде.

Мы заказали напитки, и мои попытки перевести разговор на питбол почему-то возвращались к странным темам.

— Ты никогда не говоришь много о своей маме, — сказала она, потянувшись, чтобы сжать мою руку, пока я осушал свой второй стакан виски.

— Это потому, что она королевская дрян», — сказал я, и она снова засмеялась, ее рука скользнула выше и сжала мой бицепс.

— Но ты должен любить ее. Она же твоя мама, — надавила она, нахмурив брови.

Я пожал плечами, постучав по барной стойке, чтобы бармен немедленно заменил мой напиток.

— Любовь — это слово, которое в наши дни я использую лишь в редких случаях.

— Как для меня? — игриво спросила она, отбрасывая волосы.

Я фыркнул.

— Да, — сказал я, и ее ресницы затрепетали. — Ты, Дариус, Габриэль. Мои союзники по Туманности, — пожала плечами. — Вот и все.

Ее губы сжались в уголках, она отпила вина и кивнула, похоже, о чем-то печалясь, хотя хрен знает о чем.

— Ты видела последнюю игру Скайларксов? — спросил я, переведя взгляд на экран телевизора рядом с баром, на котором показывали основные моменты. Я пропустил прямую трансляцию благодаря гребаному Лайонелу, но сегодня во время обеденного перерыва мне удалось наверстать упущенное. — Клянусь, Альтаир создана для того, чтобы забивать голы. Она как ракета на поле, особенно когда Лев начинает всех сбивать.

Я усмехнулся. Блин, я обожал питбол. Если что-то и могло заставить мое сердце биться в эти дни, то только это. Это и синеволосая Вега, очевидно. Нет, сегодня я не буду думать о ней. И вообще, никаких мыслей о Дарси до конца выходных. А к понедельнику у меня будет ясная голова и бесстрастное отношение к нашим отношениям.

Рука Франчески опустилась на мое бедро, и я удивленно обернулся к ней.

— Я не хочу сегодня говорить о питболе, — хрипло сказала она, смачивая губы.

— Ох, — разочарованно сказал я, пытаясь посмотреть обратно на экран, но она поймала мой подбородок и дернула меня за голову. — Ты в порядке? Ты ведешь себя странно.

— Я в порядке, — сказала она, снова по-девичьи рассмеявшись и откинувшись на спинку кресла.

Она отпила вина, и ее рука соскользнула с моего бедра, отчего я почувствовал странное облегчение. Это не было похоже на то, что она не прикасалась ко мне раньше. Просто это было странно. Здесь. В баре. И мой член определенно не был заинтересован в этом.

Мой атлас зажужжал, и я достал его из кармана, обнаружив присланную Габриэлем фотографию змеи в шляпе и с крошечной розой между зубами. Я начал смеяться, показывая фотографию Франческе, но она даже не ухмыльнулась. Это дерьмо было смешным, чувак, что с ней такое?

— Лэнс, мы можем поговорить кое о чем? — серьезно спросила она, и я кивнул, положив атлас на барную стойку и наклонившись ближе.

— Это насчет нимф? — спросил я, надеясь, что у нее есть для меня какая-то информация об этом гнезде.

— Нет, — сказала она в разочаровании. — Это о нас.

Я нахмурился, ожидая объяснений, но когда она продолжила, вспышка голубого цвета на периферии моего зрения заставила меня перевести взгляд через ее плечо на дверь, которая открылась. Дарси Вега вошла в бар со своей сестрой и несколькими первокурсниками, включая умную девушку Сигнус и парня в шапке со вкусом ног.

Мое дыхание замерло в легких. Блу выглядела охуенно в облегающих джинсах и черной майке, которая спускалась достаточно низко, чтобы продемонстрировать ее декольте в кружевном лифчике, который привлек все внимание моего члена. О, блядь, нет. Почему она здесь? Из всех гребаных мест в Тукане она выбрала это место?

Звезды действительно не могли дать мне передышки. А я все еще пялился. Даже сейчас, когда я знал, что мне нужно отвернуться, я все еще смотрел. Блядь. Смотрел.

— … и я чувствую, что между нами есть что-то особенное, не так ли? — сказала Франческа, и я пробурчал что-то вроде утверждения, не особо вникая в то, что она сказала, глядя на девушку, которая, казалось, несла с собой солнце, куда бы она ни шла. Сейчас здесь было намного теплее, намного светлее. Я собирался превратиться в пепел под этим светом, как вампиры из историй смертных.